– А колбочку не похитил? – почему-то я подумал про светочувствительные рецепторы глаза. – Или погодите, погодите… речь о…

– О волшебной палочке! – взвыл принц. – О средоточии моей магии! Её нет! И магии тоже нет! А кто я без моей магии?

– Гений, миллиардер, плейбой, филантроп… – я попытался его приободрить. – К тому же брат короля! Так что не переживай, высочество! Найдём мы твоего воришку.

– Правда? – с надеждой уставился на меня принц.

– Ещё какая, – пафосно заявил я. – В конце концов, тварь я колдующая или право имею? Давайте сюда этих носильщиков.

– Кого-кого?

– Тех, кто тебя несли, – пояснил я. – Только у них была возможность незаметно украсть палочку.

Вскоре предо мною выстроилось семь человек… точнее, шесть человек и один полугном. Я взял мешок, в котором принёс шары, поймал один из них, нарисовал на нём извилистую руну и бросил шар в мешок.

– Это новейший πριδορ… тьфу ты! – опять отсутствующее в языке слово едва не прервало пафосность речи. – В общем, это антиворовская магия. Вам нужно сунуть руку в мешок и коснуться шарика. И если вы не трогали палочку, то с вами ничего не случится.

– А если трогали? – спросил дядюшка Охт в своём глупейшем костюме клоуна. – Мы умрём?

– О нет! – рассмеялся я. – По крайней мере, не сразу. Тут вы получите всего лишь небольшой ожог. А уж потом вами займутся королевские палачи. У вас же есть палачи? Хотя если слово такое есть, то должны быть!

– Есть, наверное, – принц Морфеус задумчиво потёр лоб. – Я как-то не интересовался этой стороной бытия. Но ради такого дела – найдём!

– Давайте! Кто первый? – я протянул мешок к семёрке.

– Дайте я. – дядюшка Охт засучил рукава, поплевал на ладони и решительно опустил руки в мешок. – Холодный!

– Ты не вор! – констатировал я. – Следующий!

Остальные подозреваемые по очереди подходили к мешку, засовывали в него руки и провозглашали «холодный!». И когда это слово прозвучало в седьмой раз, принц Морфеус горестно поник, Тед нахмурился, а я рассмеялся.

– А теперь протяните руки ладонями вверх! – скомандовал я. – Живее!

Они подчинились, и предо мною возникла вереница из двенадцати грязных и двух чистых ладоней.

– На самом деле я вас обманул, – сообщил я уставившимся на меня людям. – Шарик не выявлял вора. Он просто был вымазан чернилами. И любой, кто к нему прикасался, пачкал руки. Не испачкал их лишь один человек… а точнее, полугном. Где палочка, Бегемот?

– Я отдам… всё отдам… – Бегемот подошёл к морковке, которая чуть раньше стукнула его по лбу, а нынче скромно валялась в углу. И извлёк из неё волшебную палочку.

– И что ты собирался с нею делать? – с любопытством спросил я. – Продать, наверное. Ведь цирк денег не приносит, а выпить хочется всегда… А теперь вопрос на миллион. Кому ты её продать собирался?

Бегемот затравленно огляделся и внезапно бросился бежать. Я выхватил авторучку, но не успел. Туманным полукругом взвизгнула алебарда, и по арене покатился небольшой круглый предмет. Это была отрубленная голова Бегемота.

Зал выдохнул от ужаса, и через миг взорвался громом оваций. Тед с довольной улыбкой раскланялся, нежась в лучах славы. А мне почему-то снова захотелось ему врезать.

В дверь постучали.

Я неохотно оторвался от разучивания нового заклинания и покосился на дверь, в надежде, что незваный визитёр сам уйдёт. Хотя надежды было мало. С тех пор, как на глазах изумлённых зрителей мне удалось исцелить принца Морфеуса, прошло несколько дней. И все эти дни меня осаждали просители – хромые, косые, увечные или просто пребывающие не в себе. К счастью, Ю-ю после скоропостижной гибели предыдущего управляющего Бегемота взяла управление цирком в свои руки, и немало в этом преуспела. Теперь первую часть выступлений занимал своеобразный аукцион, где толстосумы соревновались между собой в готовности раскошелиться. А потом я выходил на сцену, быстренько рисовал победителя, и он, как правило, уходил с неё своими ногами под восхищённые овации зрителей. А я возвращался в свою каморку разбираться с магией. Предо мною открылся новый мир, прекрасный и чарующий – и я погрузился в него с головою. Жизнь наконец-то вошла в некую колею, и я чувствовал бы себя абсолютно счастливым, если бы не незваные визитёры, время от времени проникающие ко мне сквозь все цирковые препоны…

В дверь постучали ещё раз, сильнее и нетерпеливее. Потом за нею послышались голоса, переходящие в визг, упало и разбилось что-то стеклянное – и мне пришлось подняться, подойти и отпереть дверь.

