Райское небо оказалось низким — достаточно было встать, балансируя, на Плечи Пурдзана, чтобы дотянуться руками до края отверстия. Над «раем» был темный пыльный зал. Василий лег на пол, свесил вниз руку. Со второго прыжка Пурдзан смог за нее уцепиться и тоже оказался наверху.

— Пур, как ты научился открывать эти воронки?

— Случайно.

Пурдзан воткнул кинжал в пол рядом с отверстием — отверстие начало быстро затягиваться.

— Ткнуть еще раз, и дырка откроется. Надо только место найти.

— Надо выход найти. Теперь меня точно спалят, уже по-настоящему. И тебя тоже.

"Вот будет козлиное рагу," — добавил про себя Василий.

Отверстие затянулось полностью, теперь кругом было абсолютно темно. Василий и Пурдзан нерешительно топтались на месте, не зная, в какую сторону идти.

— Рекомендую вам не двигаться, — прозвучал откуда-то из темноты отчетливый совет. Василий выхватил пистолет из кобуры и выстрелил в сторону голоса. Пистолет жалобно щелкнул — видимо, вода райского ручья подмочила порох. Следом за щелчком пистолета раздался еще один щелчок, и в зале вспыхнул свет. Вдоль длинной стены пустого зала стояло человек пятнадцать хашей, у каждого — пистолет. В противоположной стене темнел незащищенный дверной проем. Бежать туда? Василий прекрасно понимал, что это — ловушка. Впрочем, они и так уже попались, хуже не будет.

— Пур, за мной!

Темный коридор, петляя, вел их мимо запертых стальных дверей, над которыми тускло тлели красные лампочки сигнализации. После четвертого поворота стало светлее — здесь стены коридора были прозрачные. За правой стеной два техника в рабочих халатах и с неизменными измаилитскими повязками на лицах возились вокруг какой-то аппаратуры; комната за левой стеной воспроизводила фрагмент пустынного пейзажа. На песчаном холмике неподвижно сидела, вылупив глаза, огромная ящерица с непомерно широкой мордой. Василий попытался разбить прозрачную стену, но только ушиб ногу.

Дальше коридор снова уходил в темноту — и ни одной открытой двери, ни даже развилки. Еще пара поворотов, опять светлый участок — на этот раз коридор освещали круглые плафоны. Коридор был длинный и пустой, кончавшийся очередным поворотом.

— Стой! — Василий прислушался. Впереди раздавался топот бегущих ног. — Пур, подходим к повороту, встречаем их из-за угла…

— Погодите, Гирей-ага.

Пурдзан присел на корточки и стал шарить по полу острием кинжала. Найдя небольшую выпуклость, он с силой воткнул в нее кинжал. Пол рядом в выпуклостью начал медленно прогибаться. Топот спереди приближался, уже было слышно, как хаши обмениваются на бегу короткими фразами. В полу росло отверстие — но росло катастрофически медленно. Вот из-за поворота показался первый хаш…

— Вниз, Гирей-ага!

Проход, наконец, открылся, и Василий скользнул туда вслед за Пурдзаном.

Глухие белые стены, журнальный столик, украшенный орнаментом. Скомканная газета на полу. Большой черный диван. Они снова были в "зале ожидания". А на диване, развалясь, сидел Махмуд Алибас. Или — Прокопий Мвари? Какая разница? Главное — то, что в руках он держал широкополосный бластер ближнего боя. Квадратное дуло смотрело прямо Василию в лицо.

Отверстие в потолке затянулось — хаши привели добычу к тигру и не стали прыгать следом. Мвари держал бластер легко и изящно, будто это не бластер, а дунганская опиумная трубка. Впрочем, в этом изяществе было достаточно твердости. Мвари молчал, приветливо улыбался. Первым заговорил Пурдзан.

— Гирей-ага, мы его уже видели, да?

— Да, Пур, — ответил Василий, — и даже кое-что для него подписали. Мне это стоило жизни.

Тут Василий понял, что порет чушь: ведь на самом-то деле его не казнили! Даже наоборот…

Мвари хохотнул. Закинул ногу на ногу, не опуская бластера. Василий оторвал, наконец, взгляд от дула и посмотрел негру в глаза.

— Может быть, вы нам объясните?.. — начал он, но Мвари его перебил:

— Может быть, объясню. Гирей-ага, вы же образованный человек, интересовались историей. Должны, вроде, знать, как происходит посвящение в наш орден.

Конечно! Школьные сведения! Василий даже вспомнил книжку, в которой обо всем этом читал — "Орден Измаилитов. От политического терроризма к государственной безопасности." Ритуал посвящения разработал основатель Ордена Хасан Ас-Сабах, давным-давно, еще до того, как Барбаросса принял ислам. Неофита проводили через иллюзию смерти, потом он оказывался в райском саду, в обществе гурий. Потом засыпал и просыпался снова на земле, а мудрый старец ему говорил: вот, мол, что тебя ждет, если будешь слушаться. И посылал неофита на первое убийство. Кто же автор? Сейчас, сейчас… Точно. Али Басмах… Свиные уши!

Видимо, понимание отразилось на лице Василия. Мвари удовлетворенно кивнул.

— Думаю, вы читали мою книжицу.

— Но я не хочу быть политическим убийцей!

— И я не хочу, — добавил Пурдзан.

Мвари снова хохотнул. Повел дулом бластера.

— Мне кажется, у вас нет выбора. Особенно после того, что вы тут наколбасили. Девять трупов, Пурдзан-ага, и еще четверо серьезно ранены. Даже если не учитывать подписи на неких компрометирующих документах… Но это все ерунда. Вы мне оба нужны живыми и здоровыми. И полными энтузиазма. И если вы откажетесь от идиотской мысли взять меня заложником, я готов объяснить вам, откуда появится ваш энтузиазм… Ну как?

Действительно, подумал Василий, он чего-то хочет. И он своего добьется. Так пускай это случится сразу.

— Хорошо, шейх Махмуд… Или — архонт Мвари?

— Лопу Мвари, можно без титула. А вы, Пурдзан-ага?

— Хорошо, хорошо, — осклабился Пурдзан. Что-то в его голосе Василию не понравилось. Он положил руку Пурдзану на плечо.

— Пур, отставить. Переговоры.

— Так точно, Гирей-ага. Переговоры.

Теперь Василий был спокоен. Они с Пурдзаном сели на диван, Василий — на свое прежнее место в углу. Мвари положил бластер на журнальный столик, поверх "Солдата Джихада". И принялся теребить рукава халата.

— Для начала я хотел бы объяснить ситуацию с Орденом, чтобы снять ваши психологические барьеры. Первый "старец Горы" Хасан Ас-Сабах был гениальным шизофреником. Он думал, что неверных можно истребить по одному — и натренировал великолепных убийц. Неверных он не истребил, зато породил такое забавное историческое явление, как политический терроризм. Другая идея старца Хасана заключалась в том, что гашиш — самый прямой путь к Аллаху. И наконец, старый шизофреник был совершенно искренне уверен в собственном бессмертии. Что касается джихада, то, как вы знаете, в Конфедерации джихад меча вообще не приветствуется…