Тишина после этого была такой тяжелой, и чем дольше это продолжалось, тем больше я корила себя за то, что терплю его бред. Например, я имею в виду, почему я торчу здесь с кем-то, кто явно меня не выносит? Что бы ни случилось за последние несколько недель, Раф просто не был прежним со мной… Мы почти вернулись к нашим первым встречам, и это было так больно, что все порезы и ушибы не могли сравниться.

Как раз в тот момент, когда я убедила себя встать и уйти, спать на полу, если придется — это было бы не в первый раз, — Раф спустил ноги с кровати и встал.

Черт! Теперь это должно было выглядеть так, будто я просто снова следил за ним.

Мой внутренний спор был прерван, когда Раф наклонился и поднял меня на руки. На секунду он прижал меня к себе, почти зарывшись лицом в мои волосы, как будто вдыхал меня. Затем он выпрямился и проводил нас в ванную.

Она была огромной, с декоративным потолком, сделанным на заказ, как в его спальне, и гигантской душевой кабиной в центре комнаты. Почти как у него был бассейн. Раф щелкнул выключателем рядом с дверью, с потолка полилась струя воды, и теперь в его бассейне был водопад.

— Это отфильтрованная вода из лагуны снаружи, — тихо сказал он мне. — Целебные свойства воды помогут при порезах и ушибах.

И теперь он снова проявлял заботу, и я не знала, как распаковать весь эмоциональный багаж, с которым он оставил меня. Когда он опустил меня в ванну, я подвинулась так, чтобы теплая вода окатила меня. Я стиснула зубы от первого укуса, но боль вскоре утихла, и я готова была заплакать от того, как хорошо было стоять в этой воде.

— Расслабься, — сказал Раф, показывая, что мне следует присесть на встроенную скамейку сбоку от ванны.

Я моргнула, глядя на него, понимая, что он не собирается со мной откровенничать.

— Увидимся завтра, — сказал он, увидев мое смущенное выражение лица, а затем повернулся и вышел из комнаты.

Глава 12

Мне потребовалось больше времени, чем я хотела бы признать, чтобы отказаться от ожидания его возвращения. Я поняла слова — увидимся завтра, но часть меня не совсем смирилась с тем, что он только что опустил мою задницу в свою ванну, а затем смылся.

Кипя от злости, я умылась тем, что нашла в невероятном количестве бутылочек на его полках, и даже нашла упакованные туалетные принадлежности, чтобы почистить зубы, умыться и увлажнить лицо, когда выйду на улицу.

Решив, что буду спать голой и завтра беспокоиться об одежде, я оставила полотенце у него на полу, надеясь, что у него будут неприятности. Потом я решила, что это несправедливо по отношению к персоналу, который, без сомнения, убирал это место, поэтому я снова подняла его, вытерла все скамейки и бросила полотенце во что-то похожее на корзину для мусора.

Когда я вернулась в его комнату, я проигнорировала стену, у которой мы трахались, сосредоточившись только на кровати. Мы много трахались и по этому поводу, и когда до меня донесся аромат Рафа, этот темный насыщенный пряный аромат, который был так неповторим для него, я подумала о том, чтобы лечь спать на полу.

Если бы у меня не было такой сильной боли от порезов и ушибов, я бы так и сделала, но сегодня вечером мне просто придется иметь дело с его запахом повсюду.

Уютно устроившись на невероятно мягком матрасе, укрывшись такими же мягкими простынями и одеялами, я вздохнула, моя голова раскалывалась от стольких эмоций. Несмотря на мою усталость, воспоминания обо всем не давали мне уснуть в течение долгого времени. Красивое, обиженное лицо Джордана, гнев, с которым он говорил и действовал, и страх в моем сердце, что я медленно теряю обоих принцев.

И что еще хуже… Может быть, это было к лучшему. В любом случае, не существовало мира, где я могла бы оставить их обоих, и, возможно, таким образом, когда никому не нужно было выбирать, мы все смогли бы двигаться дальше и жить своей жизнью.

Они оба продолжили бы жениться на принцессах и править королевствами. И я… Я бы закончил именно тем, с чего начала.

