—Так…

—Значит и этой зимой неизбежно возникнет нехватка горячей воды ещё большая чем в прошлую зиму. Уже сейчас в пиковые моменты бывает нехватка. Наша ТЭС не справляется.

Иван кивнул:

—Константин Борисович докладывал. Надо срочно закупать новую газовую турбину, чтобы вырабатывать больше тепла и электричества. Он этим занимается.

—Он уже второй год этим "занимается", а проблема всё серьёзней. Скорее всего к этой зиме мы опять не успеем с расширением ТЭС. И что же теперь, устраивать веерные отключения, как в каком-нибудь Лондоне? С электричеством не лучше ситуация. Зимой энергопотребление ощутимо растёт. Отключить лифты, систему вентиляции, насосы для воды и канализации мы не можем. Можем только свет в коридорах немного притушить.

—Стоп, стоп. Вот этого не надо. Свет должен быть нормальной яркости. Тут и так с непривычки в коридорах порой хочется выть от тоски. Если свет приглушать, будет вообще депресняк. Много что ли жрёт этот свет в коридорах? Он же везде на светодиодах. Наоборот, надо в коридорах наделать какой-нибудь иллюминации к Новому Году, а то и за месяц до него. Гирлянды и всякое такое.

Виолетта Михайловна строго, как школьная учительница, посмотрела на короля и продолжила:

—Это всё детали. Свет в коридорах, конечно, проблемы не решит. Чтобы добиться ощутимой экономии электричества и теплой воды нам надо срочно поднимать тарифы на то и на другое.

Иван непонимающе уставился на неё.

—Сэм, и Жохов передо мной недавно распинались, что наши комки это самая стабильная валюта, причём именно потому, что коммунальные платежи в комках не увеличиваются уже много лет. И люди к нам в башню именно потому едут, что у нас тут коммуналка недорогая и цены на неё не растут... Ты предлагаешь нам от всех этих достижений отказаться? Оно того стоит? Может, можно как-нибудь по другому проблему решить? Ну, не знаю, чуть больше воды для этих нужд нагревать, пока зима? И электричество мы всё равно регулярно докупаем у соседей. Мы же не в убыток себе его потом перепродаём? Или в убыток?

Виолетта пожала плечами:

—Если покупать электричество втридорога у соседей, а нашим потребителям продавать его по стандартному тарифу, то получится уже в убыток. Мы поэтому и придумали эту схему, ещё со Святославом Игоревичем. Понимаешь, официально тарифы мы не поднимали, — Виолетта хитро улыбнулась. — Но в прошлом году, когда зимой впервые возник серьёзный дефицит тёплой воды, мы ввели нормирование. Тот, чьё потребление горячей воды в сутки не превышает нормы, платит по обычному тарифу. А тот, кто потребляет больше, за всю сверхнормативную воду платит втрое больше тарифа. По той же схеме мы поступили и с электричеством. Превышаешь суточную норму — плати по тройному тарифу. Это приучает людей к экономии, а нам помогает обеспечить всех жильцов электричеством и горячей водой хотя бы в рамках норматива. За прошедший год это позволило нам, — она сверилась с бумагами: — во первых снизить потребление горячей воды на душу населения на двадцать четыре процента, а во вторых, на семьдесят девять процентов увеличить доход от продажи горячей воды! Ну, и, в третьих, продавая сверхнормативное электричество по утроенному тарифу, мы выходим на прибыль даже в тех случаях, когда перепродаём потребителям купленное у соседей дорогое электричество.

—То есть это именно из-за вас люди в башне не могут нормально принять ванную и даже под душем бояться постоять лишнюю минуту? — Иван посмотрел на эту строгую тётку уже совсем другим взглядом.

—Из-за меня и из-за твоего дяди тёплой воды и электричества до сих пор хватает на всех жителей и даже почти на все производства башни. А те, кто готов доплачивать за свой комфорт, доплачивают. Сами. Добровольно. Никто не заставляет. Разработана очень удобная, справедливая схема. Мы никого не лишаем необходимого минимума. Не перекладываем на более бережливых расходы тех, кто не хочет себя ограничивать. Эта схема работает уже год и очень хорошо себя показала. А теперь у нас просто возникла необходимость немного пересмотреть нормы, потому что число потребителей выросло, а мощности по производству тепла и электричества — нет.

