– Я? Завидую Клермонту? Ошибаешься. Это он всегда завидовал мне – даже ненавидел, еще с тех пор, как мы учились вместе в школе, потому что я всегда был красивее его.

По мнению Джессалин, такого просто не могло быть, чтобы кто-то был красивее Нейла Клермонта, а тот факт, что Спотти Оливер так считал, ее насмешил.

– Это было до или после того, как вас прозвали Спотти?

Оливер отпустил ее косу. Ее голова упала вперед, ударившись о бок лошади. Генерал Оливер подвинулся в седле и изо всех сил двинул ее в челюсть коленом.

– Твой язык доведет тебя до беды, особенно если ты будешь говорить о вещах, о которых ничего не знаешь!

– Я знаю одно – вы никогда не сможете быть красивее Нейла, – сказала она, – потому что ваша душа слишком черна и уродлива.

– Э, да Клермонт, оказывается, недаром выбрав себе в защитницы шотландскую шлюшку. Где он нашел тебя? – Он снова сгреб рукой ее косу и тянул до тех пор, пока не заставил ее посмотреть ему в лицо.

Джессалин догадалась, что, несмотря на все заявления о своей «прекрасной информированности», генерал-майор сэр Чарлз Оливер понятия не имел, кто она такая. Он считал ее шлюхой Нейла.

– Это я нашла его, – гордо заявила она. – Здесь, в форту Огастес.

– Это невозможно, – усмехнулся Оливер. – Я поимел каждую смазливую шлюху в форту. Тебя среди них не было. Я бы заметил.

– Неужели, генерал? Вы думаете, что заметили бы меня? Вы не видели даже тех женщин, которые работают в форту каждый день. Вы, генерал, глупый и самовлюбленный человек. И ваши подчиненные знают это, потому что вы, оставив форт недостроенным, устроили праздник. В отличие от вас Нейл Клермонт смотрел на женщин в лагере и видел нас такими, какими мы были, а не какими казались. Когда он смотрел на нас, он видел не горных дикарей и не шотландских шлюх, он видел женщин, у которых есть сердце, и душа, и ум. Он пытался вас предостеречь, когда говорил, что не следует позволять мам свободно входить в форт и делать все, что мы хотим, разве не так? Он пытался вас предупредить, что ваш драгоценный форт под угрозой, но вы пренебрегли его советами. – Джессалин узнала подробности вылазки и похищения Нейла от Магды и Флоры, которым сообщили об этом их мужья. – Вы оставили стену без охраны – и организовали пирушку для всех солдат, потому что боялись, что они могут предпочесть командование Нейла вашему. Вы пытались купить верность ваших солдат, потйму что боялись влияния Нейла Клермонта.

Оливер побагровел от ярости:

– Он покупает все, что хочет! Свой офицерский чин в армии и право строить форт Огастес он тоже купил! Даже шлюх он купил, чтобы они смеялись над моим лицом.

– И вы ненавидите его за это, потому что знаете, что он может купить и продать и вас, если захочет.

– Я не продаюсь! – заявил Оливер. – Скажи-ка мне, во сколько обошлось Клермонту купить тебя?

– Вы ведь знаток моды, – парировала Джессалин, – вот и скажите мне сами. По вашим словам, он заплатил мне королевский выкуп туфлями, – она улыбнулась, произнося эти слова. – Он подарил мне туфли, потому что у меня их не было. Он не покупал мое тело. Ему это было не нужно. Я с радостью отдала ему все, что он пожелает.

– Я нахожу смешным то, что в результате он будет побежден какими-то туфлями. Он, который вообще не интересовался модой, погибнет из-за того, что был настолько глуп, чтобы купить триста пар туфель за раз! Все, что мне нужно было сделать, чтобы его найти, просто проследить путь этих туфель – прямо до твоей двери.

– Но вы и тут умудрились свалять дурака, – злорадно процедила Джессалин. – Вы ведь все еще его не нашли.

– Теперь мне и не придется этого делать. Он сам меня найдет, потому что у меня есть ты, – захихикал Оливер. – А после того как я одержу над ним победу, я позволю ему прожить так долго, чтобы он мог наблюдать, как я буду развлекаться с тобой. А потом я его повешу. Медленно и болезненно. Уверен, тебе это понравится так же, как и мне.

Джессалин проигнорировала его угрозы.

