Огромные шелкопряды дома Нэгг были второй причиной нелестного прозвища иссэ. Их токсичная слюна не убивала, а парализовывала любого представителя Раудана и Итры; при этом укусы сопровождались жгучей болью, которую можно было сравнить с пламенем Тао. Зато шёлк, который давали эти пауки, обладал огнеупорностью и был самой дорогой тканью во всей Веероме.

Просторный зал Оджур-Улунского оплота был украшен многочисленными тонкими колоннами, среди которых серебрилась паутина. Впрочем, ниже книжных шкафов она не опускалась: пауки знали свои границы. Это было не просто любовью хозяина к своим питомцам, но и прекрасное сотрудничество. Ноа-Наю не нужно было видеть входящих: пауки это делали за него, и в случае угрозы реагировали сразу.

Стол Ноа-Ная находился у широкого балкона. Над Оджур-Улунским оплотом плавно опускалась ночь. Свет Татры, белой звезды, сменял свет Наннэрской Рощи, которого вполне хватало для работы.

Канцлер сидел за столом и был занят обычным делом: проверял отчёты по сделкам, по которым его секретари не имели полномочий. Вереница писем на заверение ждала своей очереди в отдельной папке. Отчёты от Канцелярии совсем не радовали: плодов Оганара едва хватало, чтобы покрыть все необходимые расходы.

— И почему этот Раудан так велик? — устало вздохнул Ноа-Най.

Канцлер посмотрел на часы: рабочий день давно завершился. Пауки уже не шуршали над головой, а спали.

Как же ему хотелось снять паучью корону, сбросить с себя жикар из самого дорогого в Раудане алого шёлка, и выпить вина!

“Дранг с ней, этой работой! Я вполне это заслужил!”

Приняв решение, Ноа-Най протянул руку, чтобы выключить многочисленные экраны, и увидел срочный запрос на видеосвязь.

— Что за… — гневно нахмурил брови Ноа-Най, а затем разглядел имя. — Ох, Оды!

Он торопливо поправил корону, отряхнул жикар, пригладил тонкие чёрные усы, и подтвердил запрос.

Перед столом появилась стройная брюнетка в блузке сиреневого шёлка и серых леггинсах. Оды, как же она обворожительна!

— Нэсс Линда Пресли! — вежливо поприветствовал Канцлер гостью. — Чем обязан?

— Иссэ Ноа-Най.

Голограмма отобразила лёгкий поклон, который сопровождался приложенной к центру груди ладонью, как было заведено при приветствии иссэ. В исполнении гостьи это выглядело очень соблазнительно.

— Прошу прощения за столь поздний звонок.

“Оды, её чувство такта безупречно!” — восхищался Канцлер, пожирая взглядом изящную женскую фигуру.

— О, не беспокойтесь, нэсс! — обворожительно улыбнулся Ноа-Най. — Я всегда рад вас видеть! И был бы поистине счастлив, если бы вы приняли моё приглашение навестить меня на Тэтасе.

Бездонные карие глаза тут же недовольно сощурились и полоснули Ноа-Ная хищным взглядом. Ноа-Най отметил её безупречный макияж и идеальный маникюр.

“Вот она! Настоящая гроза всех юристов Раудана!” — ещё больше восхитился Ноа-Най. — “Единственная женщина, которая не боится бросать мне вызов”.

— К сожалению, я не могу сказать, когда смогу насладиться вашим гостеприимством, иссэ, — тем не менее, учтиво ответила гостья.

“И всё же ты тщательно готовилась к этому звонку, моя девочка!”

Канцлер продолжал откровенно разглядывать голограмму, что явно не нравилось самой Пресли. Но её неудовольствие ещё больше распаляло Канцлера.

— Как жаль! — совершенно искренне сказал он. — Мне бы очень хотелось повторить наше свидание.

Линда сощурилась ещё сильнее, руки сжались в кулаки.

Ох, будь эта женщина здесь во плоти, точно вцепилась бы ему в горло. И плевать она хотела на армию пауков.

— При всём моём уважении, — холодно сказала Линда. — Это. Было. Не. Свидание! Я… просто немного выпила.

— И с блаженством Доры заснули в моих покоях.

Линда вспыхнула, а Ноа-Най, довольный этой маленькой победой, поднялся из-за стола и направился к к стене, где среди книг был спрятан небольшой сейф.

