– Сделайте глубокий вдох, – велела Сисси, ловко вплетая пальцы в шнуровку. Джесси сделала. Сисси дернула так сильно, что Джесси испугалась, как бы не сломались ребра.

– Я не могу дышать! – простонала Джесси, но Сисси ничего не желала слушать. Она дернула за шнуровку еще раз, затем завязала так туго, что Джесси казалось: еще немного, и она задохнется.

– Теперь давайте наденем платье, – воинственно заявила Сисси, беря его. Перебросив его через голову Джесси, она потянула юбку вниз и поддернула лиф на место. Затем она застегнула сзади крючки, после чего обошла вокруг Джесси, чтобы поправить вырез и завязать пояс большим бантом на спине.

Только после этого Джесси было позволено встать перед зеркалом.

Юная леди, которая смотрела оттуда на нее, явилась для Джесси открытием. Она была, определенно, высокой, но сколько бы ни напрягать фантазию, ее невозможно было назвать толстой. У нее была пышная грудь, да, и округлые бедра, но при утончившейся талии они производили впечатление роскошных женских форм, не более того. Вырез и края рукавов, вместо того чтобы врезаться в кожу, как в ее слишком маленьких летних платьях, теперь мягко льнули к телу. Без тех вздутий, причиной которых были слишком тесные рукава, ее руки выглядели соблазнительно женственными. И ее грудь – во всех других платьях она оказывалась либо приплюснутой, либо сдавленной так, что чуть ли не вываливалась наружу. И то и другое было не слишком привлекательным. Но в этом платье ее грудь выглядела мягкой и красивой формы, была пышной, но не чрезмерной.

– Сисси… Сисси, что ты думаешь? – выдавила Джесси, уставившись на себя, словно боясь, что юная леди в зеркале может оказаться миражом и исчезнуть, как только она отведет взгляд.

– Ну, мисс Джесси, кто бы мог подумать? Вы выглядите настоящей красоткой, – выдохнула Сисси, взирая на отражение Джесси такими же широко распахнутыми, ошеломленными глазами, как и сама Джесси. – Настоящая красотка.

Не было никаких сомнений в искренности Сисси. Джесси еще раз окинула взглядом молодую леди в зеркале, все еще не вполне убежденная, что то, что она видит, не какой-то фокус или обман зрения, или игра света.

Но кремовые плечи, которые она видела выступающими из скромного желтого выреза, определенно принадлежали ей. Просто чтобы убедиться, она дотронулась до них и увидела, как ее отражение сделало то же самое. Тонкая талия, обвязанная широким атласным поясом, тоже была ее, каким бы невозможным это ни казалось. Неудивительно, что все дамы носят корсеты, если это то, что они делают с их фигурами!

Светло-желтый цвет чудесным образом преображал ее кожу, делая ее кремовой, под цвет ее атласного пояса. Брови все теми же темными полосками вразлет выделялись на лице, как и всегда, но больше не казались недостатком, каким обычно считала их Джесси. Напротив, их темный цвет чудесным образом контрастировал с ее кремовой кожей. Глаза были своего обычного, карего цвета, но блестели от возбуждения и удовольствия и казались темнее, чем всегда. Впервые в жизни Джесси заметила красивый изгиб своих густых ресниц и пробно опустила их, затем вновь подняла. Бог мой, да у нее, оказывается, красивые глаза, несмотря на то что они обыкновенного карего цвета! Восторг вызвал румянец на ее щеках и улыбку на губах. И то и другое ей шло, и пока Джесси изучала свое отражение, улыбка становилась шире.

– Я и в самом деле выгляжу… почти хорошенькой, правда? – неуверенно спросила она Сисси, жаждая подтверждения.

– Мисс Джесси, когда мисс Селия увидит вас, ее хватит кондрашка, – убежденно отозвалась Сисси. Джесси оглянулась на нее, глаза ее расширились от подобной перспективы. Обе девушки усмехнулись.

– Надеюсь, – сказала Джесси. Снова повернувшись к своему отражению, она подняла руки к волосам.

Ее невозможные, непослушные волосы. Единственный несообразный штрих в безупречной во всех других отношениях картине модной юной леди.

