— Во сколько у тебя завтра автобус?

Ну, вот и все.

— В четырнадцать двадцать.

— Я тебя отвезу до остановки.

— Не стоит. Я дойду пешком.

— Я отвезу.

Уля что-то хотела сказать — но Захар закрыл ей рот поцелуем.

Он уже не был нежным. И грубым он не был. Он был… прощальным.

Они больше не сказали друг другу ни слова. Молча любили друг друга. Потом молча одевались и молча шли до дома Настасьи Капитоновны.

Захар сам открыл перед Улей дверь. Не сказал ни слова. Не поцеловал. Впрочем, прощальный поцелуй ведь уже был.

При прощании Настасья Капитоновна расплакалась. И Уле стало так неловко, и тоже захотелось плакать, но она держалась, только обнимала бабушку крепко. И обещала еще приехать — если не летом, то на Новый год, через год — обязательно. И звонить будет — обязательно.

— Ну, все, хватит, — Настасья Капитоновна сердито шмыгнула носом. — Вон уже и Захарка свой тепловоз выкатил. Молодец он, что решил тебя отвезти до автобуса, а то студено сегодня.

В машине они с Захаром снова молчали. Уля думал обо всем сразу. Что он не попросил остаться. Что он не спросил ее номера телефона. Может, еще спросит? Когда привезет на остановку автобуса? А сам куда потом? Вернется в свой дом в деревне? Но ведь он там не живет, бабушка говорила. А Ульяна не знает, где он живет, в каком городе. Она даже фамилию не знает! Ни-че-го!

Кроме того, что ей с ним было потрясающе хорошо с постели. И легко и весело вне ее. И…

И все.

Незнакомец Захар, неизвестно откуда, подарил ей несколько шикарных горячих ночей. И на этом все.

Уля поняла, что ее просто распирает. Например, от желания начать вслух декламировать свой номер телефона. Или прямо спросить Захара, как его фамилия и где он живет. Но она сцепила зубы покрепче, вытащила телефон и открыла ленту новостей.

Ничего, перетерпим. Север, сука, он еще и гордый.

Захар не спросил ее номер телефона. Они так сидели в машине молча, пока не приехал автобус. Захар проводил ее до дверей автобуса и сухо сказал:

— Хорошей дороги, Ульяна.

Она сквозь пуховик почувствовала легкое касания его пальцев к своему локтю. Кивнула и, не оборачиваясь, стала подниматься по ступеням в автобус.

И на его машину Уля тоже больше не обернулась. Север гордый. Даже если сердце кровью обливается.

Дом казался пустым. А ведь в нем ничего не изменилось. Вот ровным счетом ничего. Но сам факт присутствия в соседнем доме аппетитной блондинки делал и его собственный дом… каким-то другим.

Более… более уютным, что ли.

Вот на этом крючке висел ее пуховик. Вот на этом стуле она сидела, когда они в первый раз обедали. Вот там… ступеньки скрипнули под его ногами… вот на этой кровати, на этой простыне они сегодня ночью любили друг друга. А вон там… Захар подошел к торцевому окну… вон там, в бане, у них все случилось в первый раз.

Она была тут всего три дня. Ну, если по суткам считать, то, наверное, четыре. Да неважно. За это время Уля как-то смогла занять такую часть его жизни, какой никто и никогда не занимал.

Захар не мог понять, в чем это выражалось, и что именно заняла Ульяна — время, мысли или еще что-то. Но… но… но ему сейчас без нее было… плохо.

Вот именно что плохо!

Захар спустился на первый этаж, залез с ногами на диван, вытащил из кармана штанов смартфон. Почему он не взял ее номер телефона? Почему не попросил остаться? Хотя бы почему не спросил о такой возможности?

Потому что… Потому что все это означало дать какую-то надежду. На то, что может быть что-то большее, что было. А ему это не надо.

Захар резко встал с дивана, подошел к окну, засунул руки в карманы.

А ему это надо! Оказывается — надо! Потому что простая мысль о том, что он больше никогда, никогда-никогда, вообще никогда не увидит Ульяну — его ужаснула. По-настоящему. Так, будто Захару сказали, что ему простоит операция, и ему должны отрезать ногу.

