А последний понятой, охотник-манси Куриков… Да читал ли он протокол? Умел ли вообще читать по-русски? Поставил свою закорючку, где большой белый начальник пальцем ткнул, и вся недолга.

Для фальсификации у Темпалова и Масленникова имелись все основания. Первый на тот момент руководил следствием, второй — поисковиками.

Чем завершится следствие, ясно не было. А при неудаче всегда принято искать виновных в ней. Написать правду — значит, признать, что подчиненные Масленникова непоправимо изуродовали место происшествия, фактически сорвав важнейшие следственные мероприятия, сделав их бессмысленными. Темпалов же никак тому не воспрепятствовал, проявил недопустимую медлительность и слишком поздно явился к палатке (только через сутки после своего появления на склоне Мертвой горы).

А судьба и карьера Масленникова и без того висели на волоске. Именно он разрешил поход, обернувшийся гибелью группы, — и во что его разрешение выльется, в тот момент не предсказал бы никто. Варианты были возможны самые разные, вплоть до суда и тюремного срока.

В результате на свет появился липовый документ: прокурор и обер-турист указали не реально найденное количествоо лыж, а то, которое по их мнению там могло быть.

Девять туристов, девять пар лыж — восемь под палаткой, одна у входа. Все сходится.

Время шло. Следствие продвигалось. Открывались новые обстоятельства. И Масленников с Темпаловым скорректировали цифру. Довели число пар лыж до одиннадцати. Приплюсовали запасную пару, указанную в плане похода. Лыжи Юдина тоже приплюсовали — дескать, отдал вместе со всем своим снаряжением товарищам, возвратившись назад на подводе. О допросе возницы Валускевичуса эта парочка в тот момент не знала: состоялся допрос вдалеке от места событий, в пос. Полуночное, проводило его другое ведомство (местная милиция) — протокол не успел совершить свой путь по инстанциям и попасть в уголовное дело.

Понятой студент Брусницын, похоже, сообразил, что невзначай вляпался в дурно пахнущую историю. И стоял на своих первоначальных показаниях нерушимо и твердо, как гвардия Наполеона при Ватерлоо. Логика в его действиях есть: ошибиться при подсчете лыж — грех небольшой, а вот врать, юлить и менять показания — это уже серьезнее, на такое 95-я уголовная статья имеется.

На самом деле Темпалов и Масленников могли прояснить вопрос с числом лыж даже задним числом, даже оказавшись на изуродованном студенческой вольницей месте происшествия.

Чего проще: собрать всех поисковиков вместе, накрутить хвосты, пригрозить уголовными статьями — и выяснить, кто брал лыжи, сколько, для чего использовал. А затем внести в протокол реальную цифру.

Но не стали т.т. Темпалов и Масленников заниматься такой ерундой. Взяли цифру с потолка (вернее, с низкого зимнего неба) и успокоились.

И мы повторим свой тезис:

СКОЛЬКО БЫЛО ЛЫЖ ПОД ПАЛАТКОЙ ДЯТЛОВЦЕВ, НЕ ЗНАЕТ НИКТО.

А лыжные палки даже так, умозрительно, никто подсчитать не озаботился. Не заинтересовало следствие их количество на последней стоянке дятловцев.

Растащенные лыжи до конца поисков не дожили. Ни одна пара. Известно, что большую часть лыж дятловцы взяли на время в спортклубе УПИ, остальные были их личные. Кто именно на каких шел — вопрос открытый. Кривонищенко точно шел на своих, с остальными дятловцами ясности нет.

В спортклуб лыжи не вернулись. Об этом свидетельствует расписка завскладом клуба Кузнецова Н. Ф. (лист № 255 УД). Лыжные ботинки в расписке фигурируют, 8 пар, и разное другое имущество, до поварешки включительно. Лыжи в списке возвращенного имущества не значатся.

И родственникам погибших лыжи не возвращали, о чем опять-таки свидетельствуют расписки. Многое вернули, но не лыжи.

Скорее всего, все дятловские лыжи сгорели в печке. В той, что отапливала палатку поисковиков. Палатка была большая, армейская, на пятьдесят мест. Дров, чтобы протопить, наверняка уходило немало.

