— Опять дуреха? — Краш посмотрел на Дедулю.

— Она сама так сказала. Сказала, что желание познать эмоции, получить возможность чувствовать, узнать, что такое любовь – это дурость. — Дедуля рассмеялся. — Она и не поняла, наверное, что и на эти слова её подтолкнули эмоции, чувства… Математика в ней слишком сильна.

— Что мне делать?

— Есть варианты? — Дед отвернулся и зашагал от нас. — Живи, как жил.

Я заорал ему вслед изо всех сил:

— А если я так не хочу?!

— Тогда поверь в чудо.

Краш.

Усаживаюсь на стол, отодвинув клавиатуру. Дэн не реагирует. После вчерашнего, похоже, мне можно всё. Сидит, воткнув в стену взгляд, словно тот дурацкий гвоздь.

— Спал?

— Как сам думаешь? — переводит на меня взгляд. — Думал.

— Поделись. — Я улыбаюсь в ожидании очередных поводов отыграться за постоянные обвинения в шизе.

— Задумался, как работает этот чайник на самом деле. — Берёт в руки свой шлем. — Что именно он переносит в игру?

— Двух лет не прошло. — Я разочарован. — Ты неисправим. Непоколебимая глыба разума в океане безумия и страстей.

— Скажи проще. — Ухмыляется.

— В смысле?

— Грёбаный бездушный фанатик, человек не более, чем эта чёртова железяка. — Пинает ногой системник.

— А чего тогда психуешь?

Он смотрит на меня. Раза четыре его рот открывается и закрывается. Машет рукой на меня и разворачивается на стуле, снова уставившись в стену.

Убираю зад со стола и иду к двери. Посреди комнаты вспоминаю, за чем приходил.

— Что там твоя спасительница? Работает?

— Да. Утром пришла и засела.

— Ты с ней разговаривал? Хоть имя спросил?

Он поднимает на меня глаза.

— Нет. — Опять взгляд уходит в стену. — Она и сама не из разговорчивых, похоже. Спросила, где размещены исходники.

— Ну, если ты разговаривал с ней так, как со мной сейчас, я не удивлен.

— Я вообще не хочу ни с кем разговаривать сейчас.

— Так тебе не на коечку пора, тебе отдельный люкс с мягкими стенами подавай. — двигаюсь к двери, в последний момент опять поворачиваюсь. — А ты точно Дэн? Может, нормальный Дэн где-то там в игре потерялся?

Мне нужно хоть как-то разгрузиться от этого. Набираю Энжи по видео. Пусть и не честно вот так вываливать этот негатив на хрупкие женские плечи, но больше мне поговорить не с кем. Тем более, это её брат и она в курсе проблемы. А, допустим, Ольге для начала слишком много пришлось бы объяснять, хотя в конечном итоге я почти уверен, что она подсказала бы что-то умное. Но пересказывать и убеждать, что я не псих, у меня сил и терпения сейчас нет.

— Ты у братца?

— Вышел, чтобы не треснуть его опять об стеночку.

— Ню–ню, нельзя! Он хоть и засранец, но другого братика у меня нет. Хотела одного завести про запас… — Притворно тяжело вздыхает. — Но ему эта идея почему-то не понравилась.

Эта мелкая язва все-таки умеет развеселить своими шуточками – чувствую, что мое раздражение быстро тает.

— Он теперь зациклился на том, как ему хреново. А что бы ты делала, если бы я согласился на роль брата? — Не удерживаюсь от ответной колкости.

— Плакала бы сильно. — Её голос сначала прозвучал почти трагично, затем стал зловещим. — Потому что я тебя убила бы. Сразу!

***

Энжи.

