– Насколько я знаю, кое-кто из женщин, что приплыли вместе с вами на «Тасманском Дьяволе», уже решили вернуться домой, в Англию и аннулировали свои брачные контракты, – сказала Нан.

Саммер молча продолжала изучать взглядом свою чашку.

– Им не понравились люди, которых им прочили в мужья. Да и перспектива одиночества сыграла свою роль. Дора покачала головой.

– Интересно, а что же они ожидали увидеть здесь? Будь у нас большие города и хорошее общество, мужчинам не пришлось бы выписывать жен «по почте»! Хотите еще чаю?

Саммер кивнула.

– Главное, для нас, женщин – постараться привыкнуть. Это я поняла. Порой одиночество сводит с ума, и некоторые не выдерживают. Восклицают: «Ну, нет уж! Это для меня слишком!» Начинают-то они всегда с самыми лучшими намерениями и самыми высокими надеждами… Но, вот поживешь здесь немного… Где единственным развлечением является свист ветра за окном… И чувствуешь, что потихоньку сходишь с ума.

Дора вздохнула.

– А знаете… Ведь это очень красивая страна! Жалко, что люди здесь все еще страдают от одиночества. Именно поэтому мы, какаду, селимся поближе друг к другу. – Она улыбнулась Нан. – Мы все здесь, как одна семья. И это не причуда, а необходимость. Впрочем, долгая дружба – редкость даже в наших краях. Только познакомишься с человеком, подружишься, только узнаешь его по-настоящему, как он вдруг переселяется на новое место. Или умирает. Кроме того нас явно недолюбливают горожане и крупные фермеры. Они не разрешают нашим детям учиться в их школах и гонят нас из своих церквей.

– А с тех пор, как они объединились в этот отвратительный Клан, стало совсем худо, – прибавила Нан. Заметив интерес Саммер, она спросила: – Вы еще ничего не знаете?

Они обменялись с Дорой испуганными взглядами и Дора объяснила:

– Крупные фермеры создали боевую группу человек в десять-двадцать, которая должна изгнать всех какаду из Новой Зеландии. Под покровом ночи они шляются по нашим фермам, скачут на лошадях в своих ужасных черных колпаках! Поначалу они ограничивались угрозами, орали, махали над головами зажженными факелами, не причиняли нам серьезного вреда. С течением времени их визиты становились все разрушительнее.

– Они, наконец, поняли, что мы не собираемся уезжать отсюда, – добавила Нан.

– Теперь нам объявлена настоящая война. Они жгут дома и постройки, режут овец.

Два дня назад кто-то сильно избил Джейка Мэдисона.

– Это ужасно… – воскликнула Саммер. – Неужели вы не сообщили властям в Крайстчерче?

– Разумеется, сообщили. Да что толку? Они бессильны: мы находимся в пятидесяти милях от города. У властей просто нет возможности защитить нас от бандитизма.

– Знаете, – сказала Нан. – Мой Арии поклялся всадить пулю промеж глаз любому клановцу, который еще хоть раз появится возле нашего дома. Эти люди вконец затерроризировали наших детей. Джимми до сих пор снятся кошмары.

– А вы знаете их в лицо? – спросила Саммер. – Кто за всем этим стоит?

– Рой Тэннисон, – ответила Дора. – Это очень трудно доказать, потому что в набегах он, похоже, не участвует. Да в остальных невозможно опознать, ведь они надевают на головы черные колпаки…

Дора передернула плечами.

– Недавно мы задумали было нанять своим детям учителя и даже построили школу, которую собирались использовать и как школу и как церковь, если бы, конечно, нашелся священник, который согласился бы жить среди нас. Два месяца наши мужчины горбатились на строительстве. Совместными усилиями они возвели настоящий дворец! Джеф Мэд, – наш плотник и вообще мастер на все руки, – сколотил для ребят парты и стулья, а для учителя – кафедру. Все какаду скинулись, кто сколько мог, и послали в Мельбурн за колоколом. – Тут Дора вздохнула. – Его привезли как раз на следующий день после того, как школу сожгли дотла.

Женщина горестно покачала головой.

– Мужчины, – черт бы побрал их гордыню, – решили после этого, что детям вообще не нужно образование. Овцеводство – вот все, что им нужно освоить, чтобы выжить в этом мире. Овцам наплевать, умеет ли пастух читать и писать или нет…

Вспомнив саму себя, Саммер сказала:

– Но детям нужно предоставлять в жизни и иные возможности. Может быть, кто-то из них не захочет посвящать свою жизнь овцеводству.

