Ровно в восемь все собрались в гостиной, и Луна подала ужин, который, как всегда, оказался отменно вкусным. После ужина команда разошлась по своим делам, а Модьйос пригласил Алекса в свой рабочий зал. После поездки Старейшина выглядел раздражённым и уставшим, но всё же прекрасно держался.

“У него явно произошло какое-то ЧП. Выглядит в точностки как Уоррен после очередного требования мецената о переезде”, — мысленно отметил Алекс.

Огромный кабинет впечатлил его сильнее, чем библиотека. Холодная бирюза стен, с тёмными синими вставками и бледным золотом, создавала рабочий настрой, не перегружая зал деталями. Светильники в форме нежных цветочных бутонов на потолке источали мягкий и приятный свет, которые отражался от высоких золочёных полуколонн.

Справа от входа располагался рабочий стол Старейшины. Так он назвал шесть чёрных дуг, которые в три яруса парили перед высоким креслом и овальным столиком, возвышаясь над ними наподобие амфитеатра. По центру над дугами парила сложная конструкция из многочисленных колец золотого цвета, напоминавшая своим видом сверхсложный гироскоп.

Стену напротив входа украшал ряд высоких окон, между которыми притаился небольшой альков со столиком и двумя стульями. Столик был сервирован на две персоны.

Вместо левой стены возвышались стройные колонны за лёгкой полупрозрачной занавесью. Зал Старейшины плавно переходил в площадку, которая ступеньками опускалась в сад. Алекс понял, почему Инар попросила не прогуливаться у северного крыла. Это была личная территория хозяина особняка, где тот работал и отдыхал.

— Прошу, — Модьйос указал на альков. На столике стояла бутылка тёмного вина и два бокала.

— Руранское, — Старейшина легко выдернул пробку. — Идеально после ужина.

Алекс смотрел, как густая тёмно-красная жидкость наполняет чистый изящный бокал.

— И для нашего разговора, — дополнил Модьйос, поставив бутылку на стол.

— У вас красиво, — Алекс снова огляделся.

— Присаживайтесь, — Старейшина указал на один из стульев, заняв второй. — Нас не побеспокоят.

— Даже ваш секретарь, Джесс?

— Не переживайте, тир, — едва заметно улыбнулся Старейшина. — Джесс бывает весьма категоричной, когда речь идёт о безопасности дорогих ей людей. Но если она не убила вас сразу, значит, у вас есть шанс реабилитироваться в её глазах.

— Я понял.

Модьйос рассмеялся и пригубил бокал.

— Джесс работает на Аттане, в Квэре, рядом с главной библиотекой города. Здесь она появляется не часто. У вас будет возможность встретиться и поговорить, если захотите.

— Посмотрим.

— Попросите её показать вам Квэр. Она очень любит его. А ещё она лучше всех знает его библиотеку, и может во многом помочь вам с поиском нужной информации. Если хорошо её попросите.

— Вы позвали меня поговорить про вашу секретаршу?

— Нет. Я пытаюсь немного разрядить обстановку, тир Фрост, — сказал Модьйос без малейшего намёка на улыбку. — Но, раз вы настаиваете, поговорим серьёзно. Выпейте вина.

Алекс осторожно пригубил бокал. Вино оказалось кисло-сладким, с приятным сливовым привкусом.

— Я хочу поговорить про особенный день в истории Раудана, когда перестал существовать эстил.

— Это разрушенная информационная сеть?

— Не только. Эстил отвечал за постоянную связь с любой точкой Раудана. Но также это было хранилище информации о каждой планете Раудана, каждом портале, каждой известной нам системе Итры. История, традиции, обычаи, культура, научные и технические достижения… Всех данных не перечесть. Его можно сравнить с вашим интернетом, но эстил превышал его возможности во много раз. Работу эстила обеспечивали древа Джеврона, или инфодрева. В отличие от древ Оганара, они безопасны для людей, хотя их структура очень сложна. Никто не смог воссоздать их заново до сих пор.

В зале заметно потемнело и Модьйос два раза хлопнул в ладоши. Бутоны на полотке загорелись ярче, и зал наполнился приятным светом.

Алекс снова отпил вино.

— Это разговор о Великом Коллапсе, верно? — спросил он, отставив бокал.

