И не важно, скольких людей ему для этого нужно убить!

Бывший телохранитель Генри Дриксона медленно передвигался по Хротцберу.

Он был готов убивать людей ради их же жизней.

Найтон Дриксон сидел в своём кабинете, раздираемый противоречивыми чувствами. Вчера погиб его отец. Генри Дриксон был застрелен в грязной подворотне неизвестным. Отец, который столько вложил в Найтона, который всю его жизнь был для него опорой и защитой, теперь был мёртв.

Сын местного главы «Майтвилла» прокручивал в голове все самые яркие, самые главные воспоминания, связанные с отцом. Вот Найтона довели до слёз местные дворовые хулиганы. А затем Генри довёл до слёз их. Вот во времена студенческого обучения красивая сокурсница отказала Найтону в его ухаживаниях.

«Не волнуйся, сын! — сказал ему тогда отец. — Таких, как она, в твоей жизни будет тысячи. А она... К ней вернётся всё её зло, поверь мне!»

И зло к ней и вправду вернулось. Не прошло и полмесяца с тех пор, как она отказала Найтону — и она в срочном порядке перешла на заочное обучение.

А через два месяца после этого её и вовсе исключили.

Также Найтон не мог забыть свою первую настоящую студенческую драку. Наглец по имени Джокс дал молодому Дриксону прямо в правый глаз, оставив под ним приличного размера фингал.

Отец после этого просто обнял сына и погладил его по голове со словами: «Всё пройдёт, Найтон. Всё пройдёт».

И всё и вправду прошло. Через неделю прошёл фингал. А через две недели «прошёл» Джокс. Куда-то подевался без вести. Ни родители, ни родные, ни друзья — никто не знал, куда подевался молодой задира. Он просто пропал. Пропал из университета. Пропал из дома.

И как Найтон полагал, Джокс пропал вообще из этой жизни.

Как бы то ни было, обидчика Дриксона так и не нашли.

И вот теперь его отец был мёртв. А это означало не только то, что больше у него не было опоры и защиты.

Это значило, что опорой и защитой мог стать теперь он сам.

Ведь после убийства отца самым подходящим кандидатом на его место — место представителя компании «Майтвилл» в Хротцбере — являлся ни кто иной, как сам Найтон. Да, такой пост, конечно, официально по наследству не передавался, но сколько в этом мире было случаев, когда место главного представителя той или иной компании после смерти его сыновья! Сэм Хьюз в Гайдсе, ставший у бразд правления после смерти отца, Анри Хавэл, получивший пост за место покойного дяди, Фриц Хэнсон... Продолжать можно было до бесконечности. И теперь Найтон не сомневался, что следующим представителем компании «Майтвилла» станет именно он, а это значит...

Это значит, что весь кайф, все преимущества, все удовольствия от этого звания приплывали прямо в руки молодого Найтона Дриксона! И все те развлечения, которые были у него до этого, станут лишь бледной тенью от того, что он получит теперь, когда вся власть будет в его руках!

Дриксон прошествовал через весь свой кабинет и, подойдя к небольшому бару, достал бутылку отборного вина. Да, надо бы выпить. И смерть отца, и перспектива стать главой местного отделения «Майтвилла» — поводов, чтобы напиться, было просто навалом.

Внезапно в дверь, закрывающую кабинет Найтона от ненужных глаз, постучали. Дриксон усмехнулся. Он ни на секунду не сомневался, кто мог потревожить его покой. Конечно же, это был Кир, верный помощник отца (а теперь и его самого), обладавший железной правой рукой и верным сердцем.

«Воистину прекрасное сочетание!» — отметил про себя Дриксон.

— Входите! — воскликнул он.

Двери растворились, и перед Найтоном предстал тот самый Кир, коренастый, но при этом прекрасно сложенный помощник в безукоризненно белом костюме, как и сам Найтон.

Белый — цвет элиты «Майтвилла».

— Ну, как там Агата? — спросил Дриксон. — Уже у нас, даёт показания?

— Шеф, прошу прощения, но... — проговорил Кир. — Когда мы приехали, мисс Шпац уже не было в квартире. И она, и её любовник бесследно пропали, шеф!

