—Не-не. Пусть работает. Мало ли... Тем более, у меня новость такая…

—Шпионскую сеть накрыли?

—Ещё не всю, но мы работаем… Тут вот что. Только что повязали одного. Пытался внести взрывчатку в турбинный зал нашей ТЭС.

—Много взрывчатки?

—Достаточно, чтобы разнести там всё в хлам и обесточить башню.

—Так, — во рту короля пересохло. — "Ну вот и началось. А я всё не мог до конца поверить. Всё надеялся, что с Ланой это было какое-то идиотское совпадение, какие-то посторонние бандиты. Но нет. На самом деле война. Самая настоящая." — Как его поймали?

—У нас же кинолог с собакой стоит второй день на входе в промзону. Джулька взрывчатку учуяла.

—Постой-постой. Ты же говоришь не про большую промзону с первого по четвёртый этаж? Ты же про те комнаты, которые тут, на двадцатом, прямо рядом с нашими офисами?

СБ-шник кивнул.

—То есть, на двадцатый этаж вообще-то этот человек взрывчатку уже пронёс? И мог любой офис, любое жилище взорвать? И только на входе в промзону его поймали, да?

—Нет. На наш, двадцатый этаж два входа. Первый — на Л2-К1. Это тот, которым ты и все другие из администрации поднимаются. Второй — На Л1-К1 — с него сразу вход в промзону двадцатого этажа. На этих лифтах обычно рабочие в нашу промзону ездят. Второй день там и там, у выхода из лифтов, собачки с кинологами дежурят.

—Ясно, — кивнул Король: — А других способов пробраться к нам на этаж нет? Если пустят лифты на К8, то на них тоже придётся собачек ставить?

—Не придётся. У нас в Светлогороске только две натасканных на взрывчатку собаки. Наша Джулька, и Буька из Первой, Портовой башни. Я и так уже взял Бульку взаймы на неделю, чтобы оба входа на двадцатый перекрыть.

—Мда. Тогда лифты на К8 запускать нельзя. И так кто-нибудь может по ним пробраться на наш двадцатый, прикинувшись строителем.

—Не может. У нас же пробки стоят, перегораживающие коридоры двадцатого этажа на полпути между К7 и К8.

—"Пробки" эти, как выяснилось, дело не надёжное. Они же из пенопласта какого-то, да? Ножом дырку прорезал, и заходи. Я сам в такую "мышиную нору" проезжал!

Борис Моисеевич устало вздохнул:

—С тех пор все "мышиные норы" в башне заделаны.

—Так новые прорежут!

—Сигнализация поставлена везде. Начнёт кто-нибудь прорезать — подъедет группа захвата и тут же примет дурака на подвал.

—То есть, оказалось, что можно за пару дней везде это безобразие прекратить? — хмыкнул король, — Отчего же прежде эти дыры не были перекрыты?

—Они были нужны. Они и сейчас нужны. Как опасность пройдёт, снова надо будет позволить нелегалам пару нор провертеть... Что ты так смотришь? Куда иначе прикажешь нам этих байкеров и прочих неформалов девать? Летом они снаружи гоняют. А зимой? Лучше, чтобы они по коридорам жилого корпуса на своих байках метались и пешеходов сбивали?.. Да. В башне специально, с моего ведома, было организовано такое попустительство. Оставили для байкеров пять мышиных нор на всю башню. Кто надо из местной шпаны про них знал. А наши мониторщики над каждой такой норой вели скрытое наблюдение. Очень полезно, знаешь ли, посмотреть, как люди ведут себя, когда думают, что никто их не видит. Сразу ясен настоящий характер каждого. Самых откровенных крыс и отморозков по результатам таких наблюдений сразу можно высылать, не тратя на них сил. А остальных можно уже попробовать как-то воспитать или договориться с ними.

—Ну да. Ложечкин, вон, со всеми договорился, — Иван язвительно усмехнулся.

—Да у нас по преступности показатели одни из самых лучших даже среди башен! И это именно потому, что с преступниками, в том числе и с потенциальными, ведётся вот такая работа, по наблюдению и профилактике. Мы не ждём, пока человек проявит свои преступные наклонности. Мы позволяем ему проявить себя и сразу же реагируем.

—Ага! И в результате у нас тут расцвела организованная преступность, крышуемая вашими же СБ-шниками!

