Или люди раньше были другими?…

Я звонила, стучала в дверь – мне не открывали. День, потраченный на то, чтобы найти Виолетту, клонился к вечеру. Так бездарно потрачен день в Москве? Я не могла этого допустить! И я стучала! За дверью явственно шла какая-то жизнь.

Поняв, что от меня просто не отделаться, открыла какая-то седая нетрезвая старуха в замусоленном халате. Вышла в коридор и тщательно прикрыла за собой дверь, оттуда доносились пьяные голоса.

– Ну, чего вам? – угрюмо проронила она.

– Мне Виолетту Николаевну Кутепову! – новая фамилия моей знакомой. – Ну, это я. Чего надо?

Я оторопела. Не верила:

– Вы???

– Я.

– Помните, вы меня пригласили домой, познакомили с мамой, папой? В шестьдесят седьмом году!

– Они давно умерли, – неохотно проронила женщина и отвернулась, торопясь уйти.

– А как ваша жизнь сложилась? Счастливо? Где ваш генерал? Я приехала издалека, из Казахстана, писала вам письма, посылала открытки, искала вас по старому адресу, вот – с трудом нашла. Поговорите со мной, хоть пять минут всего!

Пять минут было много. Она уложилась в пол-минуты:

– Я вас не помню, писем не получала. Ну, я вышла замуж. Генерала мне не досталось, муж был водителем. Родилась дочь, выросла, учиться не хотела. Поехала со своим парнем на машине отдыхать на Чёрное море, в дороге они разбились, оба. Муж ушёл к другой, теперь у меня никого нет…

ПРИНЦЕССА, ОБМАНУТАЯ ЖИЗНЬЮ, захлопнула перед моим носом дверь, не заинтересовавшись ни мной, ни моими соболезнованиями… Ещё одна цветущая генетическая ветвь усохла…

Всякое повествование должно кончаться выводом. Какой сделала я? Такой: «Всякая принцесса РАНО ИЛИ ПОЗДНО превращается в бабу-ягу, а меняются не Люди и Время, а ЛЮДИ СО ВРЕМЕНЕМ!

Бездарно сидеть на вокзале несколько часов в ожидании поезда, тем более – Москве! Как-то, в канун Нового Года, случилась у меня там пересадка. Надо было подумать, как провести время. Сдав вещи в камеру хранения, я вышла на привокзальную площадь. В театральной кассе билетов не было, в кино попасть тоже не удалось, куда податься? Поехала на Красную площадь, погуляла. Никогда не была в Мавзолее, но никогда и не тянуло. Что смотреть на мертвеца? Раньше, помню, туда длинные очереди стояли, теперь очередей нет, но и желания у меня не появилось. В Болгарии как-то ходила на Димитрова посмотреть в подобный мавзолей, так того давно похоронили по-людски, а нашего бывшего кумира всё мучают…

На глаза попала афиша фильма «Ирония судьбы или с лёгким паром!» А-а, вот куда – поеду-ка я в баню! Конечно, в знаменитые Сандуны – чего мелочиться? А оказалось, и ехать не надо – они неподалёку. Нашла бани в одной из улочек, дух старины здесь ощущался во всём: в архитектуре фасадов, в брусчатке под ногами, кажется, в самом воздухе. Но в какую пойти? Их оказалось много. По обе стороны переулка бани: мужские и женские, с паром и без, ванные, душевые, сауны, с бассейнами и с парными бочками на японский манер… Первого, второго и третьего разряда… Было, от чего растеряться. Э-эх, была – не была! Робко, провинциалкой, захожу в одну из них, не самую дешёвую.

Народа, вроде, немного, но по мере приближения очереди, к каждому человеку подходят группы людей. Женщина, за которой заняла я, предупредила: «Со мной – семеро!». Ничего себе! Видно, здесь, и правда, традиция – помыться перед Новым Годом. А до его наступления уже, буквально, несколько часов. Подходит и моя очередь, захожу. Да здесь настоящий дворец! Картины висят, скульптуры всякие… Необычно – шкафов нет, одежду кладём прямо на деревянные, потемневшие от времени лавки. Природа дерева благородна, всё сделано давно, прочно и красиво. Над каждым местом – зеркало. Совсем по-домашнему светит зелёная настольная лампа, накрытая сверху шёлковым платком. Рассеянный свет создаёт атмосферу умиротворения.

