— Для этого артефакта не требуется опознание. Равно как для револьвера, что вы носите на поясе и ключа, что вы носите на шее.

Оказывается, я тоже не разучился удивляться — впрочем, этому не требовались доказательства. И, прежде чем Кас снова открыла рот, я не удержался от дурацкой, понятной только мне шутки.

— Погоди, не говори, дай угадаю. Неужто это Оковы Войны?

— Вы почти угадали, Вик, — абсолютно серьёзно сказала Кас. — Это Оковы Судьбы.

Неизвестно, сколько столетий Надзиратель хранил у себя в глотке один из знаковых артефактов Полуночи, но достаточно долго, чтобы его посчитали безвозвратно утерянным. При этом моя «геройская» шутка попала настолько близко к цели, насколько возможно. Оковы Судьбы, защёлкнутые на одной руке, лишали жертву магических способностей, на двух руках — не давали двигаться. Если у врага не было рук, годились любые конечности — ноги, хвосты, щупальца, что угодно. Разомкнуть Оковы мог только ключ от всех дверей.

Разумеется, существовали и ограничения. Артефакт не делал различий между живыми и мёртвыми существами, но не оказывал никакого эффекта на тех, у кого не имелось души с точки зрения Полуночи. Гаргулий, скажем, им ловить было бесполезно, и Адель тоже — возникни у меня вдруг такое странное желание. Длительность действия Оков напрямую зависело от могущества пойманного врага — застегни я их на Альхирете, и он бы освободился минут через десять. На ком послабее они могли продержаться несколько часов, но в итоге всё равно бы открылись и рассыпались. Механика та же, что и у отпирающего их ключа, по умолчанию доступен единственный заряд.

Но даже учитывая все эти минусы, Оковы Судьбы выглядели настоящим подарком судьбы — и мне не было стыдно за этот каламбур. Жаль только, что не на ком потренироваться их защёлкивать так, чтобы они не «разрядились», ведь любая попытка шла в зачёт, даже на конструкте. Разве что купить на Земле примерную копию и упражняться уже с ней, но это затея на будущее.

Следовательно, сегодня у меня будет ровно один шанс для их применения.

— Рапоррт.

Ксарр вынырнул откуда-то из темноты — быстро и, как и раньше, абсолютно бесшумно. Лидер отряда Зверобоев настоял, что разведку будут проводить только он и пять самых опытных ловчих, пока остальной отряд, включающий Кару, Крома и меня, останется ждать у выхода из колодца. Подземный сегмент с грибами и змеями мы преодолели без малейших приключений, но его даже нельзя было считать за разминку.

— Прроложили кратчайший путь к цели, — продолжал гнолл, и к моему удивлению развернул передо мной грубую, но точную карту окрестностей, начерченную углём на куске льняной ткани. «Целью» была башня, где засел Оррисс, а кратчайший путь лежал через обычный лабиринт внутренних двориков и заброшенных построек. Не так далеко, как могло бы быть — даже ближе, чем от мастерской.

Но и не сказать, что совсем уж близко, учитывая обстоятельства.

— Много гаргулий по дороге?

— Восемь на урровне земли. Семь на соседних крышах. Пока идём, с нижними прроблем не будет, а верхние не проснутся.

— А когда доберёмся до башни?

— Скоррее всего проснутся, — спокойно сказал Ксарр. — Но мы с ними рразберёмся. Ворон не сбежит?

Я уже думал над этим вопросом, и не пришёл к однозначному выводу.

— Сложно сказать. Оррисс знатный трус, но я его в прошлый раз крепко разозлил. В любом случае, он — целиком моя забота.

— Прринято.

По заранее согласованному плану в случае моей временной смерти отряд гноллов тут же отступал назад, через подземелье и сад, вплоть до тронного зала. Ксарр щедро предложил в таком случае повторить вылазку в другую ночь, но я не видел смысла. Во второй раз Оррисс будет наготове, и либо грамотно организует оборону, либо свалит, прихватив с собой наиболее ценные сокровища, и забьётся в какой-нибудь дыре. У нас была только одна попытка, ставка на эффект неожиданности и болезненную самоуверенность семиглазого ворона. С его точки зрения подобная операция должна была готовиться как минимум пару недель, да и какой опасности можно ждать от хозяина, что заселился в Полночь буквально пять минут назад? По его, Оррисса, меркам.

И пока он пребывал в благостном неведении, мы продвигались вперёд.

Первая партия из двух «валунов» обнаружилась в небольшом закутке, рядом с частично развалившейся подсобкой. И здесь Ксарр удивил меня ещё раз, пригласив понаблюдать за рабочим процессом и сходу раскрыв один из секретов уничтожений гаргулий. Форма валуна позволяла каменным конструктам сохранять энергию, но оставляла их уязвимыми — хотя, казалось бы, как можно повредить валуну? Быстро выяснилось, что ещё как можно, главное знать, куда бить.

Двое ловчих скользнули вперёд, каждый к своей цели, взяв наизготовку боевые молоты. Ксарр коротко махнул рукой, и по округе разнеслась серия глухих стуков, сменившихся хрипом просыпающихся гаргулий. Только вот разворачивались они с трещинами, змеящимися по затылкам и лбам! Чудища не успели даже взмахнуть крыльями, как к ним подскочили новые ловчие, вгоняя в эти трещины тяжёлые копья, словно клинья. За какие-то пять секунд две уродливых башки развалились на куски, а обезглавленные тела, помедлив, рухнули на землю.

Все затихли, прислушиваясь и всматриваясь в окрестности. Но нет, потасовка была слишком быстрой и не настолько шумной, чтобы разбудить других тварей. Гноллы потратили минуту, чтобы извлечь из каменных тел нужные им материалы, я подчистил останки, втянув в переносной карман. Минус две, всё ещё остаётся дофига впереди. Тринадцать по дороге, и неизвестно сколько Оррисс сможет позвать на помощь, когда осознает степень угрозы. В прошлую нашу встречу он мог дистанционно проверить численность своих прислужников, но явно не получал сигналов об их уничтожении. При некотором везении коллекционер не заподозрит неладного, пока мы вежливо не постучим в дверь у основания его башни.

Постучим так, что ему придётся открыть.

За неполный час отряд Зверобоев, усиленный двумя рубаками и одним хозяином Полуночи, разделал под орех одиннадцать гаргулий — немыслимое ранее число. Восемь, что Ксарр верно насчитал на земле, ещё двух внутри обширного зала с дырявой крышей и одну, что патрулировала в полёте на низкой высоте. В боевом режиме эти твари обладали потрясающей скоростью и реакцией, но трёх боласов, прилетевших из темноты, гаргулья явно не ожидала, равно как и быстрой обработки молотами после падения. И всё-таки, они начали пробуждаться сами по себе. Это могло означать, что Оррисс очухался, хоть ещё и не начал паниковать.

Когда мы добрались до башни, на крышах зданий вокруг застыли пять пробудившихся фигур чудовищ. Много для одного меня, но в самый раз для отряда профи, которые на все сто отрабатывали каждый вложенный в них грамм драгестола. К этому моменту скрываться было бессмысленно, и я вальяжно помахал гаргульям рукой, привлекая внимание. Каменные твари бросились вниз, две тут же упали, словив по пуле из Райнигуна в распахнутые крылья. Оставшиеся хотели повторить со мной старый трюк с хватанием и подниманием в воздух, а получили вылезшую из ниоткуда толпу ловчих гноллов, которые превосходили их пять к одному. Итог: у нас трое раненных, которым тут же вкололи препараты для регенерации, у гаргулий не выжил никто.

Глубоко вздохнув, я достал из сумки на поясе шприц от Терры, но не для лечения, а усиления способности. То, что я заказал ещё неделю назад, и до сих пор не был уверен, что оно сработает как запланировано. В лучшем случае это позволит привлечь и удержать внимание Оррисса на достаточно долгое время, чтобы надеть на него наручники и обезвредить. В худшем… я старался не думать о худшем результате.

Я уселся возле основания северной башни, скрестив ноги по-турецки, протянул ладонь и коснулся одного из сорных растений, что тут и там пробивались через щели в древней брусчатке.

Спустя пару минут земля подо мной едва заметно дрогнула.