— Раз вы не рядом, я могу смело признаться вам в одной небольшой вольности, которую я позволил себе во время вашего единственного визита в Оджур-Улунский оплот, — сказал он следовавшей за ним голограмме.

— Иссэ Нэгг! — прошипела Пресли за его спиной. — Не вынуждайте меня выписывать штраф самому Канцлеру Совета Раудана, ибо, клянусь всеми Одами, я это сделаю!

— Знаю, — улыбнулся Ноа-Най через плечо, проигнорировав недопустимое к себе обращение по фамилии. — Поэтому, как истинный джентльмен, я всего лишь приготовил для вас подарок к нашей следующей встрече.

Он развернулся к Линде, держа в руках небольшой алый свёрток, который достал из сейфа.

— Он будет прекрасно на вас смотреться!

На Лице Линды отразилось неподдельное удивление, а затем смущение. Она поняла, что находится в свёртке.

— Это же…

— Да, — кивнул Ноа-Най, довольный тем, что смог поразить гостью. — Это шёлк от самой Нани.

— Я… я очень признательна, иссэ, — справившись с изумлением, Линда заговорила ровно и спокойно, насколько могла. — Однако позвольте вернуться к теме, по которой я решилась вас побеспокоить.

— Ох, уж эти дела рутинные! — с досадой вздохнул Канцлер, пряча подарок обратно в сейф. — Я слушаю вас, — сказал он, возвращаясь к рабочему столу.

— Прошу, ознакомьтесь с этими документами.

Она перебросила ему письмо.

— Как скажете, нэсс, — учтиво ответил Ноа-Най.

Открыв файл, он начал читать. Спустя полминуты романтический настрой Канцлера как дождём Ивахо смыло.

— Что. Это. Такое?! — холодно отчеканил Ноа-Най, с трудом сдерживая гнев.

Несс Пресли здесь точно не причём.

— Это, иссэ, сделка о продаже планеты Йор, заверенная вами и Старейшиной Совета, — ответила Линда, явно довольная его реакцией.

— Я не заверял подобного документа! И Старейшина тоже! Йор не принадлежит Гурону-старшему!

— Всё верно, — кивнула Пресли. — Севериан Гурон — опекун Медана и Мерджи, и всё наследство, которое тон и ноат должны получить через семь месяцев, — всего лишь под его присмотром. Так почему же Севериан распоряжается чужим имуществом как хочет?

— Ещё раз говорю: я не подписывал этот документ! — решительно заявил Канцлер. — Йор — в числе одиннадцати планет, которые по закону закреплены за Меданом и Мерджи, равно как и доходы с них. Больше никто не имеет права на притязание. Этот документ я заверял, и его копия у меня имеется.

— В таком случае, полагаю, что вы только что раскрыли парочку мошенников, — с улыбкой сказала Линда. — Подделав вашу подпись и подпись Старейшины, они продавали эту планету каким-то бедолагам из Итры от имени Магдзены. Подозреваю, что Гурон потом являлся туда со своей армией и прогонял чужаков со “своей” планеты. Или намеревался так делать. В любом случае — неплохая схема. Казалось бы, дядюшка беспокоится о наследстве племянников и наживает им добро на безбедную жизнь, но есть один нюанс…

Линда, изящно взмахнув рукой, высветила перед иссэ выписки.

— На счету Медана и Мерджи за столько лет опекунства, как говорят у нас на Джане, ни цента.

— Кто вам это отправил? — подозрительно прищурился Ноа-Най.

— Буду премного благодарна, если вы это проверите, — очаровательно улыбнулась нэсс Пресли.

Канцлер сжал кулаки, сдерживая чувства. Он не мог сказать, от чего больше у него закипала кровь: от улыбки этой женщины, или от наглости аферы, которую она раскопала и принесла ему на блюдечке.

— Вы хотите, чтобы я снёс головы Коуну и Севериану? Хорошо, нэсс. Я сделаю это с превеликим удовольствием. Только скажите мне: как вы нашли эти документы? Уж не тон Медан Гурон вам их прислал? У вас с ним какие-то отношения?

Ноа-Най смотрел на Линду как паук-эцер на свою самку, которую он хочет либо загрызть, либо спариться с ней.

— Я не пропущу ни малейшего шороха, который сможет хоть на цент увеличить долг Кайласа и команды. Поэтому я действую исключительно в личных интересах, — холодно ответила Пресли. Сверкнув напоследок бездонными и опасными, как космос, глазами, она исчезла.

Ноа-Най несколько секунд смотрел на то место, где была голограмма.