Джессалин лежала на кровати, а Олд Тэм и английский кузнец снимали кандалы с ее ноги.

– Я видела, как он упал, – настаивала она, от шока став очень разговорчивой. – Я знаю, что попала в него.

Успокоенный тем, что ее рана оказалась неопасной, оттого что пуля прошла через мякоть его плеча, когда он склонился над ней, и впилась в ее руку, Нейл покачал головой:

– Ты попала в него, любовь моя, но не в сердце.

– Но я целилась в сердце, – упорствовала она, как будто промахнуться было для нее невозможно.

Она выглядела такой разочарованной, что Нейлу пришлось приложить все силы, чтобы не засмеяться:

– Ты попала чуть ниже.

– Я не понимаю, – проговорила она. – Куда я его ранила?

Нейл наклонился и прошептал ей на ухо ответ.

– О!

Генерал Уэйд лукаво улыбнулся:

– Так что, как видите, моя дорогая леди Дерроуфорд, вы отомщены.

– Пожалуйста. – Она оглядела всех мужчин, собравшихся в комнате. – Пожалуйста, никому не говорите, что мой выстрел сделал такое. Обещайте мне, что не скажете.

– Почему, моя девочка? – спросил Сазерленд.

– Потому, что я Макиннес, и мой клан не захочет считать меня вождем, если люди узнают, что я так плохо целюсь.

– Обещаю, моя дорогая, – пробормотал генерал Уэйд. – Несомненно.

Мужчины дружно поклялись, что будут хранить молчание, но женщины в форту не давали никаких обещаний. Поэтому еще до наступления темноты разлетелись слухи, что, если генерал Оливер выживет после своего ранения, его голос станет гораздо тоньше и ему больше не понадобятся женщины.

Три месяца спустя

Джессалин скрутила кружевной носовой платочек в тугой маленький узелок, потом развернула его и скрутила снова.

– Расслабься, любовь моя. – Нейл положил ладонь на ее руки и с трудом извлек скомканный кусок кружева из ее пальцев. – Я и не знал, что ты можешь быть такой нервной. Помни что ты глава клана Макиннес, женщина, которая прошлой ночью опять заставила английского лорда встать на колени. А этот человек, всего лишь король, и к тому же немец.

– Я нервничаю не из-за встречи с королем Георгом, – возразила она. – Меня волнует встреча с твоими родственниками.

Нейл улыбнулся, поднял ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза:

– Тебе незачем беспокоиться об этом. Они уже давно тебя любят.

– Но твой дед – «делатель королей», и я слышала, что твоя бабушка не менее влиятельна… Какая еще женщина смогла бы заставить сшить триста шестьдесят пять пар туфель всего за один месяц?

– Неужели это говорит моя бесстрашная Макиннес? – засмеялся он.

– Нейл, я серьезно! А вдруг я сделаю что-то не так? Что, если мои манеры недостаточно хороши для лондонского общества? Что, если, я наступлю на свой шлейф и упаду или возьму не ту вилку? Что, если король меня не поймет? Мне невыносима мысль, что я могу опозорить твою семью.

– Не беспокойся, – улыбнулся он. – Все будет в порядке.

Генерал-майор сэр Чарлз Оливер оправился от своих ран и предстал перед военным судом. Некоторое время он находился под арестом в тюрьме Холируд-Хаус в Эдинбурге, ожидая суда за убийство Гордона Сазерленда и попытку убийства лейтенанта Джозефа Бертона, Сорчи Макиннес и графа и графини Дерроуфорд.

Сразу же после военного суда в Эдинбурге король потребовал объяснения у графа и графини Дерроуфорд относительно инцидента в форту Огастес, и, когда зажили их раны, Нейл и Джессалин поехали в Лондон. Они прибыли рано утром, и, хотя дом Нейла был обителью холостяка, они отправились именно туда, а не в дом к маркизу и маркизе Чизенден, чтобы подготовиться к дневному приему у короля.

В доме маркиза царил хаос. Дед и бабушка Нейла устраивали бал в их честь, и поэтому Нейл отклонил предложение остановиться у них. Дом, в котором кипит подготовка к главному событию сезона, не место для отдыха. А его жене нужен отдых. Он беспокоился о ней. Проблема заключалась в том, что Джессалин в панике – ее так пугала встреча с его родственниками и представление ко двору, что она заперлась в ванной и безутешно разрыдалась.

