– Да. – Но больше он ничего не сказал.

– Так о чем же? – Такая нерешительность с его стороны была настолько нехарактерна, что Джесси забеспокоилась. Возможно, вовсе не неловкость от ее присутствия была причиной его необычной молчаливости. Пожалуйста, Господи, только бы это не было каким-нибудь ужасным признанием, которое она предпочла бы не слышать.

– Я выиграл имение в карты. Его не сравнить с «Мимозой», разумеется, но со временем, вложив труд и деньги, его можно сделать прибыльным.

– Как мило. – Это то, что он хотел ей сказать? Конечно же, нет.

– У меня также есть деньги в банке в Новом Орлеане. Мои деньги. Ни одного цента из «Мимозы».

– Да? – Должно быть, голос выдал ее недоумение, потому что в его глазах внезапно засветились веселые искорки.

– У меня не очень хорошо получается, да? Я хочу сказать, что больше не нуждаюсь в твоих деньгах или в «Мимозе». Я вполне могу справиться и сам.

– Рада это слышать. – Если он проделал весь этот путь, чтобы сказать ей, что она ему не нужна…

– Погоди обижаться, Джесс. Я не закончил. Я также хочу, чтобы ты знала, что я не убивал, повторяю, не убивал, Селию.

– Этого ты мне можешь не говорить. Я уже давно решила, что это не мог сделать ты. Кроме того, арестовали Сета Чандлера.

– Чандлера? – Клайв тотчас же отвлекся. – Никогда бы не подумал, что он способен… впрочем, не важно. Главное, чтобы гы знала – я не убивал ее.

– Я никогда по-настоящему и не верила, что ты это сделал.

– Итак, мне не нужны твои деньги и я не убивал твою мачеху. Имеются у тебя какие-то другие серьезные возражения против меня?

Джесси заморгала:

– Что?

Его губы сжались, чуть дернулись.

– Присядь, Джесси. Если я собираюсь это сделать, то лучше сделать как положено.

– О чем ты говоришь? – спросила она в полной растерянности. Она была настолько сбита с толку его уклончивыми речами, что позволила взять себя за руки и подвести к канапе, на которое он ее и усадил. Когда он опустился перед ней на одно колено, продолжая держать за руки, она все еще недоумевала.

– Я люблю тебя, Джесси, и прошу выйти за меня замуж, – тихо сказал он. – За меня, Клайва Макклинтока. Не за Стюарта Эдвардса.

– О Боже!

– Это не совсем ответ. – Он не сводил глаз с ее лица, когда поднес руки, одна за другой, к своим губам. Он поцеловал тыльную сторону ее ладоней, и Джесси почувствовала, как трепет пробежал по позвоночнику даже от такого легкого прикосновения. Только Клайв вот так действовал на нее. И вероятнее всего, так будет всегда.

– Что мы скажем соседям? – прошептала она. Потребовалось мгновение, чтобы до него дошло. Когда это случилось, эти небесно-голубые глаза вспыхнули.

– Это означает «да»?

Джесси кивнула. Он ослепительно улыбнулся, встал и потянул ее в свои объятия.

– Ты серьезно?

– Да, конечно.

– О Боже. – Он крепко обнял ее. Руки Джесси обвились вокруг его шеи, и она закрыла глаза. На своей груди она чувствовала неистовое биение его сердца. При этом губы ее изогнулись в улыбке. Похоже, он не единственный, у кого азарт игрока в крови. Глупо или нет, но она собирается рискнуть и послушаться своего сердца.

– Я скучала по тебе, – прошептала она и погладила его затылок. Он поцеловал ее висок, щеку, мочку уха. – Прости, что прогнала тебя. Я поступила очень глупо. Но ведь я не думала, что ты и вправду уедешь.

– Я тоже скучал по тебе, – сказал он очень низким голосом. – Больше, чем ты можешь себе представить.

Затем, когда она думала, что он поцелует ее, он немного отстранил ее от себя, взяв за руки повыше локтей. С минуту он серьезно смотрел на нее, ничего не говоря.

– Верь мне, я буду хорошо заботиться о тебе, Джесси. Я решил, что в том, что касается махинаций, игра не стоит свеч.

– Я верю тебе, – успокоила она его, и в ее глазах засветилась нежность. Ее руки скользнули по широким плечам, рассеянно поглаживая темно-синюю шерсть сюртука. – У меня к тебе только один вопрос, сударь. Ты провел этот месяц со своей подружкой Люси? Потому что если да…

– Я был непорочен, как монах, даю тебе слово. В сущности, я готов, жажду и могу доказать это в любое время.