– Их так много, – оценила Сисси проблему, нахмурившись. – Мисс Джесси, если бы у меня была такая грива волос, как у вас, я бы взялась за ножницы.

Джесси воззрилась на свои волосы, которые с утра были закручены в узел на макушке, скорее ради удобства, чем для красоты. Шпильки повылезали, как обычно, и тяжелый узел соскальзывал до тех пор, пока не повис как раз над левым ухом. Со всех сторон свисали пряди с ярд длиной. Единственная причина, по которой они не щекотали ее или не мешали смотреть, было то, что Джесси уже привыкла к ним.

– Правда? – с сомнением спросила она. С ее волосами, конечно, беда, но обрезать их…

– Точно вам говорю. – Сисси была непреклонна. Внезапно Джесси испугалась этой мысли и покачала головой:

– Пока просто подними их, Сисси. Боюсь, что я стану похожа на Джаспера, если ты начнешь их обрезать.

– Не я, мисс Джесси. Настоящий парикмахер, – нетерпеливо сказала Сисси, уже начав вытаскивать оставшиеся шпильки из волос Джесси. – Посмотрите, как мисс Селия всегда делает самые модные прически в Джексоне. Вы тоже могли бы поехать туда.

Мысль о том, чтобы поехать в Джексон за покупками и сделать в парикмахерской модную прическу, никогда не приходила Джесси в голову. В самом деле, до сегодняшнего дня она могла бы поклясться чем угодно, что одежда и всякие женские штучки интересуют ее не больше, чем хлопковые долгоносики. В сущности, она даже могла бы сказать, что долгоносики интересуют ее гораздо больше. В конце концов, долгоносики имеют отношение к хлопку, а «Мимоза» – хлопковая плантация, поэтому знакомство с насекомым-вредителем могло оказаться полезным делом. В моде же она не видела никакой пользы.

По крайней мере так она считала до тех пор, пока не увидела изумительное преображение своей внешности благодаря желтому платью.

Сисси расчесала ей волосы и как следует снова закрутила и заколола их. Обе девушки знали, что усилия скорее всего окажутся напрасными. Не пройдет и часа, как волосы начнут вылезать из узла.

Но даже зная это, Джесси была ослеплена тем, что видела, когда посмотрелась в зеркало еще один, последний, раз, прежде чем поспешить на веранду, чтобы показаться Стюарту.

Гадкий утенок превратился если не в лебедя, то по крайней мере в привлекательную маленькую уточку.

Стюарт по-прежнему сидел там, где она оставила его, медленно покачиваясь в кресле-качалке на верхней галерее. Кто-то принес ему мятный джулеп, который он потягивал время от времени. Его шляпа валялась на полу возле кресла.

Он не слышал, как она вышла на веранду. На мгновение Джесси застыла в нерешительности. В конце концов, может, ей лучше убежать назад в дом и не показывать ему платье? Может, он выразил желание посмотреть на нее просто из вежливости?

Но ведь он же купил ей платье. Наверняка это означает, что она хоть чуточку ему нравится.

– А, Джесси.

Он повернул голову и увидел ее. Джесси ощутила нелепую нервозность, зародившуюся где-то под ложечкой, но теперь уже пути назад не было. Она сделала глубокий вдох и храбро направилась к нему.

Он смотрел на нее, ничего не говоря, с ничего не выражающим лицом и непроницаемыми глазами.

Это было самым обескураживающим из всего, что он мог сделать. Джесси остановилась, скрестив руки под грудью инстинктивно-защитным жестом.

Он по-прежнему молчал, просто смотрел на нее этими своими голубыми глазами цвета неба и такими же, как небо, бездонными.

– Ну? – наконец пропищала Джесси, уверенная, что выставила себя жуткой дурой, что на самом деле она выглядит ужасно и что преображение, которое увидела в зеркале, в действительности было результатом либо глупой фантазии, либо игрой света.

– Ты выглядишь восхитительно, – сказал он и улыбнулся. Нервозность Джесси несколько улеглась. Она улыбнулась в ответ с застенчивой радостью. Потом ее взгляд опустился, и она разгладила юбку руками, потому что просто не знала, куда их деть.

– Это все платье. Оно прекрасное. – Она достаточно успокоилась, чтобы снова взглянуть на него.