Найтон слегка скривился. Агата Шпац была его главной подозреваемой по делу убийства отца. Конечно! Домработница, которую отец уволил за несколько дней до его трагической гибели — кто ещё мог так идеально подойти на роль убийцы? Нет, конечно, был ещё робот-охранник, андроид модели А-031, который за несколько дней до смерти Генри Дриксона упал вниз головой, а затем, сразу после убийства, бесследно пропал — всё, конечно, возможно... Вообще, зачем отец только приобрёл себе этого проклятого робота? Поставил бы себе какого-нибудь надёжного человека-телохранителя, что там... Нет, он решил себе купить робота, да ещё и у конкурентов, у чёртовых «Техно», у проклятого Француза! Всё, конечно, понятно, дешевле один раз купить робота-охранника, чем каждый месяц платить телохранителю, но...

Чёрт его знает, что там мог наустанавливать Француз в программу этого А-031! Может, он ему там программу задал отца убить, когда...

Впрочем, сейчас это неважно. Робот далеко не убежит и никуда от него не денется, а вот леди Агата Шпац вполне может в любую минуту сбежать в другой город, а там, глядишь, и в другую страну. Если Найтон не поймает главную подозреваемую в убийстве отца, мечты о браздах правления могут сильно пошатнуться.

— Так, слушай, Кир! — приказным тоном проговорил Дриксон. — Агата с любовником далеко сбежать не могли, я уверен в этом. Так что немедленно — понял, немедленно! — бросай все наши силы на то, чтобы найти эту сладкую парочку и привезти их к нам. А там... Там, глядишь, и до признания недалеко!

— Шеф, вы так уверены, что это они? — произнёс Кир. — Что они признаются, и всё такое... А если... Если они не сознаются, шеф? Что тогда?

Найтон устремил на него взгляд недобрых, коварных глаз.

— Признаются, Никсон! — произнёс он. — У нас они во всём признаются!

И Дриксон опрокинул в себя бокал вина.

Празднование начиналось!

В тёмном ночном клубе, освещаемом зелёными и розовыми прожекторами, жизнь кипела ключом. Распутные танцовщицы стриптиза, раздевшись по пояс (а кто уже и полностью) извивались на огромных столбах под восторженные крики запьяневших от алкоголя и вида голых грудей посетителей. Некоторые из пьяных клиентов ночного клуба лезли прямо на подиум, на котором танцевали сексуальные танцовщицы, стремясь засунуть в трусы стриптизёршам побольше денег... Ну, во всяком случае, тем, на ком ещё были эти самые трусы.

Один из в конец запьяневших посетителей залез на подиум и принялся оттанцовывать вместе со стриптизёршей что-то среднее между вальсом и гопаком. При этом он отчаянно срывал с себя рубаху и штаны.

Но такой стриптиз не оценили. Мужика оперативно оттащила с постамента охрана, после чего нарушитель спокойствия был выдворен из заведения.

Разноцветные прожекторы кружили голову, проворачивая перед глазами разноцветные огни. Полутёмный зал манил к себе. А прекрасно сложенные стриптизёрши пьянили клиентов больше, чем любой синтетический наркотик.

Именно здесь, на небольшом (но каком роскошном) диване восседал владелец этого заведения. Им был ни кто иной, как сам Барс. В окружении своих самых доверенных лиц он наслаждался жизнью, потягивая валерьянку из своего бокала.

Да, гигантский кот сумел добиться огромного успеха не только в области производства имплантов. Ночной бар, который он приобрёл просто по дешёвке, приносил Барсу немалый доход. Правда, коту пришлось изрядно вложиться в развитие этого бизнеса, ибо бар достался Барсу просто в плачевном состоянии.

Но коту удалось исправить и это. И вот теперь его собственный ночной клуб стал чуть ли не самым посещаемым заведением в Хротцбере.

— Вот скажи мне, Барс! — сквозь бит электронной музыки донёсся до него голос одного из его приближённых, Арчи. — Я вот по многим городам мира путешествовал. Много чего видел, много на кого посмотрел. Но вот, Барс... такого, как ты — кота огромного — я никогда в жизни не видел! Скажи мне, ты что — жертва какого-то безумного опыта? Или как? Или ты вообще единственный в своём роде? Объясни!