Иван посмотрел, как Лана опять впряглась репетировать. Потом собрал в целлофановый пакет последние, оставшиеся в холодильнике мамины огурчики и помидоры, вызвонил Сергея и отправился с ним в инспекцию по теплицам, на которых в башне выращивались свежие овощи и зелень.

Вернулся в пол-пятого. С пустым пакетом. Злой как чёрт. С телефонами трёх более-менее вменяемых специалистов тепличного производства, которые оказались в состоянии хоть что-то понять из его объяснений. Сел за комп набивать список мероприятий по улучшению всего происходящего там дерьма.

В пять был оторван Линдой, которая прикатила им плотный полдник: — "Вам же потом и поужинать толком будет некогда".

За полдником Иван пытался рассказать Лане, что он придумал с теплицами, но она лишь улыбалась и рассеяно кивала, что-то чуть слышно выстукивая ногой.

В шесть Сергей подогнал к дверям апартаментов электрокар. Погрузили в багажник всю аппаратуру Ланы. Уселись. Поехали.

—У вас в воротнике костюмов установлены микрофоны, — обратился Сергей к Ивану и Лане: — Такая булавочка с красной головкой. Микрофон нужен, чтобы телохранитель вас всё время слышал. Я пасу тебя, Вань. Степан охраняет Лану. Слушаем всё, что вы говорите. Есть два пароля. Если говоришь, в любом контексте, "хорошенько обдумать", то это сигнал телохранителю — "уведи меня отсюда под благовидным предлогом". Если говоришь "без базара", то это сигнал — "я в опасности". Понятно? — Сергей посмотрел в лицо Ивану, потом Лане. Дождался утвердительных кивков: — В Гулливер зайдём вместе. Вместе и выйдем. Там постарайтесь не есть и не пить ничего, что вам предложат. Только то, что с собой. Вот у меня с собой орешки. Безалкогольное пиво. Сок… Ну чего ты кривишься, Вань? Только сегодня так строго. Сам должен понимать почему. Когда шухер с китайцами кончится, будете снова жить нормальной жизнью. Ходить куда угодно, делать, что хотите. А мы будем просто пасти издали, для подстраховки. А пока вот так. Скажите спасибо, что Кречет вообще согласился на этот концерт в такой момент.

—Попробовал бы он не согласиться, — зло буркнул Иван.

Кар помчался вниз по винтовому спуску на Л1, потом выскочил на двенадцатый этаж, быстро доехал до К5 и остановился между двух огромных ног в старинных ботинках. Ноги были нарисованы на стене. Между ними располагалась стилизованная под старину деревянная дверь с вывеской "Гулливер". Сергей выскочил из кара и первым вошел в ресторан. Степан стал выгружать оборудование из багажника.

Через несколько секунд из дверей вышли чернявый вихрастый парень в ковбойской кожаной куртке с бахромой и высокая девчушка с русой косой, вся обтянутая чёрной кожей со шнуровкой и заклёпками.

—Макс! Ксюха! — Лана кинулась обниматься.

Иван пожал музыкантам руки.

—Рад, что нашли время нас послушать, — Макс важно поклонился королю.

—Скорее, посмотреть. Кусочек репетиции я уже слышал, — улыбнулся Иван: — Но и послушаю, конечно, с удовольствием.

—Только никому ни слова про то, что это король, понятно? — строго посмотрел на музыкантов Степан. Они послушно закивали.

Потом устанавливали оборудование. Настраивали инструмент. Гулливер на момент своего открытия был самым большим рестораном башни. Откуда и название. За неширокой прихожей, в которой всех приходящих внимательно разглядывал местный охранник и снимали камеры, открывался просторный зал, где-то четырнадцать на двадцать метров, с двумя колоннами по центру. По всему залу стояли столики. В дальнем его конце над полом поднималась невысокая эстрада. За ней экран во всю стену. Перед эстрадой небольшое пространство без столиков, видимо, для танцев. Слева, вдоль всего основного зала располагались VIP-зона. Сперва столики, отгороженные декоративными полупрозрачными занавесями, похожими на длинные жемчужные снизки. Дальше, в глубине, были уже отдельные, звукоизолированные комнаты, кухня, туалеты.

