Когда он кончил, это было как заявление, которое я хотела навсегда запечатлеть в своем сердце.
— Черт возьми, я люблю тебя, Вайолет.
Я облизала губы и откинулась на кровать, чтобы улыбнуться ему.
— Я тоже люблю тебя, Раф.
Он застонал и плюхнулся рядом со мной, не потрудившись снова застегнуть штаны. Долгое время мы просто лежали в тишине, глядя друг другу в глаза. Затем взгляд Рафа потемнел, и он опустил руку, чтобы обхватить свой член.
— Разденься для меня, Вайолет. Если я не увижу, как моя сперма капает с этой идеальной киски до возвращения Джордана, я на самом деле умру от сердечной недостаточности.
И с такой романтикой, как могла девушка сказать — нет?
Серьезно. Как?
Глава 32
Пара дней между нашим приездом и голосованием пролетели в мгновение ока. Я почти не выходила из нашей комнаты, если не считать еды. Мэтти и Нолан проводили — качественное время, со своими родителями, Мэтти взяла это в кавычки, когда писала мне, так что мы их вообще не видели. Что в некотором роде нас вполне устраивало.
Родители Джордана хотели поговорить с ним о новых перспективах брака. Но он заверил меня, что они оставили эту тему, когда он сказал им, что уже влюблен и не собирается все портить политической помолвкой.
То, как мне посчастливилось быть любимой Джорданом и Рафом, было выше моего понимания, но я никогда не собиралась жаловаться на свои благословения.
Обоим моим принцам пришлось присутствовать на многочисленных встречах со своими родителями по поводу голосования и того, что это будет означать для их монархий постфактум. Однако меня никто не позвал, так что к тому времени, когда началось голосование, я задалась вопросом, зачем меня вообще пригласили.
Не то чтобы я жаловалась. Далеко не так. Я была на самом деле рада, что Уэйнрайт не пришел ко мне с какими-либо грандиозными предложениями сделать меня их номинальным главой, как планировал Уриэль.
Но даже без практического участия я все еще была сгустком нервной энергии, когда мы направлялись в конференц-зал на встречу.
— Эй. — Джордан потянул меня за руку, заставляя нас остановиться перед потрясающим окном от пола до потолка в конце коридора. — Просто сделай вдох, красавица. Все будет хорошо.
— Он прав, — добавил Раф, скрестив руки на груди и кивая на потрясающий пейзаж за окном. У отеля был собственный пляж, который нам не разрешили посетить из соображений безопасности, но хрустящий белый песок и вода цвета морской волны манили к себе чем-то порочным. — Как только это голосование пройдет — а оно пройдет, — мы сможем отвалить и устроить себе собственный отпуск. Только мы.
Я глубоко вздохнула, затем протяжно выдохнула.
— Хорошо. Да, ты прав. Как только голосование закончится, мы будем свободны. Верно?
Ни один из мальчиков не ответил мне, и я знала почему. Потому что это было неправдой. Даже если голосование завершилось убедительным — да, у нас все равно оставалась угроза того, что где-то там притаился Уриэль. Раф и Джордан оба все еще были наследниками престолов своих королевств, а я все еще была просто Вайолет Роуз Спенсер. Сирота. Простолюдинка. Определенно, не подходящий материал для того, чтобы стать королевой двух самых могущественных королевств в мире.
Затем был факт, что к концу учебного года ребята закончат школу, и у меня будет еще три года в Академии Арбон. Я не была полностью склонна к пессимизму, но будущее для нас троих выглядело мрачным.
— Долго и счастливо, еще никогда не казалось таким чертовски далеким.
Тем не менее, я могла умереть той ночью в туннелях или в любом другом из множества случаев, когда я обманывала смерть, поэтому я просто считала свои победы, какие могла. Прямо сейчас у меня было два принца, я любила их обоих, и они любили меня, и мы, возможно, действительно находимся на правильной стороне истории.
Продолжая идти по большому поместью, мы оказались в коридоре, который был заполнен кучей других членов королевской семьи. Их всегда можно заметить. С их дизайнерской одеждой, идеально уложенными волосами и сдержанным поведением, члены королевской семьи были сами по себе актерским составом.