А лыжи поисковики эксплуатировали в условиях жестких. Ветер выдувал снег со склона, обнажая каменистые осыпи. Лес опять же, где хрупкую деревянную лыжину тех времен сломать легче легкого. Лыжи поисковиков ломались. Часто. Обломки отправлялись в печку, а куда их еще девать?

Уцелела единственная пара лыж — запасная, найденная у лабаза и сразу вывезенная в Ивдель.

Так что если вдруг когда-нибудь в будущем в огромном и шикарном музее «Перевал Дятлова» им. Кунцевича вам покажут пару древних лыж и поведают, что именно на них шел к Мертвой горе Золотарев либо Тибо, — не верьте и требуйте деньги за билет обратно. Фальшивка. Может, лыжи действительно тех времен, но точно не те самые. Те самые давно сгорели в печке.

Дикие нестыковки и косяки уголовного дела, бросающиеся в глаза даже при беглом взгляде, — лучшее свидетельство того, что никто УД в целом не фальсифицировал и не подчищал. Отдельные документы — да, сфальсифицированы, и мы подробно разобрали один случай и его причины. А в целом — нет.

Если подчищали — то отчего не вычистили? Отчего дело такое «грязное»?

Дайте автору этих строк две недели, пишущую машинку старого образца и старушку, умеющую на ней печатать, — и к концу срока вы УД не узнаете. Идеальным станет, комар носа не подточит, все концы с концами сойдутся.

Дело настоящее. И именно оттого настолько кривое и косое.

Такие уж специалисты вели расследование. Ничем не похожие на героев телесериала «Следствие ведут знатоки». Не знатоки ни разу.

Не бывает на свете идеальных людей. Прокуроров тоже. Тем более в затерянных в таежных ебенях прокуратурах вроде Ивдельской.

Все читатели наверняка уже поняли, к чему клонит автор.

Да, именно к этому.

Если некто — назовем его Икс — решил покинуть место трагедии вскоре после того, как она случилась, но задолго до появления спасателей, то с материально-техническим обеспечением ухода проблем у него не возникло.

Есть НЗ с запасом легкой (по весу) и калорийной пищи. Есть пара термосов с теплым питьем. Есть лыжи в широком ассортименте и большом количестве — выбирай любую пару. Иксу в тот момент все равно, но мы-то теперь знаем, что пропажу пары (и даже двух, и даже трех пар) лыж впоследствии никто не заметит.

Кем был этот Икс? — вопрос преждевременный. Ответ на него станет очевидным и однозначным лишь после вдумчивого изучения целого ряда других темных мест дятловской истории.

Но над одним вопросом можно задуматься уже сейчас. Над дальнейшей судьбой Икса. Дошел бы он в одиночку до обжитых мест? Причем не до поселка 41-го квартала и не до Вижая (далее мы увидим, что эти населенные пункты Иксу стоит миновать дальним обходом) — до мест значительно более отдаленных. Таких, что не будут затронуты развернувшейся вскоре поисковой активностью. Две с половиной, а то и три сотни километров в одиночку по зимней тайге — осилил бы?

По первому впечатлению — нет. Замерз бы в пути под елкой, пихтой или березой.

Мы предположили — просто так, для интереса — что Икс уходил от Мертвой горы, опираясь исключительно на дятловские ресурсы. На то, что у дятловцев было (или должно было быть) в наличии, но не было обнаружено поисковиками на месте трагедии. Но главный-то для выживания ресурс — палатка — остался на месте!

Палатки у Икса нет: ее в одиночку не утащить — упакуешь в рюкзак, и больше уже ничего не взять. А как без палатки согревает костер, нам продемонстрировали окоченевшие трупы Дорошенко и Кривонищенко. Замерзли парни в непосредственной близости от костра, пытаясь согреться, чуть не залезали в него, судя по ожогам и прожженной одежде. Не согрелись и умерли от переохлаждения.

Автор этих строк, будучи юн и наивен, попытался как-то раз провести ночь у костра. Им одним, костром, согреваясь. На манер Дорошенко и Кривонищенко. Результат удручил. Согреться не получилось: с одной стороны припекает, с другой холодно — и замерзаешь, и жаришься одновременно. Надо постоянно вращаться, как шашлык на шампуре, чтобы равномерно согреваться, но даже это плохо помогает: как ни крутись, все равно и мерзнешь, и жаришься. Дело было в начале мая, летальный исход не грозил. Но и поспать не удалось, что изрядно подпортило двухдневную рыбалку.