Гучипс ошибался, думая, что Кир помчался на юг в главное поселение долины. Туда вела широкая проторенная дорога. Но Кир повернул коня направо и поехал по тропе идущей на восток между горами и рекой.

Погода была великолепная: солнце еще не припекало, на небе ни облачка. Конь бодро шагал вперед. Однако всадник хмурился, разглядывая окрестности.

Наконец, примерно через час езды, он увидел террасы на горе: это были зеленеющие посевы проса, а проехав еще немного – около горного склона небольшое поселение с каменными домами. Чуть дальше от поселка на лугу у реки паслось стадо коров.

Кир остановил коня, глядя на селение. Сколько лет он мечтал об этом! В детстве он много раз представлял себе этот день. Сначала мечтал, что придет сюда великим воином вместе с армией и разрушит все до основания. Дом за домом. Каждый дом, не оставляя даже камня на камне. Иногда представлял себе, что, придя сюда с войском, заставит жителей умолять о пощаде. И тогда напомнит, как они много лет тому назад поступили с ним. Припомнит, как родня и соседи словно стервятники, похоронив его деда – уважаемого Насрена, сбежались делить их дом и имущество. Как его - сироту, которого растил дед Насрен, отдали чужим людям. Эти, взявшиеся неизвестно откуда всадники, объявили, что молодой князь Баженэ горюет о гибели на охоте великого тхамады. И считает честью взять на воспитание его внука. Жители селения сразу отдали им ребенка. А мальчик вместо княжеского двора отправился в путешествие к устью реки Псыж, впадающей в Меотское море на невольничий рынок боспорского города Фанагория, что лежит на восточном берегу Киммерийского пролива.

Со временем Кир все реже думал о прошлом и уже не мечтал о возвращении. Ему стало казаться, что детство было будто не с ним, будто во сне или другой жизни. Что ничего не осталось, кроме обрывков воспоминаний.

И вот сейчас он смотрел на родное селение и с удивлением понимал, что ничего не забылось. Он помнил тропинку, по которой жители ходили к реке за водой, заросли малины на склоне у самой дороги, луг, на котором он с другими мальчишками играл в альчики.

Кир решительно направил коня к селу, едва удержавшись, чтобы не пустить его в галоп. Проезжая мимо знакомых дворов и домов, он чувствовал грусть от неожиданного узнавания казалось навсегда забытых мелочей. Только улица, казавшаяся в детстве большой, оказывается узенькая. И дома совсем невысокие. И глубокий овраг со рвом на самом деле просто канава. А может, просто за эти годы овраг сгладился и зарос травой? А вот заросли ивы у реки ничуть не изменились.

Поселок жил своей тихой размеренной жизнью.

Кир посмотрел на каменную стену родного дома. Из-за стены свешивалась ветка вишни. Той же самой вишни, которую он помнил с детства. Все здесь прекрасно обходилось без него. Мир не рухнул от его исчезновения, и, пожалуй, даже этого не заметил. Вишня созревает такая же яркая и сочная. Кир сорвал пару ягод. Такие же вкусные, как в детстве.

Жители посматривали на странного всадника, который медленно ехал через селение, разглядывая все вокруг, ни с кем не заговаривая, и ничего не спрашивая. Наконец, он проехал последний дом и не оглядываясь пустил коня дальше по дороге, которая плавно сворачивала к реке. Через реку был проложен деревянный мост. По нему и поехал загадочный всадник на юг, глядя на белую двойную вершину горы Ошхамахо.

***

Солнце склонилось к западу, заставляя дома и деревья, и идущих людей отбрасывать длинные тени. Людей набралась уже целая толпа. В княжеском селении Пшеут с беспорядочно разбросанными домами и лабиринтом улочек в каждом доме было полным-полно народу. Отовсюду выходили молодые мужчины, узнав о намечавшемся зрелище.

Рядом с Киром шагал радостно-возбужденный мальчишка по имени Алхуз:

- Конечно можно было утром устроить. Вы оба были бы отдохнувшими. С другой стороны, всю ночь волноваться, какой отдых? А так даже лучше. Не откладывая. И зрителям удобнее вечером смотреть. У нас тут мало развлечений. Стрела решит ваш спор.

