— Зачем мы вам? — совершенно спокойно спросил Оги. — Ни полиции, ни убийств. Тогда что? Заманили в подвал, а дальше?

— Ваша клетка наполнилась предпоследней, — подошёл к стене Улис. — Сейчас познакомлю вас с остальными.

Он нажал невидимую, одному ему известную, полностью сливавшуюся со стеной кнопку. В том месте появилась панель, на которой он привычно набрал нужную комбинацию символов. Уже через мгновенье стена справа стала съезжать вниз, открывая взору потрясённых преступников просторный зал с множеством точно таких же клеток. Комната с сейфом была лишь одной из многих. В зале заметили опустившуюся в пол стену и двоих гостей. Пространство заполнил оглушительный шум мольбы, жалоб и проклятий. Подбежавший к решётке Оги не верил своим глазам. Клетки располагались по кругу, а свод зала был похож на храмовый. Улис вышел в самый центр. Он запрокинул голову к высокому потолку, раскинул руки и улыбался. Хорст стоял в оцепенении, раздавленный и потрясённый. Безумно хотелось бежать! Бежать не оглядываясь, изо всех сил, подальше от этого места и его хозяина. Но вместо этого трус оставался на месте. Холодный, мерзкий пот стекал за шиворот, по спине. руки подрагивали, а сердце молотом билось в грудь.

— Лабиринт! — внезапно закричал Улис, стараясь перекрыть создаваемый узниками шум. — Лабиринт уже скоро! Мо́й Лабиринт!

Шум только усилился. Внезапно громыхнул выстрел. Оружие явно имелось не только у Оги. Пуля просвистела совсем рядом с хозяином Лабиринта. Он словно и не заметил её, так упивался своими планами. Однако пора было показать новому другу больше, а потому он спокойно прошёл к клетке ошеломлённой троицы.

— Пойдём, друг, я покажу тебе один из входов в Лабиринт, — бросил он на ходу уже беспрекословно подчинявшемуся ему трусу. — Ты должен знать. Останется только одна клетка и мы заполним её вместе. Предыдущие друзья подвели меня, но в тебя я верю.

— Он… Он мог убить тебя, — не смог сдержаться Хорст.

— Но не убил же, — блаженно улыбнулся хозяин Лабиринта.

Лифт спустил их ещё ниже. Тошнотворный запах смерти заставил пребывавшего в шоке Хорста очнуться. Шорохи, писк и возня в полумраке. Свет из лифта слегка освещает большую комнату, а где-то там, в паре десятков шагов, ещё более слабое освещение не позволяет раздавленному страхом преступнику разглядеть неизвестность. Улис вышел, но его спутник не спешит покинуть кабину лифта. Хозяин Лабиринта щёлкнул выключателем и комнату, а скорее широкий коридор, залило ярким светом. Коридор был пуст, а в стороне противоположной лифту путь перекрывала знакомая решётка.

«Я в руках безумца, — молнией пронеслось в голове труса запоздалое откровение. — Мне конец.»

— Ну же, друг, ты должен это видеть, — позвал его за собой безумец. — Быстрее, у нас ещё много дел. Не зли меня, ладно.

Последняя фраза прозвучала настолько зловеще, что Хорст, пусть и медленной, дёрганной походкой, всё же последовал за Улисом. К горлу подступила тошнота, ноги сделались ватными, в глазах двоилось. Безумец остановился, не дойдя каких-то пару шагов до решётки. Вскинул руку, останавливая и едва не опередившего его «друга». За решёткой коридор продолжался, но света хватало лишь на несколько метров. Однако опустившему глаза в пол Хорсту было достаточно и этого. Пол залит кровью, повсюду человеческие останки. Их много, очень много. Большинство костей обглоданы до блеска. Несколько черепов, брошенных смертью у самой решётки, равнодушно взирают опустевшими глазницами на зрителей и лишь у одного на месте единственный, каким-то чудом уцелевший глаз. Его взгляд особенно спокоен. Множество мух деловито копошатся на полу в компании белесых трупных червей. К объедкам, осторожно возвращаются две тёмно-серые крысы с длиннющими хвостами. Они из тех, кого спугнул свет и незваные гости. Самые смелые из всех. По мере приближения грызуны то и дело поднимаются на задние лапки. Пытаясь оценить степень возможной опасности, втягивают розовыми носами новые запахи. Оба гостя остаются на месте. Но вот ноги Хорста подкосились, и он сполз по стене на грязный пол, заставив хозяина Лабиринта отвлечься.

