Бенкендорф кивнул. Он тоже плохо представлял себе специалиста, способного на такое.

— Идем дальше. Шесть человек ворвались внутрь. И что? Открыли огонь во все стороны, прицельно полоснув по ближайшей группе мужчин, которые, наверняка потянулись к оружию, да постреляли по стенам. После этого они не добили тех, кто могли быть целью, а попросту сбежали. По словам свидетелей, довольно торопливо. Хотя времени у них было хоть отбавляй! Сигнала тревоги никто не подал, а полицию там можно ждать очень долго. Да и подъедет она ТОЛЬКО после того, как все будет кончено. У них тоже семьи, дети, знаете ли! Стоит отметить, что подготовленная по новым методикам охрана в это время была вовсе не у тела, которое должна хранить, а шлялась непонятно где, выполняя роль «ударников». Спрашивается, зачем я тратил свои силы и время?

— Разберемся, — ровно кивнул Фриц. — То есть, ты считаешь, что гражданин Гусаков под пули попал случайно?

— Пока все говорит об этом. Скорее всего, злодеи даже не поняли, по кому именно стреляли. Точнее скажу после изучения данных с камеры наблюдения. Я их пока не видел.

— А что тогда могло быть целью?

Мне уже надоело за сегодня пожимать плечами.

— Все что угодно, — протянул я. — Да хоть бы и вас на место происшествия вытащить! Вы через сколько в прошлый раз на месте были? А если подрасчитать, да «подарочек» оставить какой… С часовым механизмом, например!

— Да что ты себе позволяешь, мальчишка! — Вскипел СГиКЭВ. — Ты понимаешь, С КЕМ ты говоришь?..

Однако до конца «подлизнуть» он не успел — был остановлен взмахом руки графа, который в отличие от этой мартышки, мои слова воспринял всерьез.

— Спасибо за мнения, господа. На сегодня достаточно.

Мы с «интелехентом» встали и шагнули к выходу, но меня тут же задержал голос Фрица:

— А вас, Александр, я попрошу остаться!

Глава 4.

— Ознакомьтесь, Александр. — Бенкендорф протянул мне вдвое свернутый листок бумаги. — Что думаете?

— Бред какой-то, — искренне пожал плечами я через несколько секунд. — Требований нет, конкретики нет, а смысл… От меня ускользает.

Граф прошелся по залу, похлопывая ладонью по спинкам кресел, выстроившихся вдоль переговорного стола:

— Это все, что вы можете сказать?

— Практически, — еще раз глянул на бумажку я. — Ну, разве что злодеи питают страсть к бульварным романам и пошлым детективам!

— Вердикт?

— Идиотизм.

Фриц встал у уставился в окно. Говорят, текущая вода успокаивает. Однако плескалась в его глазах нечто такое, что я заранее не завидовал виновникам всех его треволнений.

Я еще раз посмотрел на послание, где вырезанными из газет буквами была сделана аппликация всего в несколько слов:

Не ищи|те Его. Иначе смерт|ь.

— Значит, все не так плохо, по вашему мнению? — Поинтересовался канцелярист.

Честно говоря, удивлен.

— Христафор Милорадович, в Особой канцелярии дефицит толковых следователей?

— Конечно, нет, — заверил граф. — Однако данные… Инциденты касаются сотрудника института стратегических инициатив. Одного из ключевых по вопросам оптимизации аппарата здравоохранения.

«Ого как, аппаратчиков и бюрократов от здравоохранения еще сложнее „подвинуть“, чем компрадоров-экономистов», — мысленно присвистнул я. Чиновнички в этой сфере гешефты имеют огромные. Как правило, предосудительные. Но это простого лекаря могут обвинить во взятке за букет цветов или шоколадку от выздоровевшего пациента. А вот хомяка-чинушу с его миллионами в защечных мешках… Там попробуй дотянись!

Тем временем, Бенкендорф продолжил:

— До того времени, пока в высоких кабинетах не определятся «знают» они или «не знают», задействовать ресурсы Особой канцелярии — сильно подорвать мои личные позиции в структуре. Классический нецелевой расход сил и средств выходит. Да и профиль у меня чуть другой — работа с одаренными высоких рангов.