Думай, любимый, что ты бы так легко отделался. На самом деле я приняла бы твою дружбу, я бы стала действительно вести себя, как любящая сестрица… Я бы делилась с тобой всем! Ты бы знал про каждого моего кавалера, чем они хороши и как они нежны со мной. А их было бы много, я выбирала бы долго и придирчиво потому, что уже тогда я знала, кто мне нужен. Я бы таскала тебя по магазинам, потому что именно твоё мнение по поводу каждой вещи для меня самое важное. Даже ты не способен это выдержать… Наверное. Или умерла бы сама на месте от горя? А если бы не умерла и на самом деле это сделала? Ревела бы от злости, видя, что он выслушивает придуманные сказки про придуманных кавалеров, даёт умные советы или сочувствует, вместо того, чтобы обнять, поцеловать и сказать «какие другие, ты только моя!». Его поцелуи вообще мне крышу сносят, если разобраться, я толком не могу вспомнить наши ночи, даже первую. Я улетаю в блаженство и утром просыпаюсь в его объятиях. Вот как на такого разозлиться, если он берет меня в охапку, касается губ своими губами – и я растаяла в предвкушении продолжения. А он, зараза, знает это и пользуется тем, что я перед ним беззащитна и беспомощна. А еще хуже, он иногда специально этого не делает. В кафе я думала, от злости лопну. Пришёл, уселся, как ни в чём не бывало вместо того, чтобы хоть маленьким поцелуем меня успокоить, а я так старалась ему сцену ревности закатить.

— Энжи, ты о чём задумалась. Ты в порядке? — смотрит тревожно.

— Задумалась, что с братцем делать. — Мысли скачут от одного его взгляда.

— М-м-м… — улыбается, — а я думал, представила, как меня убиваешь. Сколько способов насчитала?

— Много. — Не выдерживаю. — Тебе бы понравилось.

Когда я спросила маму Олю, нормально ли такое отношение, она засмеялась и обняла меня, ничего не сказав, а когда я начала допытываться, ответила.

— Нет, девочка моя. У большинства так не получается. Вам повезло, вы особенные и вы вместе.

— Энжи! Ты опять в облаках?

— Ага. Еще один способ придумала.

— Меня убить или брата вернуть? — Он издевается?!

— И то и другое. — строю хитрую рожицу, давно заметила, как ему это нравится.

— Ну и?

— Ты про себя спрашиваешь или про Дэна?

— Сейчас меня больше волнует он. — А серьёзный, ужас прямо.

— И тебя совсем не волнует собственная участь?

— Это ты мне расскажешь потом. — Он складывает губки, будто меня целует.

Где все мои мысли? Резко встряхиваюсь.

— Хорошо. Напои его. — Господи, это я сказала?

— Ты хочешь, чтобы… я Дэна подбил напиться? — Этот экспромт стоил его ошарашенного взгляда.

— Ты говорил про мозговой штурм. Перед тем, как мы Элю встретили. — Меня понесло, выключите это безумие, пожалуйста-а-а! — Мне кажется, в его случае одного бокала пива будет мало.

Он буквально замирает в раздумьях. А меня начинает трясти от страха, что он согласится.

***

Краш.

Мне показалось сначала, что идея напоить Дэна пришла Энжи спонтанно, неожиданно для неё самой. Но чем дольше мы говорили на эту тему, тем больше я склонялся к той мысли, что моя любимая нашла хоть какой-то способ его встряхнуть, чего я не смог сделать. Если его не вернуть «в реал», то и работа может пойти коту под хвост. Как минимум проект завалит и никакие гении не спасут. Кстати, Эля эта интересный типаж. Первый раз в жизни вижу натуральную блондинку, покрашенную в черный цвет. И не сказал бы, что это сделало ее лучше.

— Может, ты и права. Надо его как-то взбодрить.

Похоже, она передумала, скривилась.

— Я только боюсь, это может усугубить его депрессию.

— Не попробуем – не узнаем.

Совсем скисла моя любимая.

— Вот мне совсем не хочется сидеть и смотреть, как вы напиваетесь.

— А при тебе он и не напьётся, — смеюсь, — он будет блюсти, чтоб сестрёнка не наклюкалась.

— Всё, я передумала, плохая идея. Пока. — Отключилась.

А других идей нет. От слова совсем нет. Где-то с час шатаюсь по улице, размышляя. Вернувшись к офису, вижу на пороге Элю. Стоит с закрытыми глазами, задрав голову, и не шевелится. Подхожу поближе, она открывает глаза и кивает.

— Вышла на перекур.

— Куришь? — Удивила, по ней не скажешь.

— Нет, ты что? — Смеется. — Просто так говорят. Перерыв небольшой решила сделать.

— А ты обедала? — Вспоминаю её вчерашнее положение и стеснительность.

— Нет. — Опять смеется. — После завтрака от Энжи и не хочется.

— Хорош скромничать. Пошли. Мозгу нужно питаться, чтобы хорошо работал.

В том же кафе Эля сразу направилась в сторону столика, за которым сидела и в первый раз. Придерживаю её за руку.