– Попробуйте убедить в этом наших мужчин, – посоветовала с печальной улыбкой Нан.

– Но вы же матери. Отцы должны кое в чем слушаться вас.

Дора пожала плечами.

– Что толку, если они согласятся нас выслушать. Q постройке новой школы не может быть и речи. Слишком близко к сердцу они приняли то злодейство.

Опершись руками о подоконник, Дора посмотрела в окно на своих детей, которые стояли по пояс в воде и пускали по течению дощечки. Дэн, Арнольд и Фрэнк расположились чуть поодаль, на мелководье. Уперев руки в бока, они наслаждались забавами детей.

– Порой, – тихо сказала Дора, – я понимаю мистера Сейбра. Понимаю, зачем он сознательно окружает себя одиночеством. Он не трогает мир и хочет, чтобы мир не трогал его: своеобразная философия… Так он избегает лишних проблем, вот и все. – Обернувшись и задумчиво глядя на Саммер, она прибавила: – Может, Сейбр вовсе не такой безумец, каким прикидывается…

К полудню Саммер и Фрэнк собрались уезжать с фермы Джонсонов. С утра было ясно, но теперь небо вновь потемнело и стало затягиваться дымкой.

Дора, Дэн, Нан и Арни провожали Саммер до фургона. Дэн погрузил в багажный отсек фургона огромную корзину с фруктами и овощами – знак благодарности за помощь, оказанную Саммер и Фрэнком, и помог девушке забраться на сиденье. Нан протянула ей узелок с еще теплыми пирожками, который Саммер пристроила на коленях.

Дора пожала Саммер руку и мягко улыбнулась.

– Спасибо за визит, – сказала она. – Вы наш новый друг, Саммер. Приезжайте сюда, когда захотите. Здесь вам всегда будут рады. Согласен, Фрэнк?

Старик подмигнул Доре и взялся за вожжи.

– Когда мы теперь увидимся снова? – спросил Дэн. Ветерок трепал его курчавые светлые волосы. Он крепко обнял Дору за талию и притянул к себе. Подобные проявления чувств не считались здесь зазорными. Дора прижалась к мужу и опустила голову ему на плечо.

Осознание, что она, может быть, вообще больше никогда не увидит Джонсонов и Шарки, чуть не заставило Саммер разрыдаться. Невероятным усилием воли девушка заставила себя улыбнуться:

– Думаю, скоро…

– Отлично! – воскликнула Дора и даже хлопнула в ладоши. – Раз в месяц какаду собираются в Роквуде на пикник. Там есть очень подходящее для этого место: с одной стороны лес, с другой – луга. Подобные пикники – наша единственная возможность одеться во все лучшее и как следует отдохнуть!

Нан добавила:

– Мужчины ведут нас по извилистым лесным тропинкам, где по обеим сторонам растут дикие розы и жимолость! Мы обедаем на скатертях, расстеленных прямо на траве. А вино пьем… пока в голове не загудит! А потом Вайсимус Селлерс берет в руки скрипку, и мы танцуем на травяном ковре… О, это самая романтичная музыка в мире! Вы такой не слышали, ручаюсь! Нет, вы просто должны пойти туда!

– Послушать вас, так кто же откажется?! – воодушевленная их энтузиазмом, воскликнула Саммер и засмеялась радостно.

– Ну что ж… – проговорила Дора. Ее взгляд скользнул по лицу Фрэнка. В этом взгляде содержались все те вопросы, которые неудобно было задавать Саммер при первом знакомстве.

– В этом месяце, пожалуй, уже не получится, а вот в следующем… – начал Дэн.

– Это было бы чудесно, – поддержала его Саммер.

– Вот только ребенок родится… – прибавила Нан.

Фрэнк не стал больше ждать. Что-то крикнув лошадям, он хлестнул их, и фургон помчался по ухабистой дороге. Оглянувшись назад, Саммер увидела, что Джонсоны и Шарки машут ей вслед руками и улыбаются. Мальчишки шумно возились за их спинами, гоготали и размахивали руками, как еще неоперившиеся, но стремящиеся в небо птенцы. У Саммер сладко защемило сердце: вот оно счастье – дружная веселая семья и хороший домик среди лугов и гор.