—Какая?

—Половина крыши до сих пор накрыта только этим временным надувным матрасом на верёвочках. Мы сейчас как кастрюля с плохо прикрытой крышкой. Как ни старайся — между капитальной крышей и надувной есть щели. Тепло в них улетает со сквозняками, и через сам матрас уходит в разы больше, чем уходило бы через капитальную крышу. А если сверху насыплет сугробы снега, то отдельная сложная задача — убрать снег прежде, чем он своим весом прогнёт надувную крышу вниз, ещё больше увеличив щели, а то и устроив нам аварию, как в первый год.

—А за один год поставить всё под крышу было совершенно нереально?

—За год? — министр покачал головой. — За четыре более-менее тёплых месяца. Потом тут снова холод и снег… Нет, единственный выход был — успеть возвести внешний периметр, натянуть сверху тент, а потом спокойно строить. Так мы и сделали. Но, пока строим, мы несём дополнительные расходы на обогрев неплотно прикрытой кастрюльки. Приходится с этим мириться.

—А если обогревать только жилые помещения?

—Тогда строить будет невозможно. Всё вымерзнет. И люди и техника. Бетон не будет схватываться. При сильном охлаждении даже уже затвердевший бетон может деформироваться и по конструкции пойдут трещины... При нагревании бетон, ведь, расширятся, при охлаждении сжимается. Не сильно, но при таких масштабах конструкции, точно появятся трещины в стенах. Поэтому мы греем всю башню до примерно плюс пяти. А ещё крыша бережет стройку от намокания и ветра. Этого достаточно, чтобы стройка шла и никаких катастроф от переохлаждения в башне не случалось. А температура в жилой зоне в среднем плюс двадцать. Собственно, смонтированная в первые же полгода стройки ТЭС, — он ткнул пальцем в схему, — она вот тут, на двадцатом этаже стоит, от нас, кстати, поблизости: — эта ТЭС рассчитана на то, чтобы при минус тридцати снаружи обеспечивать температуру чуть выше нуля во всей нашей кастрюльке. Сжиженный газ нам раз в месяц привозят на танкере. Вот тут — он ткнул в два кружочка на схеме, снаружи башни, но вблизи от её стены, — у нас собственные хранилища сжиженного газа. Если будут перебои с поставками газа дольше двух месяцев, мы замерзнем. Если наша единственная ТЭС сломается, мы замерзнем. Если ТЭС остановится зимой на ремонт дольше, чем на пару суток, мы замерзнем. Других источников тепла, способных заменить эту ТЭС, у нас нет.

—И на этой ТЭС всего один энергоблок? — уточнил король.

—Два. Но в самый мороз они оба должны работать, чтобы наша кастрюлька не остыла.

—И нам нужно поскорее всё достроить, чтобы накрыть башню капитальной крышей?

—Верно, — кивнул министр: — но мы не можем достроить быстро, потому что при плюс пяти бетон схватывается в несколько раз медленнее, чем при плюс двадцати. В первые четыре месяца кольцевые стены строили двенадцать МП-шек... Говорят, ты уже видел эти платформы?

Иван кивнул.

—Но когда приходит зима, в кастрюльке становится плюс пять, а то и меньше. Бетон схватывается медленнее. Оказалось, что при такой температуре, чтобы работать без простоев нам достаточно четырех платформ. Остальные Слава, конечно, перекинул на другие свои стройки. Ты ведь в курсе, что он владел строительной фирмой ООО Севтяжстрой? Башня досталась целиком тебе, а Севтяжстрой теперь поделен между тобой, двумя его бывшими женами и их детьми. Четыре славины платформы остались в собственности нашей башни. Остальные в собственности у Севттяжстроя. Так что достраивать нам всё придётся на четырёх оставшихся платформах.

—Получается, что даже когда мы закроем всю башню капитальной крышей, тепла собственной ТЭС для отопления нам всё равно не хватит?

—Верно, — энергетик удовлетворенно улыбнулся.

—И нам, всё-таки, надо забацать ещё одну ТЭС, так? Чё раньше-то не забацали? Что-то мешает?

—Деньги. Все деньги уже много лет уходят на строительство. И потом, до этого года строительство ТЭС не было таким актуальным делом. Но в башню заселяется всё больше жителей. Запускаются новые предприятия. А кроме расходов на обогрев воздуха людям нужно электричество для бытовых приборов. А уж запросы предприятий… Сейчас наша ТЭС дает сорок мегаватт электричества. Это её плановая мощность. И этого нам уже маловато.

