Уля не смогла сдержать улыбки. Предложение Захара ей очень нравилось. А в голову пришла вдруг неожиданная идея. Ульяна, на самом деле, сама давно хотела попробовать, но как-то компании подходящей не находилось, а тут…
— Давай съездим куда-нибудь покататься на лошадях?
Захар даже на пару секунд замер с вилкой у рта.
— Отличная идея. Ты умеешь?
— Нет. Но мне же дадут какую-нибудь самую смирную лошадку и поводят по кругу?
— Конечно, — Захар улыбнулся. — Можем Марат позвать. Он с удовольствием прокатится верхом. Милана вряд ли составит нам компанию. А вот Рус — с удовольствием.
— Рус — это кто?
— Рустам, сын Марата от первого брата.
Ого. Оказывается, у сурового начбеза уже не первый брак. И есть ребенок от другой женщины. Ульяна почему-то не думала о таком варианте, хотя он неудивителен. Ватаев — мужчина зрелый и старше Миланы Балашовой лет на десять. Вполне логично, что у него была какая-то жизнь до нее.
— Ну что — я звоню Марату?
Уля вздохнула.
— Знаешь, наверное, не надо.
— Ты передумала?
— Нет. Давай… давай только мы вдвоем, хорошо?
— Хорошо, — Захар довольно улыбнулся. Но Ульяна еще не все сказала.
— Захар, а давай… — Уля возила омлет вилкой по тарелке. — Давай, мы не будем… Ну, не будем афишировать наши отношения? По крайней мере, на работе?
Захар со вздохом отложил вилку. Подпер рукой щеку.
— И какие у тебя есть аргументы?
У нее были аргументы. Вот, предположим, у них, и самом деле, закрутится роман на виду у всего офиса. Пройдет месяц, два, три.
Неважно, сколько. А потом наступит момент, когда ЭТО прекратится. Сейчас думать об этом не хотелось. Но исключать этого нельзя. И Уля понимала, что после этого ей надо будет уходить из «Балашовского», потому что сплетни и шепот за спиной она не выдержит — Ульяна это точно знала.
— Внутренними правилами запрещены служебные романы.
— Да ладно? — Захар виртуозно выгнул бровь.
— Это прописано в документах.
— Кто их читает?
— Я.
— Уль, это смешно. Вон, Милана и Марат — классический служебный роман.
«У нас он закончится так же?» — так и хотелось спросить. Но Ульяна сдержалась. Она протянула руку и коснулась пальцев Захара.
— Просто дай мне немного времени… привыкнуть.
Он вздохнул, взял ее руку, притянул к губам и поцеловал.
— Благодаря тебе я вынужден в своем солидном возрасте вести иллюзорный образ жизни и что-то скрывать.
— Не ворчи, — Ульяна погладила его по щеке. — Давай доедать и собираться!
***
Это были прекрасные выходные. Захар завез Ульяну домой, чтобы она переоделась. И, пока она это делала, позвонил в конный клуб и договорился о занятии.
Там Улю больше всего поразили две вещи: шлем для верховой езды и то, какие же лошади большие! До этого Ульяна видела этих животных только в кино или на картинках. Ей выделили самую смирную кобылу по кличке Люся, с которой Ульяна быстро подружилась с помощью морковки. Два круга по территории конного клуба стали для Ули самым настоящим приключением и испытанием, хотя Люся шла смирным шагом, ведомая юной сотрудницей конного клуба.
А потом, закончив свои конные упражнения, Ульяна пила чай из термоса, который захватил из дома Захар, и смотрела, как ездит верхом он — на совершенно огромном лоснящемся светло-желтом красавце-жеребце, про окрас которого Уля теперь знала, что это называется «соловый». Уля снова вспоминала тот разговор в деревне и слова про то, что Захар родился в седле. Ульяна за два круга на идущей медленным шагом лошади умаялась так, что ноги до сих пор тряслись. Люся, конечно, смирная, но она же огромная!
Высокая! И движется под тобой! А для того, чтобы спокойно, уверенно и ровно держаться в седле, когда под тобой гарцует жеребец, нужен явно какой-то особой талант. И у Захара он был.