Я так привыкла быть со своими друзьями, что по большей части забыла об их королевских титулах, сосредоточившись вместо этого на том, какими они все были удивительными, но теперь меня ударило по лицу то, что я вошла в эти священные, высшие эшелоны человечества. По крайней мере, в статусе и деньгах.
С Рафом и Джорданом постоянно здоровались, когда мы прогуливались. В мою сторону бросали любопытные взгляды, но на самом деле никому не было дела до того, кто я такая.
— Прекрати пытаться представить меня, — прошипела я Джордану. — Никому нет дела до ничтожества.
Он бросил на меня мрачный взгляд.
— Скажи это еще раз, и я попрошу Рафа наказать тебя сегодня вечером.
Я усмехнулась. — Мне нравится, когда меня шлепают по заднице, так что вы все можете прекратить угрожать мне этим…
Мои слова оборвались, когда я поняла, что Фелипе и Хас стояли там перед нами, королева Швейцарии ухмылялась в мою сторону, в то время как я покраснела всеми оттенками гребаного красного.
— Вы все готовы к голосованию? — Спросил Фелипе, сжалившись надо мной и не вспоминая последнее, что я сказала.
— Я беспокоюсь, — сказал Раф, оглядывая зал. — Монархи не славятся своим умом или альтруизмом. Что заставляет нас думать, что все пройдет по-нашему?
Фелипе протянул обе руки, выглядя спокойным и расслабленным.
— Не волнуйся. Мы подсластим это некоторыми отличными торговыми и налоговыми льготами. В конце концов, есть причина, по которой я скупал акции всемирного банка, сынок. Нет ничего лучше небольшого прощения долга для страны, чтобы внезапно взглянуть на вещи по-моему.
Раф покачал головой, пока я открывала и закрывала рот, как гребаная рыба. Он был серьезен?
Всемирный банк был тем, что поддерживало функционирование мира, контролируя девяносто процентов мирового богатства. Если бы Фелипе был мажоритарным акционером в этом…
— Гребаный ад. Я знала, что ты глупо богат, но это как… ты больше, чем просто гребаный миллиардер, — пробормотала я Рафу. — Как вообще называется следующий уровень?
— Триллионер, я думаю, — добавил Джордан, присоединяясь к моему разговору шепотом.
Мой желудок скрутило, и я с трудом сглотнула. Учитывая мое бедное воспитание, такой уровень богатства был сногсшибательным. Раф просто рассмеялся, вероятно над моим ошеломленным лицом, и это был такой открытый, беззаботный звук, которого я никогда раньше от него не слышала. На самом деле, судя по тому, как все повернулись к нам, никто никогда не слышал, чтобы принц так смеялся.
— Пошли, — сказал он, качая головой. — Давайте найдем наши места.
Когда он повернулся, чтобы уйти, Фелипе потянулся и сжал мою руку. Когда я повернулась к нему, он одними губами сказал мне спасибо , а затем отпустил меня на попечение своего сына. Мое сердце колотилось так сильно, что мне казалось, его слышат все.
Было ли это ощущением настоящего счастья? Чертовски затягивает.
Наши места были скрыты в толпе поддерживающих дипломатов, и я вздохнула с облегчением, когда поняла, что от нас не потребуется вносить реальный вклад. Мои ребята могут быть наследниками короны своих королевств, но высказаться или проголосовать были приглашены только правящие монархи.
Когда все короли и королевы вошли и заняли свои места, мои глаза расширились от впечатляющего зрелища, которое они устроили. Каждый из них носил свои короны как продолжение своего тела. Даже молодые монархи, недавно коронованные после землетрясения на Весеннем балу, выглядели так, словно были рождены носить эти короны.
Я думаю, что так оно и было.
Алекс обвел комнату пристальным взглядом, и когда он нашел меня, он слегка кивнул. Означал ли этот кивок, что у нас все хорошо, я проголосую — за, или я затаил обиду и собираюсь заставить тебя заплатить… Я понятия не имела. Мне оставалось только скрестить пальцы и надеяться на лучшее.
