– Я… иногда мне интересно… как ты выглядишь без рубашки, – призналась она, выпалив последние слова скороговоркой. Она опустила взгляд, когда девичья скромность вновь приготовилась взять верх над ее внезапной смелостью.

– В самом деле? Я полностью в вашем распоряжении, госпожа Любопытство. Почему бы тебе не выяснить это?

Джесси снова взглянула на него, испытывая сильнейший соблазн, но не представляя, как и что ей следует – и следует ли? – делать. Видя ее затруднение, Стюарт накрыл ее руки своими и положил их туда, где была застегнута первая пуговица – чуть пониже открытого воротничка.

– Ну, продолжай, – подбодрил он, когда ее пальцы легли на помятую ткань рубашки, но не пошевелились, чтобы сделать что-то еще.

– Ты хочешь, чтобы я… сделала это? – пропищала она.

– Ты умеешь расстегивать пуговицы?

Учтивый вопрос вынудил Джесси метнуть на него взгляд. В его голосе сквозила почти что насмешка, но выражение глаз было далеко не насмешливым. Его глаза были яркими, мерцающими, собственническими, жаждущими – жаждущими ее. Он желал ее неудержимо, это было у него в глазах.

Мысль, что она способна вот так воздействовать на него, придала Джесси смелости, в которой она нуждалась. Сделав глубокий вдох, она перевела взгляд на грудь, и ее пальцы стали неуклюже трудиться над первой пуговицей.

К тому времени, когда она расстегнула три, Джесси настолько поглотил расширяющийся вид крепкой груди, которая с ее помощью открывалась, что она позабыла, что собиралась сделать. Ее пальцы оставили сократившийся ряд пуговиц и неуверенно, пробно потянулись, чтобы коснуться черных волосков, которые она обнаружила. Твердая стена мускулов излучала жар. Джесси осторожно продвинулась дальше, прикасаясь к коже его груди, которая была словно шелк на стали, пробегая любознательным пальцем по краю треугольника, образованного полурасстегнутой рубашкой. Его рот сжался, но больше он не делал никаких движений. У Джесси создалось впечатление, что он намеренно держит себя в строгой узде, чтобы не напугать ее.

Мысль о том, что он станет требовать с нее платы за это исследование его тела, придала ей смелости. Гладя поросшую жесткими курчавыми волосками кожу, Джесси с каждым мгновением увлекалась все больше. Ей нравилось, каким он был на ощупь, нравилась эта выпуклость мускулов, покрытых волосками, нравился его запах. Она с трудом сдерживалась, чтобы не зарыться носом ему в грудь и не вдохнуть мужской аромат его тела.

– Видишь? Ничего страшного и нет, – пробормотал Стюарт, пока ее ладони скользили по нему. Его голубые непроницаемые глаза были слегка сощурены. Выражение лица снова невозможно было понять, но сердце – Джесси чувствовала его учащенное биение под своей ладонью – в сильном, быстром ритме, словно он бежал. Чуть заметная улыбка тронула губы Джесси. Наконец-то она нашла способ определить, что он чувствует.

– Что смешного? – В его голосе послышались ворчливые нотки. Глаза Джесси скользнули с этой завораживающей груди к его лицу.

– Твое сердце стучит.

– В самом деле?

– Угу.

– И это смешно?

– Угу.

– Не хочешь сказать мне почему?

– Это секрет.

– Вот как? – Он смотрел на нее так, словно ему это не понравилось.

Пальцы Джесси распластались, погрузившись в густую поросль. Ее глаза снова опустились на объект своего внимания.

– У тебя такая выпуклая борцовская грудь.

– Благодарю. Хотя я не думаю, что ты видела ее достаточно, чтобы составить истинно правильное мнение.

– О-о…

Намек сработал. Джесси наконец вспомнила, каково было ее первоначальное намерение, до того, как привлекательность его груди отвлекла ее, и вытащила оставшиеся пуговицы рубашки из их петелек. Когда она закончила, рубашка распахнулась, обнажая широкое пространство от шеи до пояса брюк. Сделав глубокий вдох, Джесси устремила восхищенный взгляд на выставленную напоказ грудь. Не успела она прийти в себя от этого потрясающего вида настолько, чтобы прикоснуться к телу, которое обнажила, как он сбросил с себя рубашку и жилет и отшвырнул их в сторону.

И Джесси впервые оказалась сидящей на коленях у мужчины с обнаженной грудью. Да к тому же так близко. Приоткрыв губы в изумлении, она откровенно уставилась на него.