Джесси оглядела его.

– Твое счастье, – удовлетворенно сказала она и обвила его руками за шею, чтобы поцеловать. Тогда он привлек ее к себе и наклонил голову, завладевая ее ртом.

Когда наконец он оторвался от нее и поднял голову, Джесси задыхалась и трепетала от желания.

– Я люблю тебя, – прошептала она, дрожа, в мягкую кожу у него на шее под подбородком. Руки, обнимающие ее, сжались.

– Скажи еще, – пробормотал он ей на ухо. – Только на этот раз как положено.

Как положено? Джесси поняла и улыбнулась.

– Я люблю тебя, – послушно прошептала она и добавила то, что, она знала, ему хотелось услышать, – Клайв.

Он поцеловал ее снова. Как раз тогда, когда ее кости начали плавиться, а колени грозили подкоситься, она услышала позади них какой-то слабый звук. Клайв, очевидно, тоже услышал. Он поднял голову, и Джесси оглянулась.

Звук, который они услышали, издали открывающиеся двери. Мисс Флора, мисс Лорел и Тьюди стояли в дверях, их лица выражали одинаковое ожидание.

– Она сказала «да», – доложил Клайв через голову Джесси, и мисс Флора с мисс Лорел тут же расплылись в широких улыбках. Тьюди, однако, выступила вперед. Наблюдая за приближением своей старой няни, Джесси ощутила укол тревоги. Не стоит и говорить, что способна сказать или сделать Тьюди в защиту своего ягненочка.

– Ну-ну, Тьюди… – начала она, надеясь остановить ее.

– Мисс Джесси, это между ним и мной, – сказала Тьюди и подошла вплотную к Клайву, который был выше на добрый фут, но далеко не такой широкий.

– Все в порядке, – заверил Клайв Джесси, но ей показалось, он чуть-чуть поморщился, встретившись с суровым взглядом старой женщины.

– То, что вы сделали, нехорошо, как ни посмотри. – Тьюди не скрывала своего осуждения. – Но говорю вам правду: если бы вы не появились здесь в скором времени, я бы сама поехала и привезла вас. Мой ягненочек ужасно по вам тосковала.

Клайв улыбнулся медленной обворожительной улыбкой, от которой у Джесси перевернулось сердце.

– Благодарю, Тьюди. Я ценю, что ты сказала мне это, – тихо проговорил он. Затем, чуть отодвинув Джесси, протянул Тьюди руку.

Она секунду смотрела на нее, потом отвела в сторону.

– Мы семья, мистер Клайв, – сказала она и крепко обняла, чуть не оторвав его ноги от пола.

Он тоже обнял ее, улыбаясь, и Джесси, глядя на двух самых дорогих для нее людей, почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

Тьюди отступила назад, нахмурилась и сказала, словно только что вспомнив:

– При условии, что вы будете добры к моему ягненочку. – Клайв громко рассмеялся:

– Я буду добр к ней, Тьюди, обещаю тебе.

Тогда Джесси снова вернулась в его объятия, и Тьюди отошла, удовлетворенная.

Минуло почти девять месяцев после смерти Селии, и восемь из них Джесси была миссис Клайв Макклинток. Учитывая обстоятельства, свадьба проходила в здании суда в Джексоне в присутствии только мисс Флоры, мисс Лорел и Тьюди, которая и слышать не хотела, чтобы ее ягненочек выходила замуж без нее. Но медовый месяц молодожены провели на великолепном пароходе «Красавица Луизианы», и он был воистину незабываемым.

Как и предсказывала Джесси, объяснить смену имени мужа соседям оказалось сложновато. Но с поддержкой мисс Флоры и мисс Лорел, не говоря уже о решительной, горячей защите и поддержке всех людей в «Мимозе» и «Тюльпановом холме», им удалось пройти через это неловкое испытание относительно благополучно. Принятию обществом Стюарта Эдвардса, который оказался вовсе не Стюартом и не Эдвардсом, в значительной степени способствовал и всеобщий неослабевающий интерес к событиям, связанным с судом над Сетом Чандлером за убийство Селии. Как раз когда его вина, казалось, была полностью доказана, Лисса Чандлер в слезах призналась, что не ее муж, а она совершила убийство.