— Поначалу неприятно, понимаю, — вроде бы сочувственно прошептал Улис, — но ты привыкнешь. Глянь, никто не притронулся к искусственному глазу курьера. Словно живой смотрит на нас с того света! Теперь ты знаешь. Это мо́й вход в Лабиринт. Цель совсем близко. Мы обязательно доберёмся до двери. Ты поймёшь…

В этот самый момент, распугав было успокоившихся хвостатых бестий, из полумрака за решёткой раздался душераздирающий стон. Две пары глаз уставились в направлении внезапного шума. Кто-то явно полз к ним, израненный и слабый. Вот он появился из полумрака, жалкий обрубок человеческой плоти. Чем ближе это грязное, окровавленное, почти безногое нечто, подползало к решётке, тем лучше можно было разглядеть беднягу. Лицо, укрытое спутанными волосами, единственная рука, которой он приводил себя в движение, лохмотья, когда-то бывшие одеждой. Задевая останки, скользя ладонью по кровавым, кишащим червями, жирным ошмёткам, цепляя обглоданные кости, нечто, напоминавшее человека, упорно двигалось вперёд. Обрубок тяжело дышал, хрипел и булькал. Вездесущие мухи уже облепили обречённого, предрекая скорую смерть. Едва израненная рука коснулась решётки, силы оставили каким-то чудом продолжавшего жить человека. Загаженный кровавой массой серебряный браслет с сердечками чуть блеснул на свету. Маньяк встрепенулся, взволнованно всматриваясь в знакомую вещицу.

— Глория?! — прильнул к стальным прутьям рванувший вперёд Улис. — Я полагал все мертвы. Но как?! Ты оказалась живучее тех тварей! Вышла из Лабиринта?! Потрясающе! Ещё одна причина разнообразить линейку участников. Никогда не знаешь кто сможет. Посмотри на неё, друг, посмотри! Единственная, на моей памяти, вернувшаяся из ада!

Он развернулся и шагнул к смертельно побелевшему, полулежащему у стены «другу». Хозяина Лабиринта не трогали картины смерти. Казалось, он не чувствовал омерзительного запаха и совершенно не боялся расправившихся со всеми этими людьми монстров. А может монстрами были сами узники?

Его спутника наконец-то стошнило. Весь акционный ужин, сдобренный апельсиновым соком и элем, разлетелся по полу, а его продолжало выворачивать наизнанку. Улис, скривившись, отряхнул попавшие ему на брюки и нос ботинка кусочки колбасы, а может сыра. Между тем крысы вернулись, но уже с подкреплением. Несколько десятков грызунов набросились на мертвечину, а двое самых смелых решились проверить затихшую у решётки женщину. Они уже совершенно не боялись гостей и принесённого ими яркого света. Хвостатые бестии стали грызть то, что осталось от её ног. Рука Глории, намертво вцепившаяся в стальной прут, дёрнулась, уткнувшаяся лицом в пол голова приподнялась. Она захрипела, а продолжавший стоять на карачках Хорст случайно встретился с несчастной взглядом. Блеснувший через спутанные пряди, помутневший и налитый кровью глаз женщины, казалось, отразил всю боль, что её пришлось испытать. Изо рта вырвался последний, почти беззвучный, хриплый стон. Голова вновь безвольно опустилась на пол, увлекая за собой лишённую сил руку с серебряным браслетом.

— Нам пора, друг, — похлопал Хорста по плечу Улис. — То, что осталось от Глории, а она была несомненно красавицей, уже никак нам не поможет. Загадка её чудесного возвращения сдохла вместе с ней. Идём, я покажу тебе комнату контроля.

С большим энтузиазмом, позабыв о слабости, блондин буквально побежал к лифту. Хозяин Лабиринта улыбался. У омертвевшего куска плоти, когда-то бывшего Глорией, хозяйничало пару десятков крыс.

Он смотрел в зеркало, медленно возвращаясь к реальности. Нужно как можно скорее присоединиться к «другу», иначе тот мог разозлиться. Страх. Вместо того, чтобы сбежать, он продолжит подыгрывать маньяку. Но он помнит. Не прекратит вспоминать, ведь это единственное, что не даёт ему сойти с ума.

Комната контроля