Как он будет без ноги?!

А как он будет без Ульяны?!

Захар шумно выдохнул и оглянулся по сторонам. Ему нужно было срочно приложить куда-то физическое усилие.

Но снег вычищен, дома порядок, вода в бане слита. И…

И через десять минут он выкатывал из гаража снегоход. А потом до темноты гонял по полям, ни о чем особо не думая.

Дома обнаружил, что таки слегка поморозил себе лицо — к вечеру температура упала до минус двадцати, плюс ветер.

Намазывая перед зеркалом на покрасневшую кожу мазь, Захар думал о том, что найти Улю не составит труда — ее номер и все другие данные наверняка сообщит ему Настасья Капитоновна.

Юбка, брюки? Юбка? Или все-таки брюки?!

Ох уж эти муки выбора! В конце концов, Уля остановилась на юбке. Брюки на худых и длинноногих хорошо смотрятся. А вот эта юбка-карандаш вполне удачно Ульяну стройнит. А в компанию к ней — темно-серый классический пиджак, кремовая закрытая блузка натурального крепдешина, туфли на устойчивом каблуке, в аккуратный узел собранные волосы и нюдовый макияж. Вот, еще черный тоут в руку — и она готова.

Ульяна еще раз оглядела свое отражение в зеркале стенного шкафа. Все отлично. Ни добавить, ни убавить. Главное — не волноваться. Она полностью готова к собеседованию с главой юридической службы агрохолдинга «Балашовский» Самсоновым Орием Валентиновичем, в профессиональных кругах имеющим прозвище «Сатана».

Уля еще раз взглянула на свое отражение, поправила прическу.

Ничего, на каждого Сатану найдется свой ангел. И пусть это не крылья, а снег за плечами. Север же.

Уля подмигнула своему отражению — и вышла из спальни.

«Балашовский» впечатлял. Ульяна шла за сотрудницей ресепшена и внимательно отмечала детали — интерьера, людей, всего, что могла увидеть и заметить. Все ее наблюдения говорили о том, что дела у агрохолдинга «Балашовский» идут прекрасно, бизнес процветает, а у руля стоят умные и опытные люди. Ульяна попыталась собрать информацию о своих потенциальных работодателях, но она была настолько противоречивой, что Уля решила, что лучше всего будет подождать личного впечатления.

Если ее, конечно, возьмут сюда на работу. Впрочем, о человеке, с которым Ульяне предстояло разговаривать, информации было много, и она была совсем не противоречивой. Самсонов был специалистом экстра-класса, профессионалом высочайшей пробы, а уж о его практическом опыте на поле юриспруденции ходили легенды. Работать под началом такого человека, быть его заместителем, перенимать у него опыт — огромная профессиональная удача. Но и само место, где Ульяне предстоит работать — если повезет, конечно — ей уже очень и очень нравилось. К такому однозначному для себя выводу Уля пришла за то время, которое она шла от ресепшена головного офиса агрохолдинга «Балашовский» до комнаты, где должно было состояться собеседование.

— Проходите, располагайтесь, — нейтрально произнесла сопровождавшая ее сотрудница. — Господин Самсонов сейчас подойдет.

Ульяна кивком поблагодарила и, оставшись одна, сняла и повесила на вешалку, стоявшую у входа, пальто. Устроилась за столом, повесила сумку на спинку стула, расправила юбку, сложила руки на столе перед собой и замерла. Все, она готова.

И в этот момент дверь открылась. Господин Самсонов оказался пунктуальным.

— Здравствуйте, — произнес он, закрывая за собой дверь.

Ульяна во все глаза смотрела на легендарного Самсонова.

Глядя на него, невольно можно было задаться вопросом: «А почему он Сатана, собственно?». Юрий Валентинович Самсонов был среднего роста — кажется, немного ниже Ули, худощавого телосложения, волосы цвета соль с перцем, черты лица четко очерченные и аккуратные, за исключением крупного, с горбинкой носа. В общем, этот человек не вызывал ни страха, ни даже трепета.