– Мне понравится смотреть, как вы будете стоять перед генералом Уэйдом, – не осталась она в долгу. – После того как вы солгали, сообщив ему о завершении строительства стены. Как вы думаете, что он скажет, когда приедет инспектировать форт и увидит эту огромную дыру?

Они подъехали к форту, и Оливер крикнул часовому, приказывая открыть ворота.

– Вижу, что после нашего последнего посещения вы поставили часовых. Что? Неужели сегодня не будет никакой вечеринки в честь генерала Уэйда? – язвительно заметила она. – А почему? Вы разве еще не закончили стену?

– О чем это ты болтаешь? – прошипел он.

– О вашей некомпетентности, – охотно пояснила Джессалин. – Нейл Клермонт не дезертировал со своего поста. Он был похищен. Сержант Марсден и капрал Стенхоп были увезены вместе с ним – силой. Но вас обуяла зависть, и вы не желали понимать этого. Вы преследовали троих верных королю солдат, убили невинного человека, приказали своим войскам стрелять в безоружных женщин и детей и похитили члена горного клана, преданного королю Георгу. Я бы сказала, что вы получите то, чего добиваетесь и чего заслуживаете. Уверена, вы произведете неизгладимое впечатление на генерала Уэйда.

– Ах ты, сучка! – Он сбросил ее с лошади. Она рухнула на землю и от удара чуть не потеряла сознание. Он не стал ждать, пока она встанет на ноги, и за косу поволок ее через двор. – Мне жаль, что ты никогда не узнаешь, придет ли он сюда потому, что любит тебя, или потому, что ненавидит меня, – процедил он, натягивая поводья, чтобы остановить коня и спешиться.

– Это очень просто, – ответила она. – Когда Нейл Клермонт придет за мной, это будет потому, что он любит меня и ненавидит вас. И я не против посмотреть на это, потому что я знаю, что, после того как Нейл Клермонт придет сюда, он не оставит вас в живых.

– Откройте ворота, – закричал Нейл, – по приказу Нейла Клермонта, майора инженерных войск его величества!

– Не могу, сэр, – откликнулся часовой.

– Это вы, рядовой Миллер? – спросил Нейл. – Вы знаете меня. Я построил форт Огастес, складывая его по камешку, и будь я проклят, если не разрушу его тем же способом. А теперь открывайте эти чертовы ворота, потому что я не буду повторять дважды.

Нейлу показалось, что прошло целое столетие, пока скрип и скрежет железных петель не возвестили о том, что рядовой Миллер наконец-то решился открыть ворота. Нейл въехал в форт во главе своих шотландских союзников, а рядом с ним ехали старейшины клана Макиннес и вожди Сазерленд и Росс. За ним следовали вожди Мунро, Мори и Грант Глен-Крейг, их воины и люди из других кланов, присоединившиеся к ним по пути в форт.

Он окинул взглядом плац и увидел свою жену в кандалах, перед квартирой генерала. Один их конец был прикован к столбу, а другой – к ее лодыжке. Она стояла, опираясь всем своим небольшим весом на свободную ногу, и Нейл увидел, что ее шелковые чулки цвета слоновой кости были изорваны в клочья, а закованная нога сильно распухла.

Он улыбнулся. Если Спотти Оливер ожидал увидеть главу горного клана несчастной и униженной, то он наверняка был разочарован. Макиннес была одета, как и подобает вождю горцев и графине Дерроуфорд, – в темно-синее платье и такие же синие туфли, украшенные золотыми пряжками с сапфирами, которые он положил на ее подушку на второе утро после прибытия каравана. Корсет ее платья был в грязи и в пятнах крови. Он был разрезан в нескольких местах, и Нейл видел темно-коричневые линии и дыры, уродующие ее рубашку. То, что осталось от белой кружевной накидки и пледа Макиннесов, заменяло ей теперь юбку, которой она прикрывала изодранное платье. Плед был весь изрублен – похоже, мечом, – но брошь клана, скалывающая его на плече, осталась на месте. Ее волосы были заплетены в косу, достававшую почти до земли. Ее лицо было грязным и исцарапанным, и она в кровь искусала нижнюю губу. Вид ее был ужасен, но она была жива! И как показалось Нейлу, она еще никогда не была такой красивой. Он кивнул Тэму, тот вытащил из-за пояса свой боевой топор и протянул ему.