Иван уселся за крайний столик рядом со сценой. Сергей и Степан укрылись за занавесями VIP-зоны. Были заняты всего несколько столов. Люди неспешно ужинали. Из динамиков, расположенных по углам, лилась негромкая расслабляющая музыка. Пока музыканты настраивали оборудование зал постепенно наполнялся. Люди приходили самые разные. Солидные дамы и господа в деловых костюмах, простые работяги, и, конечно, совершенно разномастная молодёжь. Среди этих многие лезли к музыкантам обниматься, или просто здоровались, кивали издалека. К семи вечера почти все столы были заняты. Даже к Ивану, сидевшему в одиночку за совсем небольшим столиком, подошла какая-то патлатая девчонка с модной светящейся татуировкой на щеке. Она послала воздушный поцелуй Лане и ребятам и вежливо спросила, можно ли присесть. Иван вопросительно глянул на Лану, но та лишь развела руками и довольно улыбнулась, оглядев зал. Все другие места были уже заняты.

—Садитесь, чего что уж там.

—Ты один?

—Угу.

—Меня Жанна звать. А ты?

—Ваня.

—Тоже пришел "Грифф" послушать? Ну, этих…

—Ну да. Говорят, у них хорошая музыка.

Макс, тем временем, начал наигрывать какую-то модную попсовую композицию. Лана и Ксю подхватили, и мелодия полилась затейливым ручейком. Кто-то чуть притушил верхний свет. — "Грифф. С длинным фе. Вот как, значит, их группа называется".

—Да, музыка ничё так. А ещё говорят, их клавишница, Света Громова, теперь любовница нашего нового короля.

"То есть все уже знают, да? Ну а чего я хотел-то? Народу в башне мало. Одна большая деревня. Интересно, какая часть этих гостей припёрлась посмотреть на любовницу нового короля, а какая пришла действительно музыку послушать?"

—Брешут небось, — буркнул Иван, внутренне начиная похихикивать над ситуацией.

—Вот зуб даю, чистая правда. И, главное, чё он в ней нашел-то? У неё и грудь маловата, и ваще…

—То ли дело ты, да?

—А что? Чем я хуже? И лицо, и попа, и ваще...

—Угу. И татуха крутая, — съязвил Иван. Но девчонка, видно, сочла это за комплимент и кокетливо заулыбалась.

—Мне коктейль двойной йеху, с лимонной долькой, — чуть слышно заказала Жанна подошедшему официанту. — Вань, а ты чё будешь?

—Да у меня уже заказано, — он кивнул на вазончик с солёными орешками и на бокал с безалкогольным пивом.

Официант, понимающе кивнув, отошел. Снова полилась музыка. Солировала Лана. Иван эту мелодию уже слышал, но не в исполнении Ланы. — "Там же скрипки и духовые должны быть в основном, а у неё клавишная партия ведущая." — Экран позади музыкантов стал показывать безоблачное небо, холмы с молодой, зеленеющей травкой. Цветы, птицы. Ни одного деревца вокруг. Серые скалы и океан вдали. И серые башни Светлогорска на горизонте, на фоне всего этого зелёного великолепия в которое сейчас просто не верилось. Бегущей строкой внизу видео пробежало. "Антонио Вивальди. Опус 107 часть 3. Аранжировка Светланы Громовой".

"Так вот это откуда… Но на совсем других инструментах."

—Здесь, наверное, так летом? — уточнил он у соседки.

Та кивнула:

—Ну да. Иногда бывает ништяк. Почти рай, когда не ветренно. А вот если...

Музыка закончилась. До обидного быстро. Потом, кажется, Лана ему подмигнула со сцены. Или показалось? Музыканты заиграли новую композицию. В горле у Ивана перехватило. Он узнал мелодию. Одна из его любимых. И опять с ведущей партией клавишных, а не скрипок, как в оригинале. Впрочем, электрогитара и электроскрипка тоже вступили в свою очередь, делая звук ещё богаче.

—Тсс, — заткнул он болтливую соседку, пытавшуюся ему ещё что-то рассказать, и весь обратился в слух.

По низу экрана пробежала строка: "Антонио Вивальди. Зима. Аранжировка: Евгений Соколовский, Светлана Громова". Музыка лилась, а на экране уже мела снежная позёмка. Вдали мигали огоньки ледокола, ведущего караван кораблей. Мелькнувший сполох северного сияния в холодном звёздном небе. Флаер, летящий сквозь пургу и садящийся на ледяное поле возле их, недостроенной Пятой башни. Матерчатую надувную крышу башни еле заметно колышет пронизывающий зимний ветер. Скалы, стены башен и нижний край туч окрашиваются вдруг розовым лаком от выглянувшего на минутку, у самого горизонта, солнца. Музыка закончилась. Многие захлопали. Иван — нет. Он пытался незаметно вытереть из-под вирт-очков навернувшиеся слёзы.