Через несколько секунд, когда шаги стали слышаться совсем уж близко, тьма, что была впереди меня, начала растворяться, являя мне на обзор того, кто всё это время двигался ко мне. Он был облачён в полностью чёрное одеяние: чёрная футболка, джинсы тёмного оттенка и такого же цвета кроссовки. Его длинные волосы свисали ниже плеч, а глаза светились ярким зелёным цветом. Ухмылка на его лице говорила о том, что он был уверен в себе, и что он относился к этой ситуации с лёгкостью и некоторым весельем.

Меня же увиденное удивило, о чём я тут же поспешил заявить, несмотря на то, что прекрасно знал, что мой голос не имел звука:

— И как это понимать? — к моему удивлению, в этот раз он был слышимым.

— Не рад видеть старого друга? — ухмылка человека, что стоял напротив меня, расширилась, — Прошло не так много времени, а ты уже успел обо мне забыть?

— Я никогда не забывал о себе, — ответил я, смотря в глаза своей идентичной копии, — Но почему меня сейчас тут двое?

— Похоже, ты не совсем понял ситуацию, в которой оказался, — с какой-то надменностью говорил он, — Я — это ты, а ты — это я. Нас не двое, а один. Не стоит воспринимать меня, как что-то отдельное.

— Звучало бы логично, если бы ты не стоял прямо сейчас передо мной. Какого чёрта здесь происходит?

— Не кипятись, не злись, не торопись. К чему всё это? — максимально медленно произнёс мой клон, показывая своё исключительное спокойствие, — Ты стал каким-то сентиментальным, стал слабым, стал… нудным, а ведь раньше был куда лучше.

— Кто ты такой? — всё ещё не верил я в то, что мы с ним представляем одно целое.

— Я — это ты. Больше не переспрашивай, если не трудно, а то меня это бесить начинает, — почесал он затылок, — До определённого времени мы с тобой были вместе. Ох, как же нам было весело! — с радостным выражением лица вспоминал он, — Вместе с тобой мы были способны на всё: мы убили Всемогущего, мы почти развалили Лигу Злодеев, устроили хаос в Нью-Йорке, и даже убили Звезду и Полосу — героиню номер один в США! Чёрт, как же это было круто! — после этих слов на его лице возникла уже грусть, что немного насторожило меня, — Но ты решил отвергнуть силу, которой мы вместе владели, решил стать другим. Наивность и сентиментальность убили в тебе тот дух, который позволял нам властвовать над всеми, дух, что позволял нам побеждать всегда и везде. Почему… почему ты отверг тот настрой, что всегда был при нас? — со всей искренностью в голосе спрашивал он.

— Быть может, я стал более… человечным? — предположил я, не видя в этом ничего плохого, — Долгое время я находился за маской фальши, и, наконец, настал момент, когда меня раскрыли, и это событие пробудило во мне те чувства, которые я пытался утаить глубоко внутри себя. Мне кажется, что это даже к лучшему.

— К лучшему? — недоумевал клон.

— Мне больше не придётся бегать от самого себя и от правды, прикрываясь фальшивыми мотивами, целями и благами. Я становлюсь… более настоящим. Становлюсь… человеком. Разве это не хорошо?

Хоть и было рано говорить о таком, я считал, что мой новый путь приведёт меня к кардинальным изменениям, в результате которых я стану больше похож на настоящего человека, чем раньше.

— Не говори как все, ты не такой, — решил ответить подобным образом мне собеседник, — Хотя очень хочешь им быть. К чему нам слабость обычных людей? Хочешь стать таким же жалким и никчёмным? Хочешь стать тем, кто очень долго думает перед тем, как сделать? Хочешь бояться рисков? Брось, Син, это не то, чего ты действительно желаешь, — начал медленно обходить меня он, — Мы с тобой созданы друг для друга. Я — это то, что тебе больше всего нравится в этой жизни: решительность, любовь к риску, умение жертвовать остальными во благо выполнения цели, хладнокровность. Я — всё то, чем ты пользовался до последних событий. Я — твоя тень, твоя тёмная сторона, которой ты пользовался на протяжении всей твоей жизни. Разве нам не было с тобой хорошо? — пытался искусить меня он, — Если ты решишь обрести другой путь, ты станешь слабым. Я больше не смогу тебе помогать, а ты больше не сможешь быть тем, кого боялся почти каждый человек, что живёт в наше время. Это действительно то, чего ты хочешь?

