– Возвращайтесь к своим людям, – чеканит Пуэн. – И готовьтесь, но только готовьтесь. Никаких самостоятельных действий. Вы меня поняли?

Месяц назад Дени Колиньяр ходил в адъютантах командующего и считал себя хорошим наездником, а Факела – отличным конем. Затем во Вторую армию прислали генерала Савиньяка. Свиты у него не имелось, и Манрик поделился своей, расставшись с тремя теньентами и легкоконным полуэскадроном. Это было сразу и понижением – от маршала к генералу, и честью – от ничем не примечательного старикана к герою Гаезау. Дени решил считать это честью, но сложности начались с первого же дня. Среди прочего теньенту пришлось опытным путем осознать, что умные люди на линарцах не воюют, а сам он – криворукий неумеха, впрочем, последнее поправимо. Адъютант твердо решил выучиться ездить не хуже своего генерала и разжиться приличной лошадью. И разжился, правда, отнюдь не так, как думалась.

Вороную с белой пежиной на плече Манчу Колиньяру дали люди Алвы вместе с советом не влететь в гайифские объятия и не сломать шею ни себе, ни кобыле. Огрызаться Дени не стал – во-первых, Факела он и впрямь почти загнал, а во-вторых, было не до фанаберий. То, что все летит к Змею, теньент заподозрил, когда потерялись бергеры, а в ставке эти подозрения переросли в уверенность. Передвинь горцев командующий, он, прочитав записку Савиньяка, в обморок бы не грохнулся. Полнокровие полнокровием, однако на памяти Дени Манрика так еще не прикладывало, значит, дело плохо. Мало того, что замыслы начальства пошли коту под хвост, так еще и армия, того гляди, останется без головы.

В таланты командующего центром генерала Ожери теньент не верил, Сэц-Рафле сидел на правом фланге и вообще хорошо умел только подчиняться, Кракл был силен разве что рапортами, Понси стар и откровенно глуп, Люра осторожен до трусливости, Алва здесь ничего не знал и его не знали, а Савиньяка для начала следовало хотя бы найти. Последний раз своего генерала Дени видел, когда тот готовился вести в бой конницу. Разобрать из ставки, что куда сместилось, у адъютанта не вышло, но рывок напрямую исключался: слишком велик был риск налететь на «павлинов» и вообще никуда не добраться. Пришлось возвращаться по своим же следам, то есть второй раз огибать пресловутый овраг и уже за ним поворачивать к западу. Это Колиньяр и проделал, заодно получив возможность по достоинству оценить как кентер Манчи, так и ее выезженность.

Худшие опасения не сбылись: тонувший в сухом придорожнике луг был пуст – ни отходящих в порядке отрядов, ни бегущих толп не наблюдалось, как и оставленных раненых, брошенных повозок и прочих следов поражения. Значит, позиции Савиньяк удерживает, оставалось до него добраться. Дени привстал в стременах, чтоб оценить висевшую впереди пороховую тучу, после чего двинул рысью, прикидывая, как ловчей избежать встреч с чужими дозорами, не потеряв при этом времени.

Размышления прервала Манча. Внезапно сдав вбок, кобыла коротко фыркнула и перешла на шаг. Точно так же себя вел, почуяв чужих, мориск Савиньяка, но сюда-то кого занесло? Талигойский разъезд? «Павлиньих» лазутчиков? Могло быть и то, и другое, но сомненья разрешились быстро – впереди в сероватых мертвых зарослях мелькнул черно-белый султан конского волоса. Свой, причем кто-то из собратьев-офицеров, а один, потому что такой же гонец. То ли генерал усомнился в том, что адъютант добрался до ставки, то ли понадобилось сообщить о чем-то дополнительно.

Дени угадал верно. Затрещало, и из возомнившей себя лесом травищи выехал корнет Сэц-Лумэль. Порученцев во время сражения Савиньяку требовалось больше, чем было, и в дело пошли офицеры охраны, только чего корнет глаза-то так вытаращил? Не ждал тут встретить? Вообще не ждал?

– Антуан, вы куда?

– Эээ, сударь… Вы?!? Как неожиданно…

– Почему? Съездил в ставку, теперь возвращаюсь. Ладно, что тут у нас?

– Ну… Атакуем…

– По вам не скажешь, – вот так о чужом косноязычии и узнаешь. Или это он так военную тайну хранит? – Где сейчас Савиньяк?