Кир посмотрел на своего противника, идущего поодаль и окруженного шумной компанией. Высокий парень, явно старше и, похоже, сильнее. Это удача, что сражаться не придется в поединке на мечах, где у высокого соперника будет преимущество. На веснушчатом лице ни малейшего следа волнения. Так самоуверен? Наверно, среди сверстников считается хорошим стрелком. Ему невдомек, что Кира учил туат. А у туатов стрельба из лука – настоящее искусство. Рядом что-то говорит ему парень с гривной на шее. Это Хамыз – княжеский сын. Он-то с приятелями и встретил Кира издевками, вынудив к конфликту. При этом сам остался в стороне, выставив против Кира своего товарища по имени Пануко.

Мимо земляного вала, окружающего поселок, по дороге вышли на пустырь, поросший травой. Толпа распределилась по окружности.

- Тут удобно на мечах биться, а не из лука стрелять! А если попадем в кого-то? – спросил Кир у мальчишки.

- Все смелые! Любят опасно развлекаться. А ты стреляй точно вверх, чтобы стрела вернулась ближе к середине круга.

- Мы будем стрелять в небо?!

- А ты думал куда стрелять? Если стрелять вдаль, не найдешь стрел. Непонятно будет, чья улетела дальше. А так все увидят, чья будет падать дольше и точнее.

Кир сбился с шага от удивления. Оказывается, будет не поединок, а просто соревнование!

Кир, Пануко и сурового вида бородатый воин остались втроем около воткнутого в землю копья.

- Стреляйте по моей команде, – сказал воин. - Как выстрелите, сразу отбегайте в сторону.

Достав из колчанов по стреле, они одновременно по команде выпустили их вертикально вверх из своих луков. Едва они успели отбежать в сторону, как их стрелы почти одновременно воткнулись обратно в землю. Стрела Кира все-же падала чуть дольше и оказалась гораздо ближе к копью, чем у его соперника.

- В этом состязании ты победил, - объявил Киру воин. – Теперь будете стрелять в цель.

Все вышли на дорогу. Мишень – бронзовый браслет, подвесили на сучек дерева. От лучников до мишени было расстояние 100 шагов. Каждый стрелок должен был выпустить по две стрелы.

- Если ты не попадешь даже в ствол дерева, мы плетью прогоним тебя отсюда, - обратился к Киру Хамыс.

- А если я откажусь стрелять?

- Тогда мы сломаем твой лук и тем более прогоним тебя как труса и хвастуна.

Кир сделал шаг в сторону Хамыса, его товарищи сразу положили руки на рукояти мечей.

- И не думай спорить с сыном князя! – сказал один из этой компании. – Становись и стреляй!

- А если я смогу победить Пануко?

- Заберешь браслет себе, - ответил Хамыс.

Пануко стрелял первым. Он наложил стрелу на тетиву, натянул лук, долго целился, прикидывая глазом расстояние. Наконец выстрелил. Стрела вонзилась хоть и внутри браслета, но у самого края.

- У тебя слишком жесткий хват. Из-за этого разброс попаданий, - сказал Кир сопернику.

- Не болтай, покажи, как сам стреляешь.

Кир одел на правую руку перчатку, встал на позицию, натянул тетиву и отправил стрелу точно в центр мишени. В толпе пронесся восхищенный вздох.

- В такую большую цель попадет и ребенок, - усмехнулся Кир. – Хамыс, давай мы с Пануко лучше постреляем в кольцо с пальца?

- В кольцо со ста шагов никто не попадет, - мрачно заявил Пануко. – Я даже пытаться не стану.

- А ну-ка давай ты попробуй! – помотрел на Кира Хамыс, снимая с пальца золотое кольцо.

В кору дерева бородатый воин воткнул иглу и подвесил колечко.

Кир установил стрелу хвостом в точку, отмеченную на тетиве, поднял лук и, развернув локоть, стал плавно натягивать тетиву. Затем он вдохнул, выдохнул наполовину, задержал дыхание, застыл на мгновение и выстрелил. Стрела со свистом воткнулась точно в центр кольца.