Ага, так и скажи: зачистка аристо! Этакое пугало императора.

— Кстати, прошу заметить, что если знания Станислава Ивановича всплывут где-нибудь во вред империи, то проект ИСИ с большой долей вероятности будет закрыт. Я буду нести личную ответственность за весь возможный ущерб, нанесенный государству, а по поводу активов института могут быть приняты самые разнообразные решения. Вот вы бы как поступили на месте государя нашего?

Понял, не дурак. Был бы дурак, не понял бы! Согласен, я бы тоже на месте Самого отдал приказ о ликвидации столь проблемной организации. Равно как и ее активов — источников информации. То есть, нас, попаданцев.

— Понял. Проникся. Осознал. — Заверил я.

— Я рад, что мы услышали друг друга, — тонко, но совсем не весело, улыбнулся Фриц. — И так, насколько вы оцениваете уровень опасности?

— Крайне серьезно. Хотя и не уверен, что оно связано с деятельностью ИСИ.

— Поясните, пожалуйста, — попросил канцелярист. — Начать прошу с контраста между замечаниями о том, что действуют дилетанты и вашей высокой оценкой рисков.

— Никакого контраста нет. — Еще глоточек воды, что-то сегодня душно — не к грозе ли? — Мы в свое время термин ввели — «еб*****й джокер». Кошмар и головная боль всех специалистов определенного класса. Устранение, диверсия, налет — в мире спецов все это с относительной долей вероятности можно просчитать. На основании этой математики разрабатываются контрмеры. Однако дилетант способен на невозможное именно в силу того, что его просто забыли предупредить о принципиальной невозможности его замысла. Тем более, фактически нереально угадать или просчитать его мотив. Возможно, ему девушка отказала, а он пошел и грохнул имп…

Фриц предупреждающе поднял бровь.

— … Боярина какого из Думы нашей! — Тут же поправился я.

Действительно, думать тоже не помешает кому и что ты говоришь. И в каком месте.

— Я читал рассказ интересный в свое время. Сюжет строится вокруг противостояния двух космических флотов, которые маневрируют друг напротив друга, создавая идеальную конфигурацию для нападения. На флагманах обеих сторон установлены суперкомпьютеры-стратеги, которые считают вероятность победы и проигрыша каждого из них. Вердикт однозначен: проиграет та сторона, что первой нанесет удар. И вот на один из кораблей прибывает какой-то особо важный представитель нашей планеты с проверкой. Мол, всемирное правительство беспокоит огромное количество выбывших по причине душевных расстройств. Адмирал отвечает: «А что вы хотите, операторы целый день сидят за пультом открытия огня вот уже год, а сделать ничего не могут». «Но почему СТОЛЬКО?» — изумляется представитель. Главнокомандующий отвечает, что ошибка заложена в изначальном положении их флота. Через какое-то время противник перегруппируется таким образом, что сможет, хоть и огромной ценой, нанести удар и победить… Все это время его корабли маневрируют, создавая ту самую идеальную систему. Попытки контрманевра лишь оттягивают неизбежный конец… И об этом «знают» оба суперкомпьютера!

— Интересно, чем же закончилась эта история?

— Этот представитель отдал кораблю приказ закрыть адмирала в каюте и открыл огонь. Когда ничего было отменить уже нельзя, он приказал выпустить главкома флота. Тот ворвался в центр управления и увидел, что шансы на табло компьютера стремительно повышаются в их пользу. За пультом управления огнем сидел совершенно безумный артиллерист, буквально выпущенный из «психушки», яростно колотивший по большой красной кнопке открытия огня. «Но как⁈», — взревел пораженный адмирал. — «По какой же системе вы воюете, каков расчет?». «Никакого!», — улыбнулся представитель, крепко сжимая в руках здоровенный гаечный ключ. Оказалось, что он отдал приказ всем кораблям стрелять кто куда хочет, а вражеский «мозг» не смог найти в этом систему и предпринять ответные меры. В итоге, победа была разгромной. «Но зачем же вам тогда гаечный ключ», — вскричал адмирал, наблюдая буквально за избиением младенцев. В ответ собеседник смущенно пожал плечами: «Кто-то же должен будет вырубить господина артиллериста, едва он закончит!».[1]