– Должен был… пойти в атаку.

– Проклятье, где он был, когда вы отъезжали?

– Вон там… – Сэц-Лумэль с готовностью ткнул рукой себе за спину. – Был бы рад вас проводить, но… должен доставить срочный приказ.

– Кому? – неужели бергеров нашли? Больше тут приказывать некому.

– Эээ, ааа… полковнику Аррижу.

К командующему пехотой левого фланга Савиньяк одного из своих адъютантов послал как раз перед тем, как отправить самого Дени в ставку. Конечно, могло возникнуть и новое дело, только позиции пехоты корнет давным-давно проскочил.

Догадка была дикой и подловатой, но она все ставила на свои места. Никакого приказа у Сэц-Лумэля не имелось, как и поручения. Мерзавец собрался удрать, потому что дела у Савиньяка дрянь, а умирать не хочется. В суматохе затеряться просто, а потом будет… потом. Главное уцелеть, дальше как-нибудь да отовремся.

– В таком случае, – старательно удивился Колиньяр – странно, что вы оказались именно здесь.

– Я… – ничего себе, как глазенки бегают! – похоже… выбрал не то направление.

– Да, в самом деле, очень похоже, – Дени широко и, как он надеялся, беспечно усмехнулся. – Что ж, корнет, придется вам помочь. Полковника Аррижа мы обязательно найдем. Следуйте за мной.

– Но вы же торопитесь!.. У вас важные сведения, а генерал Савиньяк…

– И опять вы правы. Что ж, едемте к генералу вместе. Готов поклясться, что Арриж, пока вы плутали, нашелся сам. Не тревожьтесь, вся ответственность на мне как на старшем по званию.

Кобылу Дени развернул, не дожидаясь ответа. Теперь шагом вперед с предполагаемым дезертиром за спиной. Ну, корнет, что будешь делать? Поставишь на то, что как всадник ты лучше? От Факела на своем сером ты бы ушел запросто, но Манча – мориска из конюшен Алвы, а не заметить сине-черный чепрак невозможно. А может, болван и впрямь заблудился в придорожниках, да и трусы порой в себя приходят. Сперва стало страшно, потом – стыдно.

Лошадиного топота позади не слыхать, зато коротко скрипнула кожа. Манча прижимает уши и хочет повернуть. Нет, милая, не оборачиваемся и ничего не замечаем. Так, что у нас дальше?.. Вроде бы шорох и уже без всяких «вроде» жужжание «часового» пистолетного замка. Ах ты ж гадина!

Не жди теньент чего-то подобного, точно схлопотал бы пулю в спину, но это если б не ждал…

Дени успел пригнуться и дать лошади шпоры за полмгновенья до выстрела. Теперь дернуть повод, разворачивая кобылу, одновременно выпрямляясь в седле и обнажая шпагу. Манча, словно понимая, что нужно, прыгает вперед сама, без приказа… А неудачливый стрелок засуетился, начал было совать пистолет в ольстру, не попал, выпустил рукоять и… за вторым, дрянь такая, полез, не за шпагой! Почти успел, только Колиньяр уже был рядом.

Пытаться отбивать клинком пули глупо, остается бить первым.

Привстав в стременах, Дени, спасибо генералу за науку, наклонился вперед и выбросил руку со шпагой, целя выше обреза нагрудника. Легкоконные шею с плечами доспехом не прикрывают, и Сэц-Лумэль свое получил. Всхлипнул, плеснул фонтанчиком крови из раны, выронил пистолет и повалился под копыта. Короткие судороги… Всё.

– Подонок! – Дени не выдержал, сплюнул. Покойник возле конских ног выглядел картинно, хоть сейчас на гравюру, но теньенту было не до мрачноватых гармоний.

Вестей, причем поганых, фок Варзов больше ждал с тыла, однако первым прибежал отправленный любоваться сражением Щеголь Франц.

– Вашмилость, – выпалил он, малость запыхавшись, – дурные сине-зеленые птицы не наступают ни здесь, ни дальше, а вот наши, которые конница… в атаку пошла. Бьется во всю мочь, может до самого главного негодного врага… который есть на поле боя, прорваться хочет. Наши всадники рубятся не хуже, чем делали сине-черные воители с далекого юга прошлым летом… Только сегодня наших мало… очень сильно меньше, чем этих… пришлецов имперских, которые…