Ну, задумайтесь на минутку: человек живет в одиночестве или с семьей посреди глухой тайги. А вокруг раскиданы зоны в количестве и ассортименте. В любой момент могут пожаловать беглые зеки. Плюс браконьеры, плюс незаконные порубщики, плюс… Короче говоря, закон — тайга, прокурор — медведь. Не так уж трудно представить, что за люди исполняли там и тогда должности лесников, — ни разу не кисейные барышни. Наверняка хватало и бывших сидельцев, и прошедших суровую жизненную школу в других местах.

Помните старый анекдот: несколько дней немцы вели бой с партизанами за сторожку лесника, а потом вернулся хозяин и навалял и тем, и другим? Не на пустом месте тот анекдот родился.

Однако северные лесники, какими бы крутыми не были, сильно зависели от своего начальства, от лесничего. И волей-неволей делились с ним левыми доходами. Ведь у лесника на своем низовом уровне власть тоже немалая. Захочет кто-то заготовить подводу дров без порубочного билета — плати леснику. Или лес понадобится на постройку баньки — опять же обращайся по тому же адресу. Это только кажется, что если живешь рядом с бескрайней тайгой, то можно легко и просто срубить несколько деревьев, никто и не заметит. Заметят. Не бывает у нас бесхозного леса, присматривают за ним весьма тщательно.

И лесничий может выделить леснику участок кормный, рядом с населенными местами, где жители станут постоянно обращаться по разным надобностям, и отблагодарить не позабудут. А можно заслать лесника в дальние таежные ебеня, куда ворон костей не заносил, — там за лесом тоже приглядывать необходимо, но монетизировать полномочия «лесного хозяина» гораздо труднее.

Еще один значимый момент. Если орлы Гриднева имели стволы, то оружие это было наверняка нелегальное, никто бы недавнему заключенному не выдал разрешение даже на охотничье ружье. А люди Рейснера были вооружены вполне официально, им полагалось служебное оружие. Более того, имелись полномочия это оружие применять для пресечения незаконной рубки леса. В принципе, лесник мог застрелить в лесу кого угодно, а потом не прятать труп, а положить рядом с ним топор — дескать, незаконный порубщик оказал активное сопротивление. И вместо ареста, суда и срока получил бы лесник благодарность в приказе и денежную премию.

Учитывая все вышеизложенное, решился бы кто-то без крайней нужды ссориться с главой Вижайского лесничества? Я бы не стал.

Фигура одного из подчиненных лесничего Ремпеля — лесника Ивана Пашина — давно привлекает внимание дятловедов: дескать, этот малообразованный таежник далеко не так прост, как представляется с первого взгляда, и знал о дятловской трагедии гораздо больше, чем рассказывал следствию.

И в этом с дятловедами можно согласиться, в отличие от прочих дятловедческих выдумок (о тайной службе Золотарева в КГБ или Абвере, о зловещей роли киномеханика Хатанзеева, прокрутившего дятловцам аж три фильма, о злодействах ивдельлаговского капитана Чернышова, якобы перестрелявшего мирных туристов вместо беглых зеков, и прочая, и прочая).

Даже если не рассматривать информацию, появившуюся в новом тысячелетии, когда древние старики поселка Вижай «вспоминали» много любопытного об Иване Пашине после наводящих вопросов Майи Пискаревой и других дятловедов, даже если изучать только документы 1959 года, — все равно к Ивану Пашину возникает множество вопросов.

Разумеется, следствие лесника Пашина допросило (допрос вел юрист 1-го класса Кузьминых, заместитель ивдельского прокурора Темпалова). Иначе и быть не могло, всё-таки именно лесник обнаружил палатку дятловцев вместе с туристами-поисковиками Слобцовым и Шаравиным. Однако развернутыми ответами Пашин следствие не порадовал, отвечал сжато и коротко, без подробностей. Да, нашли палатку там-то и там-то. Нет, никаких следов непосредственно рядом с ней не было, все оказалось заметено. Да, позже нашли четыре трупа. А еще чуть позже Пашина забрал оттуда вертолет и доставил домой, в поселок Вижай.

Юрист Кузьминых еще немного поспрашивал лесника о манси, об их верованиях и обычаях, об отношении аборигенов к русским (следствие как раз отрабатывало «мансийский след»), оформил показания протоколом и отпустил Пашина восвояси.

