За кустами обнаружилась небольшая полянка с десяток шагов в диаметре, на которой присутствовали две знакомые фигуры. Ольга, закатив глаза, висела в объятиях того самого противного бородатого типа из бара – в тёмных очках и в капюшоне. Тип нагло гладил её волосы и явно намеревался поцеловать изящнейший изгиб её шеи, от одного взгляда на который можно было сойти с ума.

– Вы не подскажете, как пройти в библиотеку? – громко спросил я.

– Вызови извозчика, – тип направил на меня линзы своих солнцезащитных очков, выглядевших в ночном парке столь же неуместно, как человек в шубе посреди летнего пляжа. – Или на чём вы тут ездите?

– Все свои деньги я потратил на неё, – для убедительности я ткнул пальцем в Ольгу. Палец немного дрожал, потому что ярость уходила, словно вода сквозь песок, а на её место надвигалась депрессия. – Так что она как бы со мной. Отвали!

– А то что? – поинтересовался тип.

– А то я вызову полицию, – я демонстративно извлёк телефон и отправил видеовызов на горячую линию службы срочной психологической помощи. – Внимание! По всей видимости, я являюсь свидетелем преступления! Прошу зафиксировать: преступник бородат, то есть он, вероятно, мужчина…

На меня словно налетел вихрь. Телефон вырвался из ладони и птицей упорхнул в кусты, лацканы пиджака вновь затрещали от хватки, а непроницаемые линзы вражеских очков оказались совсем близко – буквально на расстоянии локтя от моего лица. Локтя! Вот оно!

Удар вышел что надо. Бородач рухнул наземь, потеряв очки, и от растерянности клацнул зубами.

– Связался с лучшим… – я начал произносить свою коронную фразу, но бородач повернулся ко мне и оскалился, словно пёс. И я замер. Потому что этот тип мало того, что вставил себе в рот бутафорские пластмассовые клыки, сделавшие его похожим на саблезубого тигра. Так он ещё и в глаза сунул люминесцентные контактные линзы, светящиеся в темноте грозно-алым цветом.

– Ты ударил меня, – словно не веря в произошедшее, пробормотал бородач. И сорвался на крик: – Меня, третьего наследника графства Убыр! Да как ты посмел?!

– На тебе ж не написано, третий ты наследник или тридцать третий, – ответил я, с толикой ужаса ощущая, что депрессия отступила, а на её место пришла бесшабашная лихость. – Да и то, всего лишь третий – невелика птица. Вот будь ты хотя бы вторым, я бы… Нет, я бы всё равно тебе врезал, но сделал бы это с уважением!

– Да ты хоть знаешь, с кем ты разговариваешь, человечишка? – проревел бородач.

– Конечно, знаю, ты же сам только что сказал, – я слегка пожал плечами. – С третьим наследником княжества Абырвалг. Или у вас, ваше высочество, есть ещё титулы? Так озвучьте их.

– Графства Убыр! – рявкнул бородач и оскалил клыки. – Тебе конец! Я выпью тебя, как водку! Ты просто не понимаешь, с кем связался!

– С кем же я связался? – я задумчиво нахмурил лоб. – У тебя глаза светятся красным, у тебя изо рта торчат клыки, ты странно одеваешься, странно себя ведёшь, скверно обращаешься с женщинами. Ага, я знаю! Ты – Филипп Киркоров!

Я ожидал, что бородач после этого бросится на меня. Но стремительность его рывка превзошла все ожидания. Секунду назад он удерживал Ольгу, и вдруг она оказалась на земле, а клыки щёлкнули в непосредственной близости от моей физиономии.

– Прежде чем я убью тебя, объясни, – прошипел бородач. – Ты зачем так себя ведёшь? Чего добиваешься?

– Ты всё-таки туповат, – сказал я и сунул руки в карманы. – У меня жизнь не удалась. Потому для меня твои угрозы стоят не дороже плевка.

Я сплюнул, и даже кажется куда-то попал, потому что бородач взревел, как вертолёт на грузовом ходу, и рванул меня за воротник, открывая шею. Пришло время бросить на стол свой козырь. Я выдернул из кармана связку ключей, зажал между большим и указательным пальцем длинный реечный ключ с косыми засечками… Но бородач взмахнул рукой, мою кисть пронзила адская боль, и ключи печально звякнули в отдалении. Я в панике зашарил по карманам, пытаясь найти хоть какое-то оружие. Тем временем клыки бородача удлинились, сделав его похожим даже не на саблезубого тигра, а на мамонта. Словно в замедленной съёмке, я наблюдал, как клыки движутся к моей шее. И когда они уже были готовы коснуться кожи, я нащупал в кармане ту самую ручку. Выхватил её, зажал в кулаке. И вогнал её злодею прямо в глаз.

