— Язык проглотил? — не унимался старый, — У меня слишком мало времени для того, чтобы смотреть на молчащего тебя. Либо ты говоришь, по какой причине ты явился сюда, либо проваливай! — старался повысить тон он, — Я не потерплю террориста в собственном доме.

— Это же ты сдал меня, да? — всё-таки решился задать вопрос бывший солдат, взглянув своему отцу в глаза.

— Ты о чём? — тут же сделал удивлённый вид отец.

— В тот день, когда меня захватили... Это же ты навёл на меня тот отряд наёмников, да?

— Что за бред ты несёшь? Я не понимаю, о чём ты…

— Не притворяйся! — рявкнул мужчина, не выдержав лжи, что пытался навязать ему его отец, — Я прекрасно знаю о том, что ты помог тем людям схватить меня! Помог им заточить меня в плен! Рассказал им всё о моих способностях! — перечислял в гневе он, — Ты сдал меня!

— Если ты всё это знаешь, то зачем спрашиваешь меня? К чему эта глупость? — перестал играть роль удивлённого старый человек, вернув спокойное выражение лица.

— Хотел услышать правду из твоих уст, — отведя взгляд, произнёс Дженсен.

Старик поднял бровь, словно пронзая взглядом своего сына. Его лицо выражало полное спокойствие, и в этот момент он казался совершенно невозмутимым. Улыбка, медленно скользнувшая по его губам, придала его лицу самодовольное выражение.

— Так ты хотел услышать правду? — спросил старик, — Правда такова, что я сделал то, что казалось мне наилучшим в тот момент. Я давно устал от тебя и твоей бесполезности, устал от твоей беспомощности и слабости, Дженсен. Ты был как бич для меня, а не сын. И теперь, когда ты вернулся, ты всё равно только хлопоты мне приносишь.

Ухмылка на его лице стала более явной, и старик словно наслаждался этой ситуацией. Он впервые за много лет имел преимущество над своим сыном, и это приносило ему удовлетворение.

— Что ты будешь делать, старик? — спросил Дженсен, взглянув в глаза своему отцу, — Возьмешь на себя ответственность за всё, что случилось? Расскажешь причины столь явного предательства? Потому что, если нет, я не уйду отсюда, не получив ответов.

Старик медленно выпрямился и чуть наклонился в сторону Дженсена. Его ухмылка не покидала его лицо. Он сидел в настолько уверенной позе, что сразу складывалось понимание, кто настоящий хозяин этого дома.

— Ты думаешь, что твои способности делают тебя сильным, Дженсен? — произнес старик, его голос звучал презрительно, — А почему ты вообще думаешь, что это твои способности?

— Что ты имеешь в виду? — слегка напрягся Дженсен, глядя своему отцу прямо в глаза.

— То, что я и сказал, — злобно ухмыльнулся старый, — Всё это время ты ошибочно полагал, что твоя причуда была в тебе с самого рождения, но, увы, это не так. Твоя причуда — искусственная, — озвучил совсем другую правду он, нежели ту, что ожидал услышать бывший солдат.

— Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, — опешил мужчина, выражая всем своим лицом явное недоумение, — Что за бред? «Искусственная»? Как это вообще может быть?

Старик тяжело вздохнул, словно поднимая барьер перед тем, чтобы рассказать Дженсену о чем-то существенном. Он достал из кармана штанов пачку сигарет, извлек оттуда одну и медленно ее зажег. Дым стал висеть между ними, словно таинственный завесой, скрывая будущие слова.

После первой затяжки старик медленно произнес:

— Ты родился беспричудным, Дженсен, — его слова прозвучали, как гром среди ясного неба, — Сначала врачи ошибочно полагали, что твоя причуда просто не успела заявить о своём существовании, но уже к четырём годам стало понятно, что у тебя её попросту нет, — сделал ещё одну затяжку он, выпуская дым прямо в сторону бывшего солдата, — Всему виной твоя беспричудная мать. Я наивно полагал, что мои гены победят её, и в тебе будет что-то вроде моих способностей, но, увы, её гены оказались сильнее. Была надежда, что мои аналитические способности всё-таки передались тебе, но и этого у тебя не было, — последовала ещё одна затяжка, — В те года я жёстко лупил твою мать. Хоть она и не была виновата, я всё равно считал её виновной в том, что ты родился бесполезным отродьем, что способен лишь позорить своего высокопоставленного и всеми уважаемого отца. Она много раз хотела уйти от меня, но твоё существование не давало ей этого сделать, а ваша обоюдная беспричудность поставила крест на том, что вы сможете выжить без моей помощи, — самодовольно усмехнулся он, делая ещё одну затяжку.