Нейл нежно сжал ее руку:

– Пора.

Джессалин гордо вскинула подбородок, когда лорд-камергер объявил ее:

– Леди Джессалин Хелен Роуз Макиннес, глава клана Макиннес и седьмая графиня Дерроуфорд.

Она оставила Нейла и вышла вперед. Аккуратно сделав реверанс королю, Джессалин повторила слова, которые заучивала несколько дней.

– Ваше величество, я стою перед вами как глава шотландского клана Макиннес и прошу позволения поклясться в вассальной верности вам, моему сюзерену, в год от Рождества Христова одна тысяча семьсот шестнадцатый.

Король Георг протянул ей руку, и Джессалин, опустившись на колени, поцеловала ее.

– Встаньте, глава Макиннес, наш самый верный и возлюбленный союзник, – проговорил король.

Джессалин встала, снова склонилась в реверансе и осторожно отступила. Все было кончено. Она осталась жива.

Джессалин вздохнула с облегчением, а ее муж сиял от гордости.

Маркиза Чизенден скользила по мраморному полу бальной залы, лавируя между танцующими. Она спешила туда, где стоял ее муж, разговаривая с первым лордом казначейства. Бал, посвященный свадьбе Нейла и Джессалин, был в самом разгаре, и Чизенден-Плейс чуть не лопался по швам, переполненный сливками лондонского общества. Маркиза разослала пять сотен приглашений, и почти все, кто их получил, присутствовали на этом главном событии сезона. Шарлотта знала здесь каждого. Она сама составляла список гостей и была абсолютно уверена, что имени молодой белокурой потаскушки, которая вошла в ее дом под руку с виконтом Гамильтоном, в нем не было.

Она подошла к мужу, тронула его за рукав, чтобы привлечь внимание, и встала на цыпочки, чтобы шепотом сообщить ему эту новость.

– Что?! – Он изумленно посмотрел на жену, – Вы уверены, что это она?

– Разумеется, я уверена, – ответила маркиза. – Я видела ее раньше и сейчас находилась достаточно близко, чтобы ее узнать. Кингсли сказал, что ее привел виконт Гамильтон.

– Какое бесстыдство! – заявил маркиз громко, так, чтобы его могли услышать. – Как посмел это щенок привести ее сюда!

Лорд Чизенден похлопал жену по руке:

– Не беспокойтесь, моя дорогая, я прослежу за этим.

– Слишком поздно, – обреченно произнесла Шарлотта, – Смотрите.

Маркиз повернулся к танцующим и увидел, что пары уже выстроились для танца.

– Бог мой, она окажется рядом с Нейлом раньше, чем мы успеем ее остановить!

Маркиза вздохнула:

– Я знала, что она не отпустит его так легко.

– Извините, моя дорогая, но мы уже не успеем вмешаться. Нам придется просто доверить мальчику самому разобраться с этим как можно быстрее и благоразумнее. – Он взял жену за руку и успокаивающе пожал ее.

– У этого платья чертовски низкий вырез.

– Я думала, вам это нравится, милорд. – Джессалин присела перед мужем в глубоком реверансе, когда музыканты заиграли вступление танца.

– Нравится. – Нейл поклонился ей и тут же воспользовался возможностью насладиться великолепным зрелищем, которое открывало ее декольте. – Как и всем остальным мужчинам в этом зале. В этом-то и проблема.

– Никто не обращает да меня внимания, – хмыкнула Джессалин. – Только вы все время нависаете над моей грудью.

– И я намерен продолжать в том же духе. – Нейл посмотрел на жену, и даже его сияющая улыбка не могла скрыть беспокойства в его глазах, когда он заметил яркие пятна румянца на щеках Джессалин. – Вы уверены, что чувствуете себя хорошо? Вы выглядите так, как будто у вас лихорадка. – Он протянул руку, чтобы прикоснуться ладонью к ее лбу, но Джессалин мягко отвела ее в сторону.

– Разумеется, я в лихорадке. – Она засмеялась. – Я танцевала всю ночь.

– И вы совсем недавно были больны, – напомнил ей Нейл.

– Я не была больна, – возразила Она. – Я выздоравливала после пулевого ранения.