Он был великолепен. Неужели есть еще мужчины, которые так великолепны? Джесси была уверена, что нет. Плечи, руки, грудь и живот Стюарта должны быть необыкновенными, как и его лицо. Конечно, она знала, что у него широкие плечи. Это очевидно, даже когда он одет. Чего она не знала, так это того, что они окажутся гладкими, и бронзовыми, и твердыми, как каменная стена. Она видела демонстрацию его силы множество раз, начиная с того, как он сдернул мистера Брэнтли с его лошади, и заканчивая забрасыванием мешков с зерном на телегу. Но ей было невдомек, что его руки бугрятся мускулами. Она прижималась к этой груди и даже не подозревала, что она покрыта курчавой черной порослью, густой, как и волосы на голове. Как не представляла и того, что его живот будет твердым, как доска, и мускулистым, или что у него два твердых мужских соска, ореол которых скорее коричневый, чем розовый.

Джесси все сидела не шевелясь, не сводя глаз с его груди, пока он не взял ее руки и не положил их так, что они прижались к плоти, которую она обнажила. Она ощутила жар его кожи под своими ладонями, шелковистость волосков, обвивающихся вокруг кончиков ее пальцев, и у нее перехватило дыхание. Трепетное возбуждение, которое охватило ее, когда она прикоснулась к нему, было совершенно неожиданным. Груди набухли, а памятное сладостное томление между ног зародилось вновь.

Немыслимо, но ее тело, похоже, забыло о той боли, которая последует за таким возбуждением. Ее ослепленное, околдованное сознание скоро тоже позабыло об этом.

Скользнув ладонями вдоль ширины его плеч, чтобы погладить мускулистые руки, Джесси подивилась твердости его мышц. Потом ее руки пробежались по животу и прочертили дорожку вдоль пояса брюк, восторгаясь твердокаменными мышцами. Стюарт сидел не шевелясь, когда один любопытный пальчик нырнул внутрь пупка, часть которого чуть-чуть виднелась над брюками, которые он не до конца вернул в должное положение. Его глаза вспыхнули, когда этот пальчик медленно покружил, прежде чем отступить, но руки продолжали свободно лежать на талии Джесси, позволяя ей изучать его тело так, как ей хочется. Но когда ее пальцы нашли наконец дорогу к соскам и слегка потерлись о них, его самообладание дало трещину, хоть и небольшую. Руки непроизвольно сжались на ее талии, и он втянул воздух.

Этот тихий звук привлек внимание Джесси. Она быстро взглянула На него и обнаружила, что тонет в горячем блеске его глаз. Невероятно, но, хотя он не сделал ни малейшего движения, чтобы что-то предпринять, было ясно, что он безумно хочет ее. Только тогда Джесси осознала, в какой крепкой узде он держит себя, пока она прикасается и ласкает его. Но он по-прежнему не делал ничего, что могло напугать ее, предоставляя ей самой постигать, что такое любовные ласки. Внезапно она поняла, что хотела бч научиться доставлять ему удовольствие. Затем ей пришла в голову одна мысль, настолько дерзкая, что шокировала ее.

Когда он целовал ее в саду, то прикасался ртом к ее соску. Огонь, который охватил ее при этом, расплавил ей кости.

А если она так сделает, с ним произойдет то же самое?

Джесси наклонила голову и попробовала.

– Иисусе, Джесс!

К ее разочарованию, Стюарт обхватил ее лицо и оторвал от себя. Нахмурившись, она перевела взгляд с увеличившегося соска, который она только что лизала, на его лицо. Она сделала ему больно? Или женщинам не полагается делать такие интимные вещи с джентльменами?

– Мужчинам это не нравится?

Он засмеялся. По крайней мере Джесси показалось, что это был смех, хотя этот нетвердый звук мог быть и стоном.

– Слишком нравится, дорогая. Думаю, тебе лучше пока забыть об этом. Если не хочешь прямо сейчас оказаться на спине.

– О!

– Вот именно – «о».

Такого предупреждения оказалось достаточно, чтобы убедить ее не повторять данный эксперимент. Джесси ограничилась тем, что продолжила скользить ладонями вдоль ширины плеч, по волосатой груди и мускулам спины, по крепкой шее до тех пор, пока яркий блеск его глаз не обратился в чистейшее пламя, а сердце под ее ладонью не заколотилось так, словно он пробежал несколько миль.