—Энергоблок ТЭС это такая турбина, да? Газ горит, её крутит, и от её вращения генерится ток?

—Ну... В целом, так.

—И таких турбин у нас две?

—Совершенно верно.

—И надо ещё хотя бы одну такую поставить? Денег там на неё, места...

—Лучше две таких. Чтобы было не сорок, а восемьдесят мегаватт. Тогда электричества и тепла хватит для того, чтобы заселить ещё один сектор, например между Л2 и Л3. Может даже хватить на поднятие температуры на стройке. Если пускать ток по заложенной в бетон арматуре, то арматура будет греться, греть бетон. Он быстрее схватится.

—А толку-то? У нас же всего четыре платформы?

—Верно. — Министр отодвинул все чертежи и ткнул пальцем в кольца на первой схеме: — Смотри. Каждое новое кольцо диаметром немного меньше предыдущего. На внешних кольцах летом нормально работали все двенадцать платформ. Потом восемь. В самый холод — шесть. Но чем меньше кольца, тем меньше нужно платформ. Сейчас, когда нам осталось построить всего два жилых кольца — девятое и десятое, четырёх платформ достаточно, чтобы работать летом. А в холод две МП-шки простаивают. Но, работая с подогревом, мы и зимой могли бы использовать все четыре платформы.

—Твоя идея или Яны?

—Яна Романовна уже третий год просит электричества для подогрева бетона. Но откуда его взять? У соседей покупать? Мы и так на пике потребления у них почти каждый день хоть чуть-чуть, но покупаем. И дерут они за это безбожно. Вот если бы была у нас своя генерация, то мы бы и в пик потребления себя полностью сами обеспечивали, и потом все излишки скидывали бы на обогрев арматуры, для ускорения стройки.

—Ясно. Надо как-то нашаманить денег на ещё одну ТЭС.

—Да. — Константин вынул из папки ещё один лист с таблицей: — Мы тут сделали анализ. Смотри.

Король некоторое время разглядывал таблицу.

—Получается, чем мощнее ТЭС, тем дешевле будет стоить каждый киловатт? То есть лучше брать сразу турбину на тысячу мегаватт, с запасом? Чтобы совершенно тему закрыть. Или нам столько в принципе не употребить?

—Смотря как будем развиваться. Если мечты Славика и Сэма про полмиллиона жителей воплотятся, то нам надо будет полторы тысячи мегаватт, из расчета 3 киловатта на жителя. А для промышленности, которая обеспечит всех этих людей работой, нужно будет энергии раз в пять больше.

—Так, — Иван схватился за голову. Сколько всего нужно-то?

Энергетик улыбнулся и выложил на стол ещё одну бумажку:

—Вот график роста энергопотребления за последние два года. Рядом прогноз на пять лет.

—Чё за хрень? В этом прогнозе не один а пять графиков!

—Нижний это самый плохой вариант развития башни. Верхний — самый оптимистичный. Остальные промежуточные, с учетом тех или иных факторов.

—Типа, я посмотрел и мне сразу должно быть всё понятно? — буркнул король.

—Нет, конечно. Мне и самому не всё понятно, хотя эти прогнозы с моим участием составлялись. Точно предсказать тут невозможно. Но если не угадаем, то либо потратим лишнее, либо вырастем меньше, чем могли бы.

—И чё делать? Вот прямо щас ты чего от меня хочешь?

—Прямо сейчас ничего. На ближайшие пару месяцев есть одно, совершенно очевидное решение. Поставить ещё одну маленькую турбину на двадцать мегов. Или одну турбину на сорок мегов.

—Почему не на четыре тыщи сразу? Денег нет?

—Ну, во первых, да. Сейчас каждый министр тебе изложит сколько ему на что срочно надо, потом Жох скажет, что у нас сейчас в десять раз меньше, чем все эти хотелки, и тебе придётся выбирать, кому денег дать, а кому нет.

—А раньше вы как обходились?

Константин вздохнул:

—Сперва мы аргументировали, спорили, а потом Славик всё решал своим произволом. Потом каждый выкручивался с тем бюджетом, что ему дали. По результатам Славик становился чуть богаче. Или чуть беднее. И в другой раз распределял денежку чуть умнее.