Я смотрю в сторону Даники. Я тоже иногда разглядываю ее снимки, если ее нет рядом. Порой бывает так, что одних только воспоминаний не хватает, чтобы унять грусть долгой разлуки.
– И я пришел как раз вовремя, – продолжает он. – Возможно, даже немного рановато. Швейцар уже знал о моем визите, поэтому просто махнул рукой, чтобы я проходил. Входная дверь Райана была приоткрыта. Я уже хотел позвать хозяина, когда услышал звуки, доносившиеся со стороны спальни.
Горечь в его голосе – это болезненный укол, который я мгновенно чувствую.
– Я должен был уйти, – хрипло говорит он. – Но вместо этого решил зайти в спальню. Просто не мог остановиться, и… она была с ним. Под ним. Они только что разделись. Она просто задрала платье, а он спустил штаны и уже вошел в нее, и стонал так, будто сошел с ума. – Он долго молчит. – Когда я подошел к дверному проему, она посмотрела прямо на меня, но на ее лице не было ни капли удивления. Положила руку ему на голову и прижала к себе, чтобы он не повернулся и не увидел меня…
– Мистер Блэк, я не…
– Витте, она это спланировала. Все спланировала.
Я больше не хочу ничего слышать. Да, моя работа заключается в том, чтобы постоянно смотреть на происходящее его глазами, но это невозможно сделать, когда рядом находится Даника. Мы с ней ровесники, и я не могу четко сформулировать правила наших отношений. Я моногамен, но никогда не спрашивал, отвечает ли она мне в этом плане взаимностью. Она горячая женщина, а я не всегда бываю рядом. Я никогда не прихожу без предупреждений, но вполне возможно, что приди я без предварительного уведомления, стал бы свидетелем сцены, описанной моим работодателем. И теперь меня мучают мысли об этом.
– Она просто воспользовалась его телефоном! – злобно выкрикивает Кейн. – Сообщила мне время. Позвонила швейцару на входе. Оставила дверь приоткрытой. И смотрела на меня стеклянными глазами, пока он трахал ее у меня на глазах.
Я не нахожу себе места, испытывая отвращение к подобным вещам. Я почти наяву вижу эту сцену, только что пересказанную мистером Блэком. Лили, о которой он сейчас рассказывает, это Лили, которую я совершенно не знаю. Она не может быть той девушкой, которая смотрит на него с таким обожанием, такой тоской и такой пылкой любовью…
Но она может быть той, кому профессиональный киллер столь романтично прислал цветы и записку.
– Ее целью было покончить с нами до того, как мы что-то начали. Несмотря на то, что мы несколько недель не виделись, наше влечение только росло. И это был лишь вопрос времени. Райан потом говорил мне, что ему казалось, что она отправляет его во френдзону. Она отказывалась от секса и проводила все меньше и меньше времени с ним. И от всего этого мне стало плохо, потому что я втайне надеялся, что она скоро вернется ко мне.
Я слышу скрип его стула, на котором он ерзает, и невольно ловлю себя на мысли, что необходимо купить смазку для дерева, а потом понимаю, что это инстинктивное стремление отвлечься от неприятного разговора. Это не просто слишком личный разговор, он слишком болезненный.
– До этого момента я думал, что проблема только во мне. Что я недостаточно хорош для нее, ведь мои перспективы были весьма ограничены, чтобы стать для нее спутником жизни. И в тот момент я понял, что она думала совершенно иначе. Она почему-то считала, что без нее мне будет лучше, и она была готова причинить нам боль, чтобы защитить меня от своего влияния.
Мне нужно несколько секунд, чтобы придумать относительно тактичный ответ.
– Не каждый мужчина смог бы прийти к таким выводам, учитывая все обстоятельства…
– Именно в тот момент я каким-то образом понял, что она любит меня. Она подстроила эту сцену, чтобы сделать мне одолжение, Витте. Для нее в этом не было никакого удовольствия, одни только страдания. Она не понимала, что я перестану хотеть ее только в том случае, если она первой перестанет желать меня. А пока она любила меня, я продолжал любить ее. Ты меня понимаешь?
– Не совсем, но суть уловил.
