А Ульяна думала о том, что любить человека — это одно. А восхищаться им — искренне, с трудом сдерживая улыбку гордости — это другое.

— Все! — выдохнул Артур. — Ты всех заболтал.

— Я не болтал, — как будто с легким раздражением ответил Захар. — Я докладывал.

— Ты молодец, — искренне произнес Артур. — Правда. Хочешь, похвалю?

— Не надо, — Захар щелчком пальца подтолкнул стопку бумаг к генеральному директору. — Бюджет мне подпиши — и я пойду.

— Какой ты приземленный, — усмехнулся Артур. — Сразу про деньги.

— Знаю я вас. Начнете ковыряться в каждой цифре, Паша начнет симулировать обморок и кричать: «Денег нет!». А я весной останусь без запасов дизеля.

— Я не такой! — возмутился финансовый директор. — Но если вам во всем потакать — мы без штанов останемся.

— Не переживай, Захар, — Артур встал. — Все будет в порядке.

Совещание на этом завершилось, все разошлись, кроме Захара — он явно остался дожимать Артура.

А спустя примерно час ей пришло сообщение:

Захар: Девушке, соблюдающей конспирацию, сообщаю, что жду ее в машине на подземном паркинге. Поехали отмечать мое возвращение!

И они поехали. Был ресторан, красивое платье, блеск бриллиантовых колосков в ушах и Захар в строгом костюме, который ему невероятно шел. А потом дома была жаркая, страстная и нежная ночь, и двое, уснувших, не расплетая рук.

И все же последняя мысль Ульяны перед сном была о том, что в самое ближайшее время надо, просто необходимо поговорить с Захаром о его матери.

Но буквально на следующий же день эти мысли были вытеснены другими, гораздо более важными.

Судья объявил заседание закрытым, все встали. Выйдя из зала суда, Уля привычным автоматическим движением достала телефон, чтобы проверить звонки и сообщения, которые приходили во время заседания. И резко остановилась, увидев три пропущенных от Ватаева, с интервалом в десять минут.

Улю толкнули выходящие из зала люди, извинились — и она словно очнулась. Шагнула в сторону, резки движением поднесла телефон к уху. Ватаев до этого ни разу не звонил и не писал ей. Что могло случиться, чтобы сам начбез названивал ей?! Тем более, Юрий Валентинович в курсе, что Ульяна в суде, и телефон у нее недоступен.

Ватаев ответил сразу.

— Марат Хасанович, добрый день. Я только что вышла из зала суда. Что-то случилось?

— Да. Ждем вас в офисе как можно быстрее.

Все вопросы встали у Ульяны в горле. К тому же, было четкое ощущение, что ни на какие конкретные вопросы Ватаев не ответит.

Потому что случилось что-то, о чем не говорят по телефону. Но Ульяна все же набрала Самсонова. Номер Юрия Валентиновича не отвечал.

Как сказал Ватаев — как можно быстрее? Быстрее всего на метро, наверное. Но Ульяну привезла в суд служебная машина, потому что у нее с собой были важные документы, которые категорически нельзя таскать в метро. И водитель вон, уже вышел из машины и открыл дверь.

Ладно, поедем на служебном автомобиле.

Ульяна села назад — впереди она ездить не любила, исключение составлял Захар.

— Как можно быстрее, пожалуйста. Срочно вызывают в офис.

Водитель ничего не сказал, только кивнул. И машина тронулась с места.

Пока Ульяна входила в здание, проходила пункт охраны, поднималась на лифте, шла к приемной — ее не оставляло ощущение, что что-то изменилось Принципиально изменилось.

Будто даже воздух другой стал. И стены другие. И ощущение какого-то притаившегося за внешним порядком хаоса.

Нет, она себя просто накрутила. Что там может быть? И почему не отвечает телефон Самсонова? Он тоже в суде? Не должен был.

Может быть, зайти сначала к шефу?

Ульяна шла по коридору, на ходу расстегивая пальто. И в этот момент на нее буквально выскочила секретарша Балашова.

— Ну наконец-то, Ульяна Романовна! Скорее, проходите, вас все ждут!

Уля оторопело покосилась на всегда аккуратную и сдержанную Юлию Александровну, которая сейчас выглядела встрепанной — другого слова и не подобрать — именно встрепанной.

— Давайте, давайте мне пальто и проходите, — торопила ее секретарша. И Ульяна, сбросив пальто ей на руки, быстро прошла к двери кабинета генерального директора.

