— Сделать что?

Везут каталку, приехала скорая.

— Я видел вас, как мило переглядывались по треугольнику. Нахрен. Блядь. Кейти.

Хорошо…ему больно и плохо, он выбыл из игры. Я должна молчать. Я не жертва, так?

Его везут в больницу, я забираю наши сумки, приезжаю на такси на полчаса позже. Ему уже сделали ренген. Пусть я и не родственница, но дают информацию. Может, Рид их попросил? Меня всю трясет.

— Две трещины и синяки. — говорит доктор — Минимум две недели без тренировок, далее — щадящий режим.

И все? Это же ерунда.

— Да, это почти что ерунда. — улыбается доктор, словно услышал мои мысли.

Фред, помощник тренера, тоже здесь.

— Спасибо. Просто…да, спасибо.

Падаю обратно в кресло в приемной.

— К нему можно, но он под легким обезболивающим.

Киваю. Первый проходит Фред. Скорее всего после игры подтянутся парни. Пытаюсь переварить произошедшее. Я невольно раскрыла слабое во всех смыслах место Рида его сопернику. И теперь парень считает меня виновницей происходящего. Он никогда не был нытиком, не убивался жалостью к себе, но сегодня…

— Можно?

Рид слышит то, что я произношу одними губами, едва выглядываю из коридора.

— Блядь. Брюсу хотя бы хватило ума исчезнуть.

Весь мой милый настрой улетучивается с его словами и закатанными глазами. Дверь за мной закрывается.

Больничная койка приподнимает Рида, так что он почти сидит. Парень чуть бледный, в медицинской рубашке в ромбик. К мощной руке с проявленными венами проведена трубка с обезболивающим. Делаю вид, что мне плевать.

— То есть я поверила тебе на словах, что ты не погубил жизнь моего брата, а сам не веришь случайности?! И тебе так чудесно жить с мыслью, что я могу способствовать твоему вылету из сезона?

— Раз я это сделал с Брюсом навечно, то почему бы и нет?! — у него хватает сил испытывать гнев.

— Ты…я…

А мне хватает сил сдерживать слезы в трех метрах от него, утром все было идеально, а теперь…опираюсь на изножье кровати.

— Хорошо, Рид. Да, каждый вправе верить, во все, блядь, что пожелает. И мне нравится версия, где ты не причастен к травке Брюса, а я по идиотизму сболтнула твоему сопернику про травму. Знаю, что как минимум вторая часть правда. — с трудом беру вес на себя — Я буду в приемной, если что-то понадобится.

Да. Я буду здесь сутки, пока у Рида постельный режим. С какой, мать его, стати я не уезжаю в оплаченную гостиницу?!

Вместо этого я арендую на ночь больничную комнату, что довольно популярно. Это пространство чуть меньше палаты, в ней одна кровать, тумбочка и туалет. Архитектор не постарался, пространство можно было бы использовать эффективнее.

Переодеваюсь, сменяя футболку. Я не планировала спать…ну или по крайней мере одетой. Смотрю записи некоторых моментов игры. Гарвард обогнал на шесть очков, но счет низкий: 76:70. Все, что меньше ста считается песочницей.

Пытаюсь думать о баскетболе. Смотрю повторы матчей прошлого сезона, листаю Instagram. Мне одиноко и страшно, может, выйти в коридор? Приемную? Не сомневаюсь, что там много людей.

Гарвардцы пришли после игры буквально на десять минут, Рид их сам прогнал. Большинство сегодня уезжает в Бостон. Точнее — вчера. Сейчас три ночи.

Поднимаю голову с подушки.

— Тебе нельзя вставать, так намного быстрее срастется. — подскакиваю.

— Подумал тебе одиноко.

Рид в футболке и больничных штанах, под одеждой все еще бежевый корсет.

В комнате из источников света мой телефон и окно, так что не могу разглядеть выражение лица брюнета.

— Подвигайся. — командует.

Это узкая полутороспальная кровать, куда ниже больничной. Поднимаю одеяло, Рид легко ложиться, накрываю его.

— Да, так и есть. — заметила, что мне одиноко не одной, а без него — Спасибо.

Парень занимает три четвертых постели, лежит на спине, иначе никак. Я же утыкаюсь носом в стену, пытаюсь выровнять дыхание.

— Бэмби.