— Не сказал бы, что я хочу этого, но, полагаю, изменений не избежать, — пожал плечами я.

— Позиция слабого, — с ноткой разочарования ответила копия, — Тебя с самого детства воспитывали иным образом, и ты не можешь жить по-другому. У тебя не получится стать другим человеком, Син, как и не получится отвергнуть меня — твоё естество.

— Разве я так жесток?

— Ты даже не представляешь, насколько, — ухмыльнулся он, — С самого детства тебе прививали, что нельзя решить вопрос без насилия, и мы оба знаем, насколько правдивы эти слова. В этом мире нельзя ничего решить словами и «справедливым» наказанием. Люди понимают лишь силу! Люди способны осознать свои ошибки лишь через призму страха. Страх сковывает их, навсегда превращая в послушных рабов закона и нужных понятий. Ты же сам видел это своими глазами. К чему же теперь тебе отказываться от силы, от жестокости и хладнокровия? Ты смог зайти так далеко лишь при помощи старых и проверенных методов. Так почему же ты ослаб сейчас, когда до цели осталось лишь руку протянуть?

— Ты сам знаешь ответ, — его слова имели смысл, но сейчас его решение не было тем, чего я действительно желал.

— Клаус сломал тебя, — тут же произнёс клон, — Потому что ты позволил ему это сделать. Ты сам показал ему свою слабость, а он ею воспользовался.

Ответить на это у меня было нечем. Если так подумать, он был полностью прав, но я не понимал, к чему он клонит. Исходя из его слов, я мог лишь предполагать, что он предлагал мне вернуться к фальши, вернуться к образам, что спасали меня всё это время, а своё настоящее обличие спрятать, чтобы никто не смог ударить по нему снова. Звучало всё вполне логично, но было что-то не так. Создалось ощущение, будто бы за его словами скрывалось что-то ещё — что-то, что по-настоящему было нужно ему.

— Как ты думаешь, почему Клаус напал на тебя именно в ту ночь? — вероятно, решил сменить тему клон, — Ты уже должен был понять, что его ответ не был достаточно честен и логичен.

— Да, — решил продолжить эту игру я, — Если он прекрасно знал о том, кто я такой, он не должен был считать, что я могу захотеть зажить спокойной и мирной жизнью.

— Верно, — сделал он жест «выстрел из пистолета», — В добавок, даже если он действительно полагал, что ты не захочешь творить в городе свои злодеяния, он мог убедиться в твоих истинных мотивах ещё раньше. Например, после первого же теракта со взрывом агентства, — рассуждал здраво он, — Но он не мешал тебе, даже не пытался найти тебя и обезвредить. Почему он не начал действовать раньше?

— Чья-то указка?

— Бинго-о-о-о! Он действовал по приказу пока что неизвестного нам человека. Это вполне объясняет то, почему он выбрал именно ту ночь для того, чтобы ликвидировать тебя, — весьма логичный вывод прозвучал из его уст, — А что ещё произошло в ту ночь?

— Ещё? — переспросил я и задумался, после чего в голове возник нужный ответ, — Дженсен сразился с Фурией, во время чего последняя взорвала всё «Бессмертие», рассчитывая, что так она сможет прикончить противника. Я и Клаус заметили этот взрыв во время нашего сражения.

— Правильно! Тебе это не кажется странным, что оба события происходили в одно и то же время?

— Простое совпадение, — вновь пожал плечами я, — Выглядит, конечно, это странно, но пока рано говорить о том, что это всё связано.

— Тут ты прав, но ты забыл о том, что в этот день произошло кое-что ещё, что всё-таки делает эти два события связанными между собой. Напряги свои последние три извилины, — никогда не думал, что надо мной будет издеваться моя же копия.

Его вопрос поставил всё на свои места. Ещё одно событие того дня всплыло у меня в голове, после чего все остальные начали приобретать связь, что стала отчётливо видна моему разуму.