Меня не трогали на факультативе, на котором я даже не заснула. Рид пару раз поднял руку. Он идеально ответил, получив “плюсик” в журнал. Пыталась делать вид, что не удивлена. Кажется, меня уже ничем не удивить.

КЕЙТ

В субботу у баскетболистов тренажерный день, через две недели первая игра, так что они делают вид, что доводят свои и без того сексуальные тела до совершенства.

Прохладным вечером стоим с Ши на мосту у Дома Элиот. Гребцы устраивают пьяные заплывы, развлекают окружающих. Ближе к пирсу народ сходит с ума, раскидывает гирлянды, чтобы чуть позже было светлее.

— Мы словно развлечение, хотя и Дома устраивают мероприятия в такое время скорее для них. — кивает в сторону туристов.

— А я? — подруга поворачивается ко мне, не свожу глаз с весла, то утопающего, то выныривающего из воды — Я для него развлечение?

Поворачиваемся друг к другу, подруга кусает накрашенные губы. Она сама знает, что Рид не выходит у меня из головы. Ненавижу это.

— Вы оба странные. Меня не было одну ночь, а вы уже лучшие друзья! Вчера каталась с ним на байке, целовалась. Так что…я без понятия.

— Лучше мне воспринимать его за игрушку, так? — кладу локти на парапет — Никогда не получится.

Позади сосредотачивается шум. Ши заставляет развернуться.

— Вы играли за Бостон перед Плей-оффом?! И вы здесь учитесь?

Небольшая компания как из парней, так и из девушек окружают нашу звездочку. Он дает краткие комментарии, откровенно пробивает себе путь через них.

— Это все классно, но у меня и так мало времени вне тренировок, — обаятельнейший образом — дайте провести вечер с моей девушкой.

— Даже не приближайся. — шиплю, когда он перебегает дорогу на нашу сторону.

— Перестань уже, Кейти. Ты так и не сказала, что наигралась, а я дал тебе пространство на факультативе.

— Как великодушно. Ой!

Он усаживает меня на парапет, оказываюсь выше Рида, обхватываю руками его шею, цепляюсь за футболку. Под моими джинсами довольно узкая линия ограждения.

— Ты ведь знаешь, что я тебя не уроню.

— Прекрати. — я не хочу этого — Знала бы, не держалась так сильно. Ты привык кидать. — о Брюсе.

— Хватит нести чушь.

Он всегда так реагирует, когда речь о событиях четырехлетней давности.

— Поставь меня на землю и не лги людям. Не хочу, чтобы нас видели вместе. Мы с тобой не встречаемся.

— Но ты не говоришь, что этого никогда не произойдет. Прогресс.

— Не придирайся к словам, ты не на юридическом.

— А ты перестань строить из себя недотрогу, архитектор.

— Если думаешь, что я просто возьму и забуду, что ты сделал, и плевать, что это было четыре года назад, то нет. Мой разум так не работает. И не смей! — уворачиваюсь — Ты не заткнешь меня. Достал целовать без разрешения!

Он берет лицо в ладони, все равно придерживает, направляет чуть на себя, сжимает щеки, чему-то улыбается.

— Бэмби, ты сейчас чувствуешь себя одиноко?

Неуверенно пытаюсь мотать головой.

— И дело в окружающих?

Так же. Смотрю за мужскую спину, вижу Ши, Рид заставляет вернуть взгляд на себя.

— И тебе спокойно в обществе такого Иуды, как я?

— Наоборот. — это правда — Пожалуйста, поставь меня на землю.

Он опускает руки на мою талию, наклоняется, когда я задерживаю дыхание и…целует в висок, задевает косичку, оставляя свой запах. Легко приподнимает и ставит на землю.

— Спасибо.

Надеюсь, в тени вечера не видно моих алых щек.

— Как бы изменилась твоя жизнь, если бы ты узнала правду, Бэмби…

Он говорит это в который раз. Ухожу в сторону Домов, хватая Ши.

— Меня зовут в мастерскую, там намечается вакханалия, но не волнуйся, никаких венерических в нашей комнате.

Ши смеется, но сама в растерянности.

— То есть окей, да. Окей. Просто друзья, Кей?! — нервно и возмущенно Стейси.