—И ты предлагаешь повысить тарифы за сверхнормативное потребление, — устало выдохнул Иван.

—Этого может оказаться не достаточно, — Виолета разложила перед королём три листа с инфографикой: — Наши IT-шники помогли мне смоделировать ситуацию. Мы перепробовали много разных вариантов. Вот три основных. Один из них нам придётся выбрать: Первый — мы поднимаем тариф до пятикратного и уменьшаем нормы на десять процентов. Второй вариант — поднимаем тариф до четырёхкратного и уменьшаем нормы на двадцать процентов. Третий — тариф для потребления сверх нормы оставляем, как он и был, трёхкратным, а норму потребления, по которой оплата идёт по фиксированной цене, уменьшаем на тридцать процентов. Вот тут всё отображено на схемах. В третьем случае, согласно расчётам, как видишь, наша прибыль останется прежней, а недовольство публики будет максимальным, так как тридцатипроцентное снижение нормы почувствует, буквально, каждый. Первый и второй варианты выглядят менее раздражающими для населения и более выгодны для башни.

—Боле выгодно для башни просто оставить всё как есть. Ничего не трогать, раз уж люди как-то притерпелись к этим нормам и тройным тарифам. А когда расширим мощность ТЭС, надо будет вообще всю эту ерунду отменить, — устало пробурчал Иван. — У нас, в результате этих махинаций, и так уже, наверное, репутация жадных крохоборов, которые выжимают из жильцов последнее.

—Я бы тоже рада ничего больше не трогать. Но этой зимой так не получится. При сложившемся уровне потребления в пиковые моменты будут перебои с горячей водой. Представь — включают люди кран, а горячей воды просто нет. Или идёт тонкой струйкой. Или чуть тёплая. Особенно на верхних этажах. Особенно у нас, на двадцатом. Именно чтобы этого не допустить мы должны прямо сейчас, пока есть время, пересмотреть тарифы. Вот решение по тёплой воде. Вот по электричеству. Конечно, придётся перенастраивать все счётчики на новую систему, но с этим мы недели за две управимся. Эту сверхурочную работу надо будет сантехникам и электрикам оплатить. Но там немного получается сверх утверждённого бюджета.

—То есть, мало того, что мы будем людей обирать, — вскипел Иван. — Ваши работники будут ещё и по квартирам ходить, везде счётчики перенастраивать и каждому объяснять, насколько меньше он теперь будет получать и насколько больше платить?

—Естественно придётся проводить разъяснительную компанию. В прошлом году Семён Семёнович с этой задачей прекрасно справился и эта временная мера не вызвала среди жителей какого-то существенного недовольства.

—А новое повышение Сэм, естественно, подписывать не хочет?

—Не хочет, — сокрушенно покачала головой Виолетта. — Упёрся как баран. Так что вся надежда только на твоё здравомыслие. Я понимаю, что людям придётся трудновато. Но слепо надеяться на расширение мощности ТЭС и не предпринимать заранее никаких мер было бы…

—Я тоже не буду это подписывать, — Иван хлопнул ладошкой по столу так, что Виолетта вздрогнула. — Люди не виноваты в том, что у нас такие сложности. Попробуем безо всех этих повышений обойтись. — Король встал. — ещё какие-то вопросы есть? Из срочных?

—Из срочных, нет, — Виолетта обижено поджала губы.

—Тогда разговор закончен. Я тебя это… больше не задерживаю.

Покрасневшая министр коммунального хозяйства встала с кресла:

—А ты всё-таки ещё подумай, Иван… Сергеевич, — она нервно потыкала пальцем по разложенным на столе листочкам с инфографикой: — Подумай! Когда зимой у тебя в кране горячей воды не будет, сам ведь прибежишь и будешь на меня орать. Все прибегут. И делать нам придётся ровно то же самое, что я предлагаю сейчас. Только делать придётся экстренно, авралом, без предварительной пиар-компании, без разъяснительной работы, под недовольный вой населения. И вы вспомните тогда, что я заранее всё это предвидела, заранее предупреждала… Витаете в облаках, в каких-то прожектах, а не хватит самого простого, насущного, что будете делать? Опять я буду у вас виновата? — шмыгнув носом она подхватила со стола свою папку и стремительно вышла из кабинета, хлопнув напоследок дверью.