— Верно, — Модьйос расправил плечи и властно откинулся на спинку стула. — Я хочу, чтобы вы понимали, какие задачи возложены на вашу команду и почему она так важна для Раудана.

Сине-золотая накидка Старейшины, которую называли парлен, тихо звякнула золотой застёжкой в виде двойной цепочки, когда Модьйос положил ногу на ногу. Полы парлена соскользнули, открывая взгляду лиловую шёлковую тунику, и зелёные шаровары. На ногах Старейшины красовались остроносые туфли в восточном стиле.

— Коллапс случился триста лет назад, — заговорил Модьйос, глядя на темнеющее небо. — Спустя шесть дней по Ра’Окору была основана шардонская команда. Кайлас вам уже показывал кокон?

— Да, иссэ.

— Этот кокон появился благодаря Ханкасу. Он выпросил его у самого Перекрёстника.

Модьйос сделал паузу, давая понять, что теперь очередь Алекса показать, как он усвоил материал.

— У Восьмого Ода. Но я не слишком понял эту систему верований. Религия мне чужда.

— Тем не менее, вы запомнили верно, — сказал Старейшина, отставив бокал. — Оды — это создатели Вееромы. Всего их восемь, и Перекрёстник — Од вне физического мира, каким мы привыкли его воспринимать. Семеро Одов: Тао, Ниег, Дора, Пруди, Ивахо, Азион и Люмиан создавали планеты и заселяли их людьми. Из всех планет они выделили семь, возведя на них свои храмы и одарив обитателей этих миров долгой жизнью и особенными свойствами. Через своих избранных Оды хотели общаться с остальными народами и нести весть о себе. Эти семь народов стали впоследствии известны как расы костяка.

— Вы относитесь к одной из таких рас, венедам. Верно?

— Верно, — Старейшина кивнул. — Перекрёстник же храмов не создавал и не покровительствовал ни одному из народов. Он создал Древних — проводников в его мир, если люди захотят получить иные знания. Как вы догадываетесь, эта привилегия доставалась немногим. Дэани первыми начали выходить на Перекрёстки и разговаривать с Древними. И это не миф и не религия, тир Фрост. Отнеситесь к этой информации, как к факту, потому что она таковой и является. По Перекрёсткам также умели ходить все Вертоградари. А я один из тех, кто общался с Древними, и кого они провели по Перекрёсткам в день Великого Коллапса на планету Дюггор, где всё и произошло. Именно там я нашёл тира Кайласа.

Алекс в очередной раз был ошеломлён и поражён. То, что он считал пережитками прошлого, философскими категориями и костылями для разума, наподобие земных религий, оказалось… истиной. Такой же истиной, как “Хамелеон”, энергодрева и две луны в небе этой планеты.

— Да, тир Фрост. — Старейшина верно понял его молчание. — Мир куда сложнее и интереснее, чем вы себе представляли. Замир начал первым выходить на новые пути Перекрётсков. Говоря вашим языком, он прокладывал путь, подобно ледоколу. Хотя его отец, тиберианин Тамир, вышел раньше, а дэани и до того ходили по космическим тропам, именно Замир начал прокладывать новые маршруты и налаживать сообщение через порталы. А Перекрёстки, они проходят через системы, через галактики. Сейчас вы находитесь в той, которую у вас называют туманностью Андромеды.

— Что? — удивился Алекс.

— Да, вы вне Млечного пути. Но границы Раудана раньше были куда шире: он распространялся на шесть галактик, четыре из которых для нас сейчас закрыты из-за выключенных порталов. Единственные, кто смог бы их починить, это суми, а они, как вы уже знаете, пропали.

Алекс кивнул.

— Но ведь есть Вильтаро.

— Караванщики, когда улетали в космос, входили посредством своих песен в транс, и Люмиан открывал им собственные порталы, ведя к нужным мирам, даже если они находились за десятки и сотни галактик. Но одна юная сумийка никак не сможет это повторить.

Алекс, ощутив резкое желание промочить горло, ополовинил бокал одним глотком.

— Вы сказали, что нашли Кайласа на Дюггоре. — сказал он, справившись с потрясением. — Там находилось одно из центральных инфодрев?