— На самом деле, шанс есть. Как я уже сказал, Уриэль повредил отношениям, которые мы строили, напав под нашим именем, но из-под этих обломков появился луч надежды.

Если этот старикашка в ближайшее время не перейдет к делу, я собиралась начать наносить удары. Мои руки, должно быть, дернулись, привлекая внимание Рафа, и понимающая улыбка на его лице сказала мне, что он мысленно называет меня Насилием.

— В том нападении погибло много высокопоставленных членов королевской семьи, — продолжил мистер Уэйнрайт. — Многие из них были твердо настроены на свой путь. На их место приходит молодое поколение, и, похоже, они гораздо более открыты для голосования, которое мы пытаемся установить.

Фелипе кивнул, выглядя довольным.

— Особенно Австралазии. Эти старые ублюдки никогда бы не согласились ни на что, что лишило бы их какой-либо власти, но Алекс, кажется, гораздо более открыт для обсуждения. С королем Новой Америки Манро на борту, на нашей стороне три сильнейшие монархии, и это впервые за несколько десятилетий.

Я прочистила горло, лицо сморщилось, когда я попыталась осознать, о чем они говорили.

— Алекс? — Я повторила. — Алекс ведет себя открыто и разумно?

Австралазийский принц, которого я знала, был мини-социопатом, как и его отец. Думаю, я могла бы отдать ему должное за то, что он проявил немного меньше склонности к доминированию, но не очень.

— Так ты собираешься попытаться продвинуть это сейчас? — Спросил Раф, откидываясь на спинку стула. У ублюдка были идеально расставлены ноги, он был расслаблен и уверен в себе. Мне было интересно, был ли у него когда-нибудь момент, когда он был неуверен в себе.

— Сейчас самая лучшая возможность, — подтвердил Фелипе. — Мы просто хотели перепроверить информацию Вайолет и убедиться, что она не слышала о каких-либо других планах Уриэля.

Я покачала головой.

— Просто еще больше таких же атак, как у в Академии. Еще больше взрывов, еще больше смертей членов королевской семьи, и — как только он полностью разрушит фундамент, на котором вы все строили монархии, и как только наследники будут мертвы — он станет верховным лидером. Стиль настоящего диктатора. Единственная проблема Уриэля с тем, как монархии управляли миром, заключалась в том, что он не был главным. Это не имело никакого отношения к тому, чтобы сделать жизнь обычных людей лучше, как бы он ни притворялся.

Раздался еще один стук в дверь, и Фелипе взглянул на свой считыватель по руке. Но прежде чем он успел что-либо сказать, дверь открылась и вошла Хасинта. Ей не нужно было ждать приглашения; эта женщина была здесь королевой.

— Извините, я опоздала, — беззаботно сказала она. — У меня было несколько неотложных проблем с близнецами. Наклонившись, она запечатлела поцелуй на губах мужа, задержавшись там на мгновение. Я не видела, чтобы они были такими нежными, когда я была здесь в последний раз, но, возможно, почти потеря его что-то изменила между ними.

Или, может быть, они всегда были такими, и я просто не видела этого раньше.

— На чем мы остановились? — спросила она, садясь рядом со мной и некоторое время свирепо глядя на своего сына, прежде чем повернуться к Фелипе.

— Наш следующий шаг — остановить эту войну между Обществом и монархиями, — как ни в чем не бывало сказал Фелипе.

Хасинта усмехнулась.

— Тогда, я вижу, переходим к самой легкой части.

Взгляд Фелипе был полон веселья и небольшого жара, когда он улыбнулся своей жене, и у меня снова возникло желание врезать Рафу по горлу. Ублюдок не должен быть таким изувеченным… Посмотрите на его гребаных родителей! Они были как Прекрасный принц и Золушка. Крутые версии.

— Мы собирались спросить Вайолет, есть ли у нее какие-нибудь идеи, — вмешался мистер Уэйнрайт, чопорно складывая руки перед собой, — основанные на том, что она узнала за время, проведенное с Уриэлем.