За нею обнаружился клубок из двух здоровенных кошек, яростно метелящих друг друга. Но потом он распался, и оказалось, что одной из кошек была Ю-ю, пребывающая в достаточно плачевном виде – щека расцарапана, волосы всклокочены, глаза безумны. А вторая кошка обернулась Ольгой, чей вид оказался куда более плачевен: некогда дорогое платье изорвано в лохмотья, под глазом здоровенный синяк, нос расквашен. Будь я спортивным судьёй, присудил бы Ю-ю несомненную победу в этом поединке, хоть и по очкам.

– Есть женщины в фентезийных селеньях, – изрёк я, оглядывая эту парочку. – Σλοηα на скаку… тьфу ты! – раздосадовано выругался я, донельзя разочарованный отсутствием в этом мире слонов. – Дракона на лету остановят и крылья ему оторвут. Стоп, у вас водятся драконы?

– Ещё как водятся, – проворчала Ю-ю, поднимаясь на ноги. – Мерзкие ящеры!

– Сама ты ящерица, змеюка! – прорычала Ольга, тоже вскакивая на ноги и шипя похлеще иной кобры. – Пропусти меня!

– Ты не пройдёшь, выдра!

– Ещё как пройду, курица!

– Рискни здоровьем, овца!

– Дамы, дамы! Хватит! – я замахал руками, опасаясь, что они вновь вцепятся друг в друга. Хотя лекция о фауне этого мира оказалась очень познавательной, и было немного жаль её прерывать. – А что у вас разбилось?

– Бокал, – процедила Ольга, неприязненно глядя на противницу. – Я же планировала не просто так сидеть и позировать, а с толком распорядиться этим временем!

– Так ты ещё и бухаешь, – вызверилась Ю-ю, поднимая чудом уцелевшую бутылку. – Ух ты, «Чёрный волшебник». Дорогущее вино.

– И очень вкусное, – облизнулась Ольга.

– Постой, – спохватился я. – А в каком смысле «позировать»?

– В прямом, – сверкнула глазами Ольга. – Ты же обещал нарисовать мой портрет. Ещё там, в том мире. Забыл, что ли?

– Отчего же, прекрасно помню, – вздохнул я. – Ладно, дамы, проходите.

Я запер за ними дверь, поставил два кресла – не настолько близко, чтобы они могли друг до дружки дотянуться, и занялся вином. Усиленная руна левитации – и пробка с громким хлопком вылетела из бутылки. Поиск по шкафам – и в моих руках вскоре оказалась пара замызганных бокалов. Две руны чистоты – и их хрустальные грани засверкали, словно алмазы. Вручив каждой из дам по бокалу, я встал к мольберту и окинул намётанным взором композицию. Должно было получиться отлично – Ю-ю и Ольга совпадали друг с дружкой примерно как Инь и Янь. Боевая пантера и нежная трепетная лань. Опасная хищница и милая домашняя мурлыка. Ястреб и горлица. Лев и агнец. Это будет шедевр! И я приступил к работе.

– Так тебе нужен просто портрет? – спросил я у Ольги, тщательно вырисовывая лицо Ю-ю с гладкой кожей, без малейшего намёка на царапину на щеке. – Или, быть может, нечто иное?

– Иное, – призналась Ольга, отпивая из бокала. – Мне нужен такой портрет, чтобы король полюбил меня больше всего на свете.

– ЧТО?! – возмутилась Ю-ю, и едва не бросилась на соперницу. – Да как ты смеешь!

– Мне казалось, что король и так тебя любит, – усмехнулся я. – И не только он… Ты в первый же вечер оказалась у него в кабинете!

– Любит, – призналась Ольга. – Но недостаточно! «Свадьба не раньше, чем через полгода, это государственное мероприятие!» – издевательски передразнила она Ричарда. – А до свадьбы – ни-ни, он чересчур высокоморален… тьфу, слово-то какое! Меня это не устраивает!

– Но ведь король прав! – заявила Ю-ю. – Ему же надо всё организовать, пригласить гостей, так сказать, подготовить почву…