А потом они пообедали в чудесном фермерском кафе прямо при клубе. Всю обратную дорогу Ульяна зевала, не стала протестовать, когда Захар ее привез к себе, а потом, собрав последние силы, приняла душ и завалилась спать. Разбудил ее Захар уже ближе к вечеру — самым непотребным и самым приятным образом. И Уля получила то, от чего отказалась утром.
Правда, вследствие подвигов в конном клубе, она была в состоянии только лежать на спине, а все остальное сделал Захар.
И сделал прекрасно.
На следующий день, несмотря на легкую боль в бедрах, Уля снова попросилась к Люсе, и воскресенье было таким же прекрасным, как и суббота, только без Натальи Николаевны. Ну, это и к лучшему. В общем, два прекрасных дня. А грустить себе
Ульяна запретила.
***
Дни летели за днями, они складывались в недели, а недели в месяцы. Да, вот уже и апрель. Вот уже и май.
На работе у Ульяны все складывалось настолько отлично, что ей иной раз даже хотелось себя ущипнуть — правда ли это?
Работать с Сатаной оказалось просто. Неожиданно просто. Юрий Валентинович был руководителем требовательным, но это были понятные требования. А его строгость объяснялась огромной ответственностью, которая на HEM лежала. И этой ответственностью он начал с Ульяной делиться. Степень вовлеченности Ульяны в дела агрохолдинга «Балашовский» росла.
А вместе с ней — и уважение в коллективе. К маю Ульяна уже могла констатировать, что стала практически своей среди топов «Балашовского», и немалая заслуга в этом — Юрия Валентиновича, который при каждом удобном случае демонстрировал, какую важную роль Уля играет в его службе, и что она, на самом деле, его правая рука. Что говорить, это то, чего Ульяна и хотела, и это грело ее самолюбие. Хотя где-то немного все равно подъедало сомнение — справится ли? Но она очень хотела справиться. В том числе, ради Захара.
Теперь, когда Ульяна стала вхожей в круг топ-менеджеров агрохолдинга, она гораздо более отчетливо переставляла себе, какое место в служебной иерархии «Балашовского» занимает Захар. Да, над ним иногда за глаза подшучивали — впрочем, такие шутки могли себе позволить разве что сами Балашовы, Ватаев и Самсонов. А, с другой стороны, они же — и не только они — относились к Захару с какой-то совершенно рационально необъяснимой… Уля не могла подобрать слово… нежностью, что ли. Как к любимому ребенку. Нет, не то. Священная корова? Курица, которая несет золотые яйца?
Все не то. Или все вместе. И это не считая того, что Захар входил, наравне с Балашовыми, Ватаевым и Самсоновым, в пятерку людей, которые определяли политику компании.
Такой вот удивительный человек. По которому она дико скучала.
У Ульяны собралась огромная коллекция видео от Захара.
Записанных с тех самых мест, где создавалась основа, на которой стояло финансовое благополучие агрохолдинга.
Просторные поля, футуристические здания складов, монстроидального вида сельскохозяйственная техника. Все этого сопровождалась краткими, но емкими лекциями по сельскому хозяйству. Иногда в кадр попадали люди — обычно чумазые, веселые и говорящие почему-то матом. Захар разговаривал с ними на одном языке.
А еще в этих видео было небо, ветер, иногда дождь, и снова черная земля, и кабина трактора, и россыпи зерен в широких мужских ладонях.
У Ульяны собралась огромная коллекция видео от Захара.
Записанных с тех самых мест, где создавалась основа, на которой стояло финансовое благополучие агрохолдинга.
Просторные поля, футуристические здания складов, монстроидального вида сельскохозяйственная техника. Все этого сопровождалась краткими, но емкими лекциями по сельскому хозяйству. Иногда в кадр попадали люди — обычно чумазые, веселые и говорящие почему-то матом. Захар разговаривал с ними на одном языке.
А еще в этих видео было небо, ветер, иногда дождь, и снова черная земля, и кабина трактора, и россыпи зерен в широких мужских ладонях.
Ульяна бы совсем тронулась умом с тоски по нему — Захар говорил, что приедет не раньше второй половины июня. Но две встречи дали ей пищу для размышлений и возможность переключить внимание.