Юлия Александровна сказала; «Вас все ждут». Но это было не совсем так. В кабинете находились сам Артур Балашова, его сестра и Павел — финансовый директор. Не было Захара — но это как раз понятно, он редкий гость в офисе, хотя говорил с утра, что планирует заскочить. Значить, планы поменялись. Но не было Ватаева, который звонил Ульяне. И не было Самсонова.

— Что случилось? — выпалила Ульяна.

Балашов кивнул на стул перед большим столом для совещаний.

— Беда у нас случилось, Ульяна Романовна. Был обыск с силовиками, выемка документов, — он тяжело осел в свое большое кожаное кресло. — Захара увезли. Юрия тоже.

— Куда увезли? — вмиг онемевшими губами проговорила Ульяна.

— Захара арестовали. Юрия — скорая.

Ульяна медленно опустилась на стул — не потому, что ей предложили сесть. А потому, что куда-то исчезли ноги. Артур Балашов говорил нечто немыслимое. Как могли арестовать Захара?! Что с Юрием Валентиновичем?!

Что тут вообще произошло?!

Ульяна закрыла глаза и заставила себя медленно досчитать до десяти. Ей срочно нужно начать думать и преставать задавать себе эти панические вопросы.

Она открыла глаза, и в это же время открылась дверь и в кабинет стремительно вошел Ватаев.

— Он едет, — коротко проинформировал Ватаев. Потом обратил внимание на Ульяну. — А, хорошо, что вы здесь. Теперь на вас вся надежда, раз с Юрой такое случилось, — он повернулся к Милане. — Ты дозвонилась до больницы?

Стоящая у окна бледная Милана Балашова кивнула.

— Да. Он в реанимации. Инфаркт. Состояние тяжелое, врачи делают все возможное.

Ватаев прошел к столу и опустился на соседний с Ульяной стул.

Уперся лбом в сжатый кулак и на какое-то мгновение замер. А потом проговорил глухо:

— Я ведь был уверен. Он ведь дал мне слово. Дочерью поклялся… — от удара тяжелого кулака начбеза по столу звякнула крышка на хрустальном графине.

— Ты уверен, что это он? — негромко спросил Артур. Он из всех собравшихся выглядел самым спокойным. Точнее, самым собранным и владеющим собой.

— Это не уверенность, Артур, это знание. Я уже позвонил кому надо. За всем этим маски-шоу стоят люди Антона Балашова. — Что-то от окна прошипела Милана, а Марат продолжил: — Он сейчас сам приедет. И будет предъявлять нам условия капитуляции.

— Что нам инкриминируют? — внезапно словно со стороны услышала Ульяна свой голос. Хотя как будто бы и не ее, чужой какой-то. Пока она молчала, а говорили другие, общая картина сложилась в голове. Но дьявол, как известно, в деталях. Кстати, о дьяволах. Что же вы так неаккуратно с сердцем, Юрий Валентинович, у вас же, как у Кощея, оно должно быть за семью замками! А Захар? Так, об этом сейчас нельзя. Нужны детали, факты, много!

— Мошенничество в особо крупном размер, уклонение от уплаты налогов. Что-то еще, — медленно проговорил Артур Балашов. Ульяна резко обернулась к сидящему с другой стороны от нее Павлу.

— Не смотрите на меня так! — тут же нервно отозвался он. — За каждую цифру отвечаю! Все чисто! Может, каике-то мелкие косяки есть, без них при наших объемах никак, но того, в чем нас обвиняют — этого нет и быть не может. Милана Антоновна, ну подтверди!

— Не должно быть, — тихо отозвалась Милана. — Павел у нас работает давно, и репутация у него безупречная. Я за него поручиться могу.

Павел тихонько фыркнул, насупившись и что-то буркнув себе под НОС.

— Тогда… — Ульяна не успела сформулировать вопрос, как ее перебил Ватаев.

— Донос, рейдерская атака и лоббирование сверху для того, чтобы отжать бизнес. Схема известная, непростая и дорогостоящая. Заказчик — Антон Балашов. Отец… Миланы и Артура.

Что-то такое Ульяна уже и сама предположила. Об Антоне Балашове, бывшем генеральном директоре, она уже не раз слышала — и все не очень лестное. Но то, что этот человек оказался настолько… настолько… Впрочем, его моральные качества сейчас волновали Ульяну менее всего.