Интересно, догадывалась ли она, что эта сцена, как он ее называет, только усилит его влечение к ней? И думала ли, что подвергает себя огромному риску? Ведь у каждого мужчины есть свои пределы, а у мистера Блэка просто могли не выдержать нервы. Я, конечно, не пожелал бы больше видеть Данику, если бы она вздумала устроить мне такое же представление. Но Лили, наверное, глубже всех остальных проникла в натуру Кейна Блэка, поскольку хорошо разбиралась в психологии.
– Лили этого не понимала. Она попыталась изменить мои чувства к ней, поскольку ее любовь была слишком сильна, чтобы продолжать контролировать порывы души. И на минуту ей удалось. – Его голос ломается, превращаясь в острое лезвие, которое пронзает меня насквозь. – Я никогда еще не испытывал такой ненависти. Ни до этого, ни после. Я хотел жестоко расправиться с Райаном и заодно придушить ее, раз она так поступила с моими чувствами. Мне хотелось схватить ее за горло и не отпускать. Мне понадобилось собрать все свое самообладание, чтобы не прикончить их прямо там. Помню, я заметил, что у нее был настолько мертвый взгляд, словно я уже убил их. Думаю, она даже не стала бы сопротивляться. Просто лежала бы там, прекрасная и порочная, как алые розы, пока я сдавливал бы ее тонкую шею…
Я еще не встречал человека, способного столь спокойно описать убийство своей любимой женщины. И я совершенно не знаком с той, кого он описывает. Его жена никогда не будет спокойно принимать насилие. Я тоже смотрел в ее глаза и ясно прочитал в них, что она всегда будет бороться до конца.
– Да, ее план почти сработал. Я тогда подумал, раз она столь сильно желает оттолкнуть меня, так тому и быть. Я просто развернулся и ушел. Хорошо, что она держала себя в руках, пока я не покинул их апартаменты. Иначе я представлял бы угрозу для любого, кто встанет у меня на пути, поскольку слишком сильно желал крови. Но все же… Ей было невыносимо смотреть мне в спину. Поэтому, даже не знаю, как это можно описать… она издала ужасный звук. Вопль, вобравший в себя все страдания. И я все еще слышу его у себя в голове. – Он замолкает, и мне остается только воспользоваться паузой, чтобы представить себе эту картину. Кейн тяжело дышит. – Райан запаниковал, решив, что сделал ей больно. Когда я уходил, то слышал, как он умолял ее рассказать, что случилось. И он даже не догадывался, что я был совсем рядом. В тот же вечер она порвала с ним, и расставание буквально уничтожило Райана. Он успел купить обручальное кольцо, надеясь, что оно исправит все ошибки в их отношениях. В итоге он вывалил все свои переживания на меня, и мне было очень тяжко. Я чувствовал себя самым большим куском дерьма. Я утешал лучшего друга, но не говорил ему, что именно из-за меня ему так больно…
– Ситуация весьма деликатная, – мрачно замечаю я, стараясь оставаться вежливым. – Но вы все же не предавали его.
– Да, это ложь, которую мы постоянно повторяем сами себе, – шепчет он. – Витте, можешь ли ты понять любовь, подобную нашей? Я могу пережить все, кроме потери жены, а она была готова покинуть меня, чтобы я жил дальше.
Я напряженно потираю затекшую шею. Мы попросту не можем подготовить себя к неизвестному.
– Если она хочет, чтобы вы оказались в безопасности, ей следует честно обо всем рассказать.
– Теперь все иначе. Теперь она сильно изменилась. К утру у меня будет чуть больше информации. – Он все еще в ярости, но это и не удивительно, ведь он столько всего держал в себе. – И завтра мы подумаем о возвращении в город. Я не позволю, чтобы какой-то бандит на дорогущей машине просто взял и заехал в наш двор. Этот дом неприкосновенен. Я уеду, когда буду полностью готов.
– И все же, я настоятельно рекомендую вам оставаться дома и никуда не выходить.
– Мы никуда не выходим, – сухо отвечает он. – Нам просто нужно многое обсудить. Если кому-то нужна она, деньги или что-то еще, то будет лучше, если все решится здесь и сейчас. Я очень много работал, чтобы достичь такой жизни. И я не собираюсь от чего-то отказываться.