Все глаза обратились ко мне, и Хасинта слегка сжала мою руку в знак поддержки. Она думала, что я смогу это сделать, и я решила, что говорить честно — единственный способ пройти через это.

— Что-то должно измениться. Это факт, как я его вижу. Я провела девять дней, терпя их промывание мозгов, чтобы увидеть зло в монархиях, и хотя многие зверства, совершенные при королевском правлении, открыли мне глаза, это не вызвало у меня желания полностью отказаться от этого. Это заставило меня захотеть увидеть, как из-под обломков поднимается более совершенная система.

— Что это за система? — Спросил Фелипе, задумчиво склонив голову набок.

Я прочистила горло.

— Послушайте, это намного выше моего уровня знаний. У меня нет никакого опыта в управлении чем-либо, и я знаю, что есть сложности, которые выходят далеко за рамки моего понимания, но, несомненно, есть способ создать монархию с некоторым участием народа. Своего рода голосование, по крайней мере, по правам и правилам, которые предоставляют обычному человеку больше свободы и возможностей на будущее.

Повисло тяжелое молчание, и я подумала, не облажалась ли я, пытаясь дать людям тоже высказаться. Конечно, это было то, чего хотели обе стороны? Компромисс?

Иначе мы бы вечно воевали, ни одна из сторон не уступила бы ни дюйма, окруженные таким количеством смерти, что победителей быть не могло.

Глава 14

Просто, когда тишина стала настолько неловкой, что я начала искать выход, Фелипе кивнул.

— Я думаю, у нас все получится.

Мистер Уэйнрайт резко повернул голову, моргая глазами.

— Вы никогда раньше не рассматривали предложения Общества.

Король пожал плечами.

— Я изменившийся человек. Мою жизнь почти украли у меня в результате бессмысленного насилия. Это дало мне много времени подумать о моем выборе, выборе для моего королевства, будущем для моей семьи… и моего народа. Они важны для меня, и, возможно, я проявил слабость, направляя их к тому будущему, которого они заслуживают.

Теперь Раф был очень внимателен, и впервые за долгое время выражение его лица стало мягче — то, что начало происходить до того, как нас забрал Уриэль. Однако я не видела этого с той ночи, и, несмотря на то, что это было направлено не на меня, часть тяжести в моей груди спала.

— Тогда у меня есть план, — сказал мистер Уэйнрайт. — Мы работали над этим долгое время, но без поддержки монархий это никогда бы не осуществилось.

Фелипе кивнул.

— Я готов слушать.

Мистер Уэйнрайт выглядел так, словно сдерживал слезы, но быстро взял себя в руки.

— Мы предлагаем, чтобы при каждой монархии был сформирован Народный суд. Это не отменит монархию, но будет частью совета. Мы подробно описали, как это будет работать, но, вкратце, это дало бы избранным представителям народа право голоса по ряду вопросов. Народный суд также смог бы выдвинуть свои собственные предложения, которые монархии должны будут принять во внимание.

Следующие несколько часов он продолжал закладывать основу для этого плана. Это было намного детальнее, чем я могла бы придумать сама — сюрприз, сюрприз, но я чувствовала, что это был отличный компромисс. Это дало бы некоторую власть народу и отняло бы часть у монархии, но не упразднило бы ее полностью ради новой системы правления.

— Имея на борту три сверхдержавы, мы можем это осуществить, — закончил Уэйнрайт немного хрипловатым голосом. Он говорил без остановки в течение нескольких часов.

— Вы уверены насчет Алекса? — Я настаивала, все еще не в силах поверить, что он согласится на что-то подобное.

Раф посмотрел на меня впервые, как мне показалось, за всю жизнь.

— Судя по всем сообщениям, которые мы получили из Австралазийского суда, у Алекса произошла довольно резкая смена личности после смерти короля Стива. Его родители были теми, кто развращал его, и он достаточно пострадал от их жестокости, чтобы не хотеть когда-либо разочаровывать их. Но после их смерти он волен делать свой собственный выбор и согласился на встречу между Обществом и монархиями.