— И зачем ты продолжал держать нас? Чтобы издеваться и самоутверждаться за наш счёт? — более озлобленно спрашивал Дженсен.

— Я не такой жалкий, как ты себе это представляешь, — тут же отмахнулся от подозрений сына старик, — Я не мог отказаться от вас и бросить, поскольку это бы навредило моему статусу в той компании, в которой я находился. Там все были примерными семьянинами, и именно с такими же людьми они хотели вести дела. Если бы я решил сменить членов семьи, меня просто бы изгнали из их общества, а мне этого не хотелось, потому я продолжал терпеть вас и вашу бесполезность день за днём, — докурив сигарету, он потушил бычок об пепельницу и тут же достал новую из пачки, продолжив курить, — Но долго так продолжаться не могло. Я не мог позволить себе долгое время кормить, воспитывать и обеспечивать за свой счёт то, что не принесёт мне прибыль, потому мне нужно было принять какое-нибудь верное решение, которое превратило бы тебя в более полезного сына, и не поверишь — такое действительно нашлось, — улыбнулся он, прислонившись спиной к мягкой спинке дивана, — На меня вышел кое-какой злодей из Японии. Он хотел распространить своё влияние на Америку, и так уже вышло, что я владел нужными для этого предприятиями и средствами.

— И как звали этого злодея? — решил поинтересоваться бывший солдат.

— Все за Одного, — тут же ответил старик.

Слова старика пронзили Дженсена как удар молота. Все кусочки паззла, которые он пытался соединить в своей жизни, вдруг начали встать на свои места. Язык его почти отказался служить, и лицо выражало смешанные эмоции от удивления, недоумения и ярости.

— Он предложил мне сотрудничество, а я не видел поводов отказываться, — продолжил старик, выкурив вторую сигарету до половины, — В обмен на мою помощь я попросил его сделать тебя полезным для меня, и у него нашлось решение. С ним вместе работал один изобретательный доктор, который умел вживлять чужие причуды другим. До того момента, правда, он делал это только для экспериментов, и он не мог дать мне гарантий, но я всё же согласился на его услуги.

— Тебе было плевать на то, умру ли я?

— Именно так, — не стал скрывать отец, — Мне не нужен был бесполезный балласт, потому я и согласился. Как ты можешь видеть прямо сейчас, Дженсен — у него всё получилось, — самодовольно улыбнулся старик, — Он вживил тебе одну из самых смертоносных и опасных причуд. Конечно, после этого пришлось немного «подчистить» твою память, чтобы ты ничего об этом не помнил, но это стоило того — спустя долгое время ты стал полезным для меня. Не представляешь, насколько я был рад в тот момент, — придался воспоминаниям он, выбросив бычок в пепельницу.

Дженсен чувствовал, как внутри него бушует буря эмоций. Всё, что он думал знать о себе и о своей прошлой жизни, рухнуло под этой неожиданной правдой. Он был изменен, он был результатом эксперимента, и его способности, которые он считал своей собственностью, оказались лишь плодом чужой воли. Эмоции переполняли его, и это было видно в каждом его движении. Его руки сжимались в кулаки, а его пальцы дрожали от гнева и бессилия. Взгляд его был устремлен прямо в пол, словно он искал в нем ответы на свои вопросы. Он не мог поверить, что его собственный отец мог пойти так далеко, чтобы сделать его марионеткой в своих руках.

Его мимика выражала смешанные эмоции — гнев, шок, разочарование. Губы бывшего солдата были сжаты в тугую линию, а его челюсть напряжена. Он словно пытался проглотить все слова, которые только что услышал, но они оставались тяжелой грузом на его душе.

— Однако, вопреки всяким ожиданиям, ты снова разочаровал меня, — продолжал и продолжал говорить старик, не меняясь в лице, — Сначала ты очень долго осваивал свои способности, из-за чего пришлось даже врачей подкупать, чтобы те дали нужный диагноз, а потом, когда причуда всё же проявилась, ты конкретно так накосячил, убив людей. Знаешь, сколько мне стоило заставить их родных замолчать? Кого-то пришлось в лес отвозить, а кто-то согласился на большие деньги. Столько нервов… и всё из-за ребёнка-разочарования, — вновь тяжело вздохнул он, прикрыв веки, — И всё же я не оставлял надежд, что ты станешь моим достойным сыном. Я же даже отправил тебя войну лишь затем, чтобы ты там возмужал, чтобы ты стал достойным человеком, а ты, как итог, стал обыкновенным убийцей, у которого ни чести, ни достоинства. Сколько людей погибло из-за твоих глупых приказов? Сколько сыновей не вернулись домой из-за того, что ты возомнил себя главным? Позор, — договорил он и отвёл взгляд от своего сына, показывая тому своё презрение и неуважение.