— Давай уедем пораньше. Спокойной ночи.

— Я повел себя, как придурок. Мне неважно, что ты сказала или сделала.

Он не верит, а прощает. Это ужасно.

— Все в порядке. — голос почти спокойный, мы никогда не говорили так, в темноте, в одной кровати, только если пошлости — Мы выяснили, насколько слова друг друга имеют значения, вот и все. Ничего сверхъестественного.

Он тяжело вздыхает, вздрагивает от боли.

— Лучше вообще не дыши.

Я на удивление быстро засыпаю, пускай и едва касаюсь Рида обнаженным бедром. На утро не отпускаю вчерашнее, не так сильно умиляюсь мужчине, не залезаю обратно под одеяло, чтобы пробыть в его объятьях лишние минуты. А я привыкла к этому за две недели.

Не сомневаюсь, что Рид под действием обезболивающего. Он не проснулся, когда я перелазила через него, пока собиралась, и когда стучит дверь. Открываю на ширину своей головы.

Медсестра заглядывает за мое плечо, но ей не хватает обзора.

— Пациента де Гира ищет доктор. Его надо проверить перед выпиской. — хмурится она — Вы не знаете…

— Десять минут, хорошо?

— Боже, подростки…

Ей самой не больше сорока.

— Ему двадцать два. — негромко возмущаюсь, закрываю дверь.

Рид продолжает спать.

Коул: Семнадцать, ты как?

Честер: Кейт, ответь Лили!!!!!

Даже не видела, что она мне писала. Быстро отвечаю, что все окей, и мы успеем на автобус.

Саймон: Он там жив? Кейт, успокой, что ты с ним в одной постели. *значок 18+*

Делаю фотографию Рида. Его черные короткие кудряшки такие красивые на стерильно белом постельном белье. Рот чуть приоткрыт, дыхание тихое, идеально ровное, грудь едва вздымается под тугими повязками.

Я: *фото Рида* К вечеру спящая красавица будет в Бостоне. Выдыхайте, принцы.

Вторым сообщением.

Я: Так вас не поздравила. Вы молодцы, ребят.

Улыбаюсь, когда они скидываются эмодзи с глазами-сердечками или плачущие от умиления. Это я приучила их выражать чувства картинками, что плохо. Парням нужно привыкнуть разговаривать. Откладываю телефон.

— Рид.

Провожу рукой по плечу — ничего. По руке — так же. Поглаживаю щеку, чуть задевая уголок его губ, парень фыркает.

— У нас автобус через два часа, а еще ты не взял зубную щетку.

— Я видел, как ты положила запасную. — пытается повернуться на бок, но вовремя останавливается.

— Тебя должны осмотреть, так что шевелись.

Беру Рида за руку, хотя у меня бы это ни за что не вышло его поднять. Заставляя сесть ровно и только потом встать.

— Кейти. — у него чуть затуманенные серые глаза, вчерашним вечером они мне так не нравились — Забери меня к себе домой. Корми и спи рядом. — кладет подбородок мне на макушку, а это запрещенный прием.

— Ты нагадишь в тапки, де Гир.

Мы вовремя садимся в автобус. В нем по три места напротив друг друга. Впереди сидят Честер и Лили.

Рид чуть прислонился к окну. Доктор сказал, что все как надо, но дал с собой несколько таблеток обезбола. Я отбираю крошечный пластиковый контейнер, когда де Гир хочет проглотить вторую. Он не спорит.

Все четверо молчим. Друзья переглядываются, явно жалея, что сели с нами и задали пару вопросов о состоянии Рида. Он не ответил, зато мы перебросились несколькими колкими фразами.

Чес и Лили пересаживаются к другим парням.

— Мы, пожалуй, уйдем подальше от грозовых туч.

На самом деле, немногие решили задержаться и добираться своим ходом, арендовав на всех транспорт.

Лили писала мне первые полчаса. Спрашивала и сообщениями и взглядами, что произошло, а я…не знаю, что сказать. Правду? Она такая глупая и постыдная. Может, так и сделаю, как доберемся.

Я пересаживаюсь напротив Рида, так же прислонившись к автобусу, чуть позади стекла окна.

— Засыпай уже. — говорю тихо, замечая, как он изо всех сил пытается держать глаза открытыми.

— Не дышать и не бодрствовать. — уголок его губ едва приподнимается — Отлично.