От воя, в котором не осталось ничего человеческого, содрогнулись окрестные деревья. Меня обдало тёмной волной крови, забрызгавшей очки. Но вопреки всем моим знаниям анатомии, бородач не умер. Он откатился на несколько шагов, выхватил из кармана продолговатый предмет, похожий на яйцо, и раздавил его в ладони.

Из яйца потянулись нити, оплетая собой пространство вокруг нас. Я решил ретироваться, но не успел – сформированная нитями полусфера ярко вспыхнула.

И я отключился.

– Заветное желание, – пробормотал я, с трудом приходя в себя. – Самое заветное желание…

Позади осталось ощущение полёта – звёзды и галактики проносились мимо меня, как стекляшки в калейдоскопе. А чей-то голос шептал мне на ухо что-то очень важное и жизненно необходимо, из чего память сумела ухватить только словосочетание про заветное желание…

– Помогите! – тишину прорезал отчаянный крик. – Спасите! Убивают!

Я с трудом разлепил глаза и с ещё большим трудом поднялся на ноги, сквозь кое-как протёртые от крови очки обозревая окрестности. Парка вокруг не было. Мы находились в каком-то тёмном переулке, пахнущем крысами, лошадиным навозом и ночной свежестью. Мы – это я и Ольга, не прекращающая орать, хотя ничто ей не угрожало. Давешний бородач словно растворился в пространстве.

– Да не ори ты, всё в порядке, – я шагнул к Ольге и попытался её дружески обнять, чтобы успокоить.

Ольга взглянула на меня, содрогнулась, шарахнулась в сторону и заорала ещё громче. И в этот самый неподходящий момент переулок озарил свет двух фонарей под аккомпанемент тяжёлых шагов.

Новоприбывшие видимо увлекались исторической реконструкцией, потому что фонари у них были старинные, масляные, которые больше коптили, чем светили. Зато на одном из них (постарше и потолще – видимо, главном) красовалась кольчуга, а на втором (постройнее и помоложе) – кожаная куртка с металлическими пластинами. Я бы рассмеялся над их внешним видом, если бы в руках они не сжимали палки, похожие на плод противоестественного союза топора и копья, увенчанные металлическими наконечниками, выглядящими очень острыми – так что смех замер у меня внутри, не успев родиться.

– Так, что тут у нас творится? – отеческим тоном поинтересовался старший. Взглянул на меня – и переменился в лице, перехватив своё оружие (не знаю, как оно называется, мне почему-то пришло на ум слово «алебарда») поудобнее. Младший – здоровенный увалень с крупной бородавкой на носу – так и вовсе направил свою алебарду прямо на меня, явно вознамерившись проделать во мне пару отверстий, не предусмотренных природой.

– Вампир! – простонала Ольга за моей спиной. – На меня напал вампир!

– Да она шутит! – я попытался изобразить бодрую и оптимистичную интонацию, но прозвучала она донельзя фальшиво. – Не было тут никакого…

– Помолчи, паря, – хмуро посоветовал мне старший, уверенным движением поднеся острие своего оружия прямо к моему лицу, и непреклонным движением отодвигая меня в сторону. – Ну-ка, младший, глянь.

Младший увидел Ольгу и остолбенел. Алебарда выпала у него из рук, но он этого даже не заметил, метнувшись к девушке и принимаясь виться вокруг неё, словно Киркоров возле не тех дверей. Будь у него копыта, он бы непременно ими застучал.

– Что с вами, красавица? – затараторил он. – Вы не ранены? Где болит? Позвольте вас осмотреть! Я немного разбираюсь в целительстве…

– Убери руки! – взвизгнула Ольга, отшатываясь от любвеобильного стража порядка.

– И в самом деле, – пробормотал старший. Неожиданно ловко крутнул оружие в руке и ткнул младшего тупым концом чуть пониже спины. – Остынь. Давай лучше посмотрим на нашего вампирчика…