— Ой, а не пойти бы тебе… — начинает Ши.

Останавливаю ее, обращаюсь к черлидерше, дышащей, словно паровоз. Интересно, она набросится на меня?

— Я хотела Риду только счастья, Стейси, иначе бы вас не познакомила. Но он сделал другой выбор, и мне искренне жаль.

Обхожу девушку, слушаю Ши, описывающую мой разговор с баскетболистом со стороны в самых ярких цветах. Затем мы расходимся, набираю маму.

— Привет, дорогая. Как ты? — у миссис Фейнман уставший голос, поэтому с трудом имитирует нежность.

— Привет, все в порядке, а у вас?

— У папы новая выставка в Лос-Анджелесе, галереи забиты, так что думаем о будущем.

Маме досталось в наследство шесть галерей по всему западному побережью. В одной из них и познакомились мои родители, папа дебютировал со своими полотнами в Сан-Франциско. Их свела мамина жесткость и папина страсть…ко всему. Он наплывами отцовства поддерживал Брюса на матчах, мама отвечала за лучших тренеров и питание. Со мной же все…просто возились. Никаких ожиданий, только жизнь Принцессы Фейнман, так все говорили. Сначала Принцесса была непорочной девочкой, затем стала строгой, едва ли властной девушкой, которая идет к тому, чего хочет…пусть и обманывается в целях.

— Брюс уже приезжал к тебе?

— Нет. Может на следующей неделе. Я поговорю с ним позднее.

У меня нет ни единого желания созваниваться с братом.

Мама продолжает дежурные вопросы, пытаюсь не раздражаться, вовремя отвечать и перестать чувствовать присутствие Рида де Гира, который четыре года назад растоптал жизнь Брюса.

***

РИД

В понедельник после тренировки проверяю публикации драфта. Менеджер устроил две рекламы, интервью, в котором я не принимал никакого участия. В его планах сделать из меня публичную персону до уверенного попадания в команду Бостона.

В instagram два пользователя выложили мои фотки на фоне Домов Гарварда. На них мы говорим с Кейти, но кадр вполоборота. Мне нравится, когда она выше, совсем другой ракурс. Нравится, как ее руки на моих плечах, за шеей, коготки чувствуются сквозь футболку.

Не могу перестать думать о том, что как бы Кейти не тянуло ко мне, ее оттягивает ненависть. Абсолютно неоправданная и болезненная для обоих.

***

ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД

РИД

Сейчас нам по семнадцать, Брюс мой лучший друг с рождения. Родители познакомились в Стэнфорде, купили дома напротив друг друга. Он классный. Всегда за любой кипиш, цепляет девчонок, отличный соперник в игре один на один. Последнее благодаря помешательстве Брюса на баскетболе.

Мы состояли в одной школьной команде, сборных, выезжали на игры и были лучшими по коэффициенту. Из-за этого Брюс не рассматривал вариантов будущего помимо профессионального спорта, в отличие от меня. Я хладнокровно подхожу к играм, верен давнему плану, разработанному с родителями: закончить программу публичной политики в Гарварде, заниматься фирмой семьи. Скучно, но я люблю Сан-Франциско и Бостон — два штаба компании. Люблю семью и работать головой. В общем, я не сдохну, если не пройду на драфт.

Однако возможность подвернулась не после университета, как у многих, а после последних школьных игр. И меня, и Брюса пригласили в летний тренировочный лагерь NBA. Это способно перевернуть жизни каждого. Даже не так. Перевернуть жизни каждого, их родственников, их детей и, возможно, внуков. Дело в славе и деньгах, что приходят с трехочковыми.

За две недели в Орландо мы должны показать себя перед состоявшимися игроками, ну и главное — попытаться не прикончить друг друга. Конкуренция делает из таких, как мы, чудовищ.

Мало у кого получалось справиться со стрессом. Брюс всех был вспыльчивым, эмоциональным, и я знал, как он справляет с начала выпускного класса. Без понятия что именно друг принимал, я пытался его образумить. И все же он должен был знать, что вытворяет.

В лагере нас тестировали, словно будущих исследователей космоса. Тренировки на открытых площадках в тридцать два градуса, общение с членами команд, медицинские осмотры. С них все и началось.