Кречет посмотрел на Ивана снисходительно:

—Ты думаешь, хоть в каком-то большом городе всё устроено иначе? Думаешь хоть где-то в мире преступности совсем нет? Да организованная преступность в десять раз лучше неорганизованной.

—Почему это?

—Ну, что такое неорганизованная преступность? — улыбнулся Борис Моисеевич: — Это же толпа энергичных придурков, которые творят, что хотят, которые опасны и для окружающих, и для самих себя. Причём, любого… любого вообще человека иногда тянет совершить что-то противозаконное. И он, порой, совершает. Это неизбежно. Неизбежны конфликты между людьми. Неизбежно разрешение этих конфликтов не только законным, но и противозаконным путём. А организованная преступность это порядок. Когда закон уже не соблюдается, но какой-то порядок всё-таки есть, когда толпу преступных элементов возглавляют наиболее умные и договороспособные из них. Организованная преступность неизбежно подавляет преступность неорганизованную. Таким образом она, действуя нелегально, а часто и совершенно незаконно, по сути, помогает нам в поддержании общественного порядка... Да, бывают эксцессы. То же Ложечкин, явно, лишний год просидел на должности главы оперативного отдела. Надо было его перекинуть на другую работу, а то и вовсе уволить и выкинуть из башни. Это я проглядел. Виноват. Но система в целом работает, причём работает хорошо... Если я лично тебе не нравлюсь, можешь, конечно, меня уволить. Но систему ломать не вздумай. Она работает, причём, не только у нас. Работает везде. Избавишься от организованной преступности — будешь полной ложкой хлебать преступность дикую.

«Ладно. У Леонидыча может быть обычная паранойя. Ну, в лёгкой форме. Такая профдеформация, свойственная телохранителям с большим стажем. Тем более, что он считает этот ключ чем-то особенно ценным. Но почему Кречет настоял на том, чтобы я не выключал глушилку? Он ведь только что лично проверил, убедился, что нет больше никакой слежки в моих апартаментах… Точнее, он проверил, что жучков в вентиляции больше нет, и что тех жучков, которые нашлись, ставил не Воротынский. Но значит ли это, что в моих апартаментах теперь нет никакой другой слежки? Похоже, Кречет считает, что ещё какая-то слежка есть. Интересно какая? Неужели нет надёжного способа найти все-все жучки в помещении или железно удостовериться, что их нет? Надо поспрашивать про это у кого-то грамотного… Только не у Воротныского. Оказывается, он в башне главный спец по жучкам, и это здорово меняет всю картину. Даже отдавать ему на изучение свою глушилку мне что-то расхотелось. Зачем ему её изучать? Наверняка ведь для того, чтобы обойти механизмы глушения и всё-таки суметь что-то записать своими жучками. Выходит, у них со Шкобарём идёт такая гонка вооружений — один делает всё более изощрённые глушилки, а другой всё более изощрённо их обходит. Но тогда я, пожалуй, буду на стороне глушилок, а не на стороне жучков».

Выйдя в зал Иван увидел берег моря, пальмы, прибой и Лану, вдохновлённо играющую что-то на синтезаторе, стоя "в тени пальм". Что — было не слышно. И Лана его не услышала из-за наушников. Тихонько, чтобы не отвлекать её от занятий, Иван присел в кресло "на солнышке". Подставил лицо и руки тёплому "свету солнца", льющемуся с потолка. В кармане брюк, рядом с глушилкой, нащупал стальной ключ с белым пластиковым жетончиком. — "От чего вообще может быть этот "золотой ключик"? От сейфа с чертежами или с ценными бумагами? От сундука с сокровищами? От папки с компроматом на каких-то тузов бизнеса или политики? Может, там просто слитки золота или пачки банкнот ждут в какой-то камере хранения? Или, скорее, в банковской ячейке. И почему дядя Слава просил своего телохранителя передать этот ключ мне? Если бы он хотел оставить его мне в наследство, то положил бы в сейф вместе с завещанием, и, конечно, какое-то объяснение к нему приложил бы. Мол, ключ от такого-то замка, находящегося там-то. Он этого не сделал. Может, он и не собирался мне ключ передавать? Просто в последний момент так решил? Вот бы узнать, при каких обстоятельствах он отдал Леонидычу ключ. Что было прямо перед этим? Как вообще проходил последний день дяди Славы?.. Стоп! У нас же теперь есть, должна быть эта запись! Жучки. Тут была чёртова куча жучков! Они же каждый его шаг писали!" — Иван вскочил с кресла и тихо вышел прочь из зала.