Граф сосредоточено покивал:
— Образно и занимательно. Суть ясна.
— Теперь вопрос, — задумчиво протянул я. — Каким образом записка попала к вам?
Задумавшийся Бенкендорф нехотя оторвал взгляд от реки за окном.
— Мальчишка-беспризорник передал, — спокойно объяснил он. — Прямо напротив «салуна».
Ага, так заведение Гусака у нас и проходит в сетке кодовых названий.
— И где же он?
— Сбежал, — вздохнул канцелярист. — Ему от силы лет десять. Стоило сопровождавшему его жандарму слегка отвлечься, как тот и рванул в переулки. А там сами знаете…
О да, там попробуй кого поймай, особенно если он местный и все подвалы и чердаки знает как шишки на лбу!
— Удалось ли хоть что-то выяснить?
— Немного, — вновь вернулся к созерцанию городского пейзажа граф. — Письмо передал «прикинутый в шляпу дядька», описавший мою внешность. Мальчик только «моноклю» и запомнил. За труды получил рубль. Дальше он просто подошел к ограждению и попросил городового позвать меня. Тот попытался прогнать «вонючего оборванца», но рядом оказался жандарм из моих. У этих четкий приказ — в таких ситуациях не пытаться самостоятельно оценить, что важно, а что нет, сразу извещая меня о всех подобных ситуациях.
— Интересно, не врет ли мальчишка?
— Вряд ли, — покачал головой Фриц. — Я в этом уверен.
— Не врет стало быть молва о ваших ментальных способностях. — Себе под нос буркнул я.
Фриц услышал. