Из тени стены вынырнули два размытых силуэта. Вышли с балкона, спящая пленница поплыла за ними. В зеркале на их пути отразился высокий кряжистый великан в повседневном размере и бледнокожий вампир с красными глазами и слегка выступающими клыками.

Тени не только люди? Интересно.

Когда тени со своей ношей проплывали мимо, они слишком резко повернули, и одна из пылинок вырвалась из кокона вокруг пленницы. Вытянув руку, я быстро поймала ее на ладонь и сунула в карман. Мой размерчик. Как удачно, что девушку держат в коконе из отдельных частиц магии! Я вполне смогу по пойманной пылинке найти остальные. И ту, что в них заключена. У меня есть время до конца месяца, чтобы помочь.

– Ваше величество, – почтительно поклонившись, напомнил о себе кастелян.

Кто его за язык тянул? Хорошо же стояли!

Тисовый король не обернулся: он смотрел на луну. Романтичность момента плохо вязалась с несчастной морканткой, которую куда-то уволокли тени. Не оборачиваясь, хозяин замка взмахом руки отправил кастеляна прочь.

Я с трудом сдержалась, чтобы не обогнать спутника и не понестись впереди, подальше от хозяина замка и его «гостеприимства».

Пока спускались по лестнице, кастелян отчитал парочку парней-теней за уроненную статую не то дракона с копытами, не то коня с ящерицами в роду. Виновники крушения в срочном порядке собирали ее обратно. Собирали по принципу «создай шедевр абстракционизма из подручных средств».

Следующим встреченным был воин в железных доспехах, которые пару сотен лет никто не носил, ибо дорого и громоздко и в бою лучше обвешать себя амулетами, чем бесполезными против магии железяками. Ему кастелян передал вынутую из кармана бумагу. И теневой рыцарь, вполне реально грохоча и поскрипывая, нырнул в ближайшую фреску.

Вездесущие зеркала помогали видеть в тенях не просто силуэты или вытянутые темные пятна, а вполне реальных людей. И это было очень странно!

Лестница вела все ниже. Окна превратились в узкие бойницы. Видимо, мы спустились в часть замка, расположенную под террасой.

Мысли занимала моркантка, поэтому я едва не налетела на тень, сидящую на ступеньках. В отражении зеркала на стене – миловидную остроносую русоволосую девушку лет восемнадцати в старомодном платье с корсетом, пышными юбками и кружевами.

Наряд показался мне знакомым. Кажется, именно эта тень прихорашивалась в хранилище документов, с которого я начала исследовать замок.

Тень собирала рассыпанные по ступенькам амулеты, складывала в большую коробку.

– Сонья! – буквально взвился на месте кастелян при виде валяющихся амулетов.

Чего вопит? Два умельца выше по лестнице вообще статую расколотили. Он и то так не орал.

– Чему я удивляюсь? Именно вы всегда что-то ломаете! Да, дорогуша, я запомнил ваше имя и вас! И не надейтесь, что не запомнил! У меня, конечно, есть небольшие проблемы с памятью на лица, но в вашем случае они не помогут! И не потому, что вы отличная работница, а потому, что орать на вас, не зная, вы это или нет, неудобно! – на одном выдохе, багровея, выдал кастелян. – Приберите немедленно!

Я осторожно пристроилась рядом с коробкой, чтобы случайно не дотронуться до тени. Начала быстро закидывать амулеты внутрь. Амулеты (кольца, медальоны, подвески) по свойствам оказались самыми разными: магические ловушки, накопители, лечебные, защитные… Теперь понятно, где Йен пополняет свои карманные запасы.

Складывать потеряшек и одновременно коситься на зеркало было жуть как неудобно. Зато я заметила, что по лицу девушки в отражении скользнула благодарная улыбка, которая тут же сменилась покаянным выражением. Настолько покаянным, что я с трудом сдержалась, чтобы не засмеяться. У моей визави выдержка не была натренирована школой гильдии, когда весь класс вдохновенно доказывает, что ни разу не удрал с урока, а просто шел другой дорогой.

Ее губы озорно дрогнули.

Кастелян тоже смотрел в зеркало.

– Улыбается! Она улыбается! – возмутился он, обреченно качая головой. – Все время то крутится у покоев мессира, то улыбается. Девочка, ты не пчела, а наш господин не цветок, береги свои крылья. Для него ты тень. Ты тень, не человек, если вдруг забыла.

Ого! Значит, тень прихорашивалась для Тисового короля? А он, похоже, и не заметил, что одна из его теней к нему неравнодушна.

Мы с Соньей закинули последние амулеты коробку. Она поклонилась кастеляну.

– Постарайтесь донести коробку и ничего не разбить, – ядовито напутствовал ее тот.

Сонья в отражении покорно опустила голову, едва заметно кивнула мне. Тень с коробкой шустро ускользала прочь.

А мы продолжили путь.

Минус площадка лестницы, пара коридоров, и кастелян вошел в арочную дверь с витражом в виде цветущего сада.

Проскользнув внутрь, я замерла с открытым ртом, как художник перед прекрасным пейзажем. Я стояла на вершине лестницы, ведущей в великолепный сад.

Высокие стрельчатые потолки терялись в голубоватом лунном свете. Окна, тянущиеся к центру свода, казались осколками хрусталя, сложенными в поникший цветок. А внизу, сколько хватало глаз, падали и переливались темные водопады. Они выныривали из ниоткуда и, повиляв между корнями деревьев, исчезали в траве бесследно. В отличие от террасы, тут росли не только пахнущие пылью тисы, усыпанные алыми ягодами. Буйной пеной цвела сирень. Куталась в белую накидку калина. Качал головой в розовой вуали миндаль.

Аромат цветов переплетался со свежестью воды, главным источником которой, по всей видимости, были не мелкие водопады и ручейки, а их огромный собрат в центре.

Темная вода падала из туманного облака под потолком и растекалась внутри круглой широкой чаши. Растекалась и не переливалась через край! На черном с зелеными прожилками мраморе, под импровизированным фонтаном, что-то поблескивало. Что-то светлое и прозрачное. А среди деревьев то тут, то там вспыхивали пламенем огненные крылья бабочек.

– Вот поэтому я отправляю сюда парней! Им что цветы, что уши великана – все одно!

Недовольное брюзжание кастеляна, заставило отвлечься от волшебного пейзажа. Стоя у подножия лестницы, он недовольно шевелил кустистыми бровями, ожидая, пока я спущусь. Стоило мне добраться до последней ступеньки, как он бодро зашагал по траве, стараясь не наступать на темные ручейки. Я повторяла за ним: мало ли, что скрывается в приветливо журчащей воде странного цвета.

Кастелян заметил мои прыжки.

– Теням не нужно бояться этой воды. Она опасна для живых. – Покосившись на свою руку, где темнела черная полумаска, он добавил: – Иногда это весьма неудобно – быть живым.

Понятно. Черную воду не трогать.

Мы дотопали до большого водопада-фонтана в центре. Кастелян знаком приказал остановиться, а сам начал рыскать по зарослям под деревьями. Трава под его ногами периодически вспыхивал пламенем, и он тут же отступал и что-то обходил.

Пока он был занят, я придвинулась к краю чаши.

Это еще что такое? У бордюра темная вода превращалась в черный лед. Обод из узорной корки был узким: всего в ладонь шириной, поэтому я не увидела его с лестницы. Блеск в озерце под падающей из облака водой отвлек от изучения странного льда. Чувствуя себя сорокой у ювелирной лавки, я вгляделась.

В почти черной воде непостижимым образом мерцали прозрачные светлые осколки. Их не должно быть видно. Но «должно» и «Перепутье» разошлись в разные стороны много веков назад.

– Можешь попробовать вытащить. – Кастелян сгрузил в траву неподалеку от чаши небольшой сундук. – Ты тень, тебе можно.

Мне нельзя, я не тень.

Он открыл крышку, вытащил большую пиалу из обожженной глины и маленький веник:

– Вряд ли вытащишь, но вдруг звезды сойдутся. Хозяин давно плюнул, все равно здесь только часть. А мы все еще надеемся, что кому-то удастся вытащить их и найти остальные… – В последних словах прозвучала горечь, словно от этих осколков в черной воде зависела жизнь теней. Или что там у них? Не-жизнь? – Но ты не надеешься, – разочарованно добавил кастелян.