Никого оставить за бортом и лететь ввосьмером мы не могли. Единственный выход: пригласить десятого. В мире в тот момент было множество людей, с радостью составивших бы нам компанию. Но все они находились где-то далеко, а вокруг нас был безлюдный аэродром… Ситуация.

Кончилось тем, что число пассажиров осталось без изменений. Но к двоим пилотам присоединился третий, и от рокового числа «девять» мы ушли.

И наконец-таки взлетели! Ура!

Позже выяснилось, что нам редкостно повезло. Тот день стал единственным пригодным для полетов, а после вновь наступила затяжная непогода, и 24 сентября фирма «Дикий Север» объявила, что сезон вертолетных экспедиций к Холатчахлю в этом году завершен. Опять сумели втиснуться в узенькое «окошко».

Мысль о том, что можно высмотреть с вертолета остатки старого рудника, оказалась полной утопией. Мне доводились летать на вертолетах, но над другими ландшафтными зонами: над казахской степью, над тундрой республики Коми. Там действительно можно увидеть, что происходит на земле. А тайга скрывает всё. Даже осенью, в конце сентября, когда лиственные деревья на Северном Урале почти полностью облетели.

Ничего нельзя разглядеть. Под нами наверняка были какие-то приметные объекты: лесные дороги, например, или квартальные просеки. Но мы их не видели. Возможно, могли бы рассмотреть при взгляде вертикально вниз, но днище Ми-8 смотровыми иллюминаторами не оборудовано. А разглядывая тайгу под углом, мы даже реку Лозьву не видели, хотя пролетали рядом, — все скрывали деревья.

Илл. 13. Кадр, сделанный через иллюминатор вертолета. Видите реку? А она там есть…

Кстати, маленький частный «Робинсон», что мы видели на аэродроме в Нягани, гораздо пригоднее для авиаразведки, обзор из него на порядки лучше. К тому же эта «вертушка» гораздо экономичнее, а Ми-8 чрезвычайно прожорлив. Нам объяснили, что одна из причин дороговизны полетов в том, что вертолет сжигает за час полета шестьсот литров топлива. Шестьсот! Какое уж тут барражирование над тайгой…

И кроме двух штатных баков, наша воздушная лошадка была оборудована еще одним дополнительным. На всякий случай. Чтобы не застрять где-нибудь в таежной глуши при нештатной ситуации, всякое случается при полетах над Севером.

Илл. 14. Мы с Данилом в грузопассажирской отсеке Ми-8. Хорошо видна здоровенная запасная емкость с топливом. Так что курение на борту исключалось категорически, и это не было перестраховкой.

Однако далеко не факт, что даже экономичный «Робинсон» с хорошим обзором помог бы что-то обнаружить. Совсем не обязательно, что на месте нелегального прииска уцелела большая и заметная даже сейчас шахта. Если место низменное, то из-за грунтовых вод до золота скорее всего добирались траншейным способом. Для моей версии разница не особо принципиальная, но у траншей еще меньше шансов быть найденными в наше время. В тех местах, где я провожу теплое время года, военных траншей осталось с избытком после боев 1941-го и 1944-го годов. Все они заплыли, почти не видны, а срок прошел немногим больший, чем после дятловского похода. Разница в пятнадцать лет, но и в 2005-м траншеи Лужского рубежа выглядели точно так же, были едва заметны.

И еще один момент. Вырубленная тайга полностью восстанавливается за сорок или больше лет (чем севернее, тем медленнее прирастают деревья). Сначала на месте былых вырубок лес поднимается низкорослый, лиственный, — березы да осины. И лишь затем кедры, сосны, другие хвойные деревья исподволь тянутся вверх под сенью лиственного леса, чтобы войти в силу и задавить, заглушить приемных родителей.

Так что вырубленные лесные делянки, оставшиеся в 1959 году после трудов бравых лесорубов из поселка 41-го квартала, снова приняли первозданный вид. Либо даже вторично пущены под разработку. И место, очищенное от леса для незаконной добычи золота, тоже наверняка заросло.

Что-то обнаружить можно только при тщательном наземном поиске. Но я за этот труд не возьмусь, уж извините.

Однако отрицательный результат эксперимента в науке тоже важен. Неудачная попытка что-то обнаружить, как ни парадоксально, сработала на мою версию: опровергла доводы скептиков, утверждавших, что в те годы над тайгой активно летала авиация и нелегальный рудник никак не мог остаться незамеченным.

Еще как мог. Проверено на практике.

Вертолет приземлился. Перевал был чуть припорошен первым снежком. Неподалеку торчал знаменитый останец, увековеченный на множестве снимков. Над пейзажем нависал Холатчахль. Тайга осталась где-то внизу, ползла по склонам гор и никак не могла доползти до вершин. С расстояния она казалась совершенно черной и очень мрачной, никакого «зеленого моря», прославленного песенной классикой.

Первое, что поразило на перевале: ну до чего же посещаемое место!

Когда я написал в «Дороге к Мертвой горе», что недалек день «когда на месте трагедии откроется туристическо-развлекательный комплекс: комфортные номера с видом на Мертвую гору, ресторан с фирменным блюдом «Мясо по-дятловски», бар с коктейлями «Двое у кедра» и «Последний вздох Зины», магазинчик сувениров — аутентичных, с копиями сертификатов подлинности», — разумеется, я иронизировал и утрировал. И не ожидал, что мы первым делом увидим на перевале… дорогу! Хорошо укатанную грунтовку, ведущую откуда-то из таежной зоны к последней стоянке дятловцев. Проходила она совсем рядом с местом посадки. Отошли от вертолета на несколько десятков метров: еще одна дорога! Пересекается с первой почти под прямым углом, можно ставить светофор.

Илл. 15. Вид на место посадки издалека, от останцов. Хорошо видна разветвленная дорожная сеть Мертвой горы.

Разумеется, на легковушке или грузовике до Холатчахля из цивилизованных мест не проехать. Туда добираются на квадроциклах-вездеходах, их огромные колеса низкого давления одинаково хороши и в тайге, и на болотах, и на каменистых осыпях гор. И вездеходы здесь частые гости, раз уж накатали такие трассы.

А зимой к перевалу, по рассказам, ведет зимник, накатанный снегоходами, и движение по нему еще более оживленное. Самые заядлые дятловеды непременно желают побывать здесь зимой, для полноты приобщения.

Илл. 16. Вот такие квадроциклы-вездеходы позволяют с комфортом доехать аж вершины Холатчахля (реально до самой вершины, гора пологая, ни крутизны, ни обрывов там нет). Снимок не наш, позаимствован в фотоархиве «Дикого Севера».

Многие из посещавших перевал стараются увековечить на месте память об этом историческом событии, и не просто надписью на скале типа «Ося и Киса были здесь». Нет, они приделывают к останцам капитальные металлические таблички, привинчивают их мощными анкерными болтами, — чтобы надолго, на десятилетия, на века. Свободного места на окружающих останцах все меньше, и некоторые группы уже вколачивают металлические трубы в каменистый грунт и вешают таблички на них на манер флюгеров.

Нам с Данилом мысль увековечить свой визит в голову не пришла. Даже не мелькнула. Как-то не очень здорово выглядят эти пестрящие табличками останцы.

Илл. 17. Изучаю таблички на том самом останце. Уместна там одна (та, что слева), рассказывающая о гибели группы Дятлова. Все прочие лишние.