Никакой ценной информации из этого допроса не извлечь, нет в показаниях Пашина ничего нового, чего не сказали бы к тому времени другие опрошенные.

А вот студенты-поисковики, общавшиеся с лесником в ходе поисков, оказались куда более словоохотливыми. Из того, что они говорили о Пашине, складывается крайне любопытная картинка — её, как мозаику, приходится собирать из отдельных кусочков, разбросанных по разным документам, но дело того стоит.

Для начала отметим, что Иван Пашин всячески старался увести поисковую группу Слобцова в сторону от места гибели дятловцев. Утверждал, что туристов, конечно же, сдуло ветром в некий «провал» у горы Отортен, и надо искать их там, а не в районе Холатчахля.

Студент Вадим Брусницын, входивший в группу Слобцова, показал на допросе:

«Первая группа (Слобцов, М.Шаравин и проводник Иван Пашин) по азимуту, взятому с лыжни группы Дятлова вышли на перевал Ауспия — Лозьва. Проводник настойчиво уверял нас в том, что группа непременно провалилась в провал у г. Отортен».

Любопытно… Откуда такая уверенность? И для чего такая настойчивость? Если бы Пашин ничего не знал о судьбе дятловцев, тогда он мог бы лишь предполагать… А вот если знал, но хотел оттянуть нахождение палатки, насколько это возможно, то все сделано правильно.

Самое интересное, что группа Слобцова уже провела к тому времени поиск на вершине Отортена. Вот только…

«Группа Слобцова на Отортен не взошла (они приняли соседнюю вершину за Отортен и сходили на нее)», — пишет в своем поисковом дневнике Юрий Блинов.

Подтверждаю: вершины Северного Урала и впрямь похожи между собой. Человеку, с местностью не знакомому, ошибиться недолго, даже при наличии карты (поисковикам Слобцова не пришлось копировать планы Ремпеля, их военные снабдили картой-километровкой).

Но Иван-то Пашин, проводник, знавший округу как свои пять пальцев, — он тоже перепутал две горы? И заплутавшие поисковики, кстати, потеряли день в результате этой ошибки…

Впрочем, Брусницын на допросе нарисовал несколько иную картину: не мы, дескать, плутали, а во всем виноваты вертолетчики, — высадили не там, где их просили. Никто не любит признаваться в своих оплошностях.

Дальше еще интереснее. Поисковики обнаружили последнюю стоянку Дятлова в лесной зоне, в верховьях Ауспии. Там же под защитой деревьев сохранилась дятловская лыжня — но дальше, в предгорьях, она обрывалась, была заметена.

Группа Слобцова разбилась на подгруппы. Две из них занялись поиском следа, который теоретически могли оставить дятловцы, продолжив маршрут после вылазки к Отортену. Еще одна подгруппа пыталась отыскать лабаз, а Слобцов, Шаравин и Пашин занялись вот чем:

«…Они дальше пошли ихним (дятловским — В.Т.) азимутом, вышли на перевал, разделяющий долины Ауспии и Лозьвы, где, оставив уставшего проводника, пошли по склону высоты 1079 вверх к привлекшей их внимание черной точке, которая оказалась порванной, полузасыпаной палаткой Дятлова». (Допрос поисковика Лебедева, члена группы Слобцова, лист 314 УД.)

Всё любопытнее и любопытнее… Задумайтесь: трое идут на лыжах, причем налегке, никакого тяжелого груза у них нет, в отличие от дятловцев. И погода хорошая в сравнении с вечером 1 февраля, раз уж едва торчащая над снегом палатка видна издалека.

Идут, и прошли никак не более двух километров, увидели на склоне нечто темное и непонятное, — и вдруг Пашин заявляет: устал, передохну, идите дальше без меня. И Шаравин со Слобцовым добираются до палатки вдвоем.

Как всё это понимать?!

Ивану Пашину на тот момент едва исполнилось пятьдесят, до старческой немощи еще далеко. Нет, разумеется, можно и к полтиннику обзавестись таким букетом хронических болячек, что пройдешь чуток на лыжах и остановишься, сраженный одышкой. Но как, извините, в таком случае Пашин мог исполнять обязанности лесника? Эта работа предусматривает постоянные длительные переходы, пешие летом, лыжные зимой… И кто в таком случае додумался отправить больного человека в горы, проводником спасателей?