Ни с чем и ни с кем.

И на этой чертовски удручающей ноте я провалилась в самый беспокойный, полный кошмаров сон, который у меня когда-либо был. Когда я снова проснулась, мое сердце бешено колотилось, а простыни вокруг меня были влажными от пота.

Солнечный свет струился через окна, и я потерла свои засыпанные песком глаза, пытаясь замедлить дыхание. О чем бы я ни думала, дневной свет прогнал все прочь, но паника, в которую это повергло мое тело, осталась.

Раф не вернулся, и вместо того, чтобы разгуливать по Швейцарскому дворцу совершенно голой, я позаимствовала кое-какую одежду из его шкафа. Она свободно болталась на мне, но опять же… лучше, чем быть голой.

Это был новый день, а это означало, что нам нужно было поговорить с Хасинтой и Фелипе обо всем, что произошло с Обществом. Нам нужно было переложить ответственность обратно на ответственных людей, потому что никто не мог всерьез ожидать, что восемнадцатилетняя девушка-сирота и двое ее знатных любовников действительно спасут мир. Верно?

Я нашла королеву в солярии с видом на природные источники, она потягивала нежный чай и просматривала новости на голографическом исчислителе. Она была так легко сногсшибательна, даже без макияжа или прически. На ней был нежно-розовый атласный халат, а на ее ногах, торчащих из-под стола, были пушистые тапочки.

Такой разительный контраст с ее капризным, нахмуренным первенцем, который ел свой завтрак так, словно это лично его оскорбило. Или, может быть, это было потому, что он только что заметил меня, стоящую тут.

— Вайолет, милая, — королева Хасинта приветствовала меня теплой улыбкой. Она отодвинулась от стола и встала, протянув руки, показывая, чтобы я ее обняла. — Я так рада видеть, что с тобой все в порядке. — Она крепко обняла меня, как будто я была одной из ее собственных детей, затем поцеловала мою целую щеку. — Или настолько в порядке, насколько может быть в порядке девушка с таким фингалом. Я надеюсь, что тот, кто тебя ударил, отделался вторым ударом, дорогая. Она раздраженно прищелкнула языком и нежно провела большим пальцем по моей нежной щеке. — В любом случае, мой ужасный сын должен был разбудить меня, как только вы все вернулись прошлой ночью. Я чувствую себя такой грубой, что не приняла вас после того испытания, через которое вы прошли.

Раф никак не отреагировал на ее поддразнивающее оскорбление, вместо этого просто сделал глоток кофе.

— Вовсе нет, — пробормотала я в ответ, качая головой. — Мы не хотели будить весь дворец. Как поживает король Фелипе?

Хасинта указала мне сесть, и слуга поспешил ко мне с тарелкой и столовым серебром.

— Сейчас ему намного лучше, — сказала она мне с теплой улыбкой. — Он вне себя от радости, что вы трое дома. Эти последние несколько недель были… так беспокойны. Теплота в ее улыбке исчезла, и я посочувствовал ей. Мало того, что ее муж был тяжело ранен во время нападения сопротивления, а ее первенец захвачен лидерами повстанцев, от нее также ожидали бы, что она в одиночку будет управлять самым могущественным королевством в мире в их отсутствие. О, и воспитывать близнецов… которые, вероятно, сами по себе были работой на полную ставку.

Без шуток, королева Хасинта была богиней.

— Мне жаль, что мы усилили этот стресс, — искренне сказал я ей. — Я надеюсь, что сегодня мы сможем сесть с вами и королем Фелипе и объяснить все, что нам известно.

— Конечно, — ответила она кивком, затем слегка нахмурилась. — Разве Раф не снабдил тебя какой-нибудь новой одеждой? — Она бросила раздраженный взгляд на своего сына, который только пожал плечами. Он все еще не смотрел на меня. Ни разу. — Мне так жаль, Вайолет. Я не знаю, что на него нашло этим утром.

Под столом раздался удар, и Раф дернулся, бросив на мать сердитый взгляд. У меня сложилось отчетливое впечатление, что она только что пнула его, и это было слишком забавно, чтобы не улыбнуться.