Разделась, вошла в моечное отделение. Ничего себе банька – опять шикарные интерьеры, мозаичные картины, краны, подставки для тазиков, лавки и даже решётки для стока воды на полу – старинного ажурного чугунного литья! И кто же тут до меня за два столетия существования бань только не сидел? Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Чехов, Гоголь, Белинский, Толстой, Данилевский, Ключевский, да мало ли кто! Вот прямо на этой лавке и сидели… Воображение разыгралось: Пушкин – голый? Здесь?… На этой лавке… Впрочем, надо мыться. Приглядываюсь: что дальше?

А дальше те женщины, которые зашли передо мной, достают какие-то старые шапки, фетровые шляпы, косынки, надевают их на головы и куда-то идут. Дверей много. На всякий случай хватаю лифчик, который взяла вместо мочалки, и мчусь за ними.

Сауна. Тогда у нас в городе ещё не знали, что это такое. Пара нет, вибрирует раскалённый прозрачный воздух. На градуснике – 130 градусов! Как такое возможно? Это же больше температуры кипения воды! Веников нет, да и без них кровь подступила к коже кругами, кругами… Ударь веником – брызнет сквозь поры!

Волосы затрещали, кажется, сейчас загорятся, растягиваю на голове лифчик. И хороша же я сейчас! Жарко, а сердце бьётся легко, ровно. Я же сибирячка! Надо доказать москвичам! Однако, первая не выдерживаю высокой температуры, и выскакиваю, как пробка, бегу к бассейну. Бассейн тоже великолепный, мраморный! После сауны вода кажется очень холодной… Нет, хорошо!..

Потом оказываюсь в сильных руках опытной мойщицы. Непривычно, но приятно. Я лежу на белой, хорошо выскобленной лавке, меня моют на один, на второй, на третий раз, и щедро обкупывают из тазика. Последняя вода – ледяная.

Теперь – к массажистке. Лёгкие, плавные движения и похлопывания постепенно переходят в энергичные, резкие, жёсткие. О-о, да я просто этого не выдержу:

– Хватит, не надо, мне больно! – кричу.

– Терпите, вы нуждаетесь в глубоком массаже! – говорит невозмутимая массажистка, и продолжает экзекуцию: разбивает мышцы, разминает кости. – Походили бы ко мне, я бы вам сделала фигуру! – говорит она.

– Но это не массаж, а средневековые пытки! – малодушно ору я. Слёзы скатываются вместе с потом, а крики мешаются с весёлым шумом, доносящимся из бассейна. На меня никто не обращает внимания, и даже массажистка, которой надо отработать своё, стараюсь терпеть.

– А кто у вас бывает? – спрашиваю через силу, преодолевая мышечную боль.

– Все – члены правительства, спортсмены, артисты. Вы же пошли в баню по высшему разряду! – Все терпят, и ты терпи! – по-свойски, переходит она на «ты». -Вчера вот здесь же Ирина Мирошниченко лежала, – и она хлопнула меня по голой попе. Ирина Мирошниченко? Почему-то легче стало переносить боль… В довершение надругательства, когда всё тело уже ныло и болело, на меня была вылита и размазана хорошая порция какой-то маслянистой жидкости… «А пахнет хорошо», эх, провинция, – уныло думала я, натирая саднящее тело намыленным бюстгальтером, – видно, мойщицу-то надо брать после массажа! Из-за своих барских замашек такие деньги зря за мытьё отвалила!

– Что вы делаете? – воскликнула, пробегая мимо, массажистка. Вы же смываете драгоценное фиалковое масло!

Но дело сделано. Не начинать же сначала! Завернувшись в арендованную простыню, зашла в комнату отдыха. У самовара истово отдыхали женщины, угощая друг друга принесёнными или заказанными тут же лакомствами, потягивая пиво. А я бы с удовольствием попила водички…

В тот вечер я всё же попала в Малый зал Большого театра – это неподалёку. Помню, как сидела с мокрыми после бани волосами. И хоть на сцене играли артисты, которых мне привычнее было видеть на экране, банный спектакль мне запомнился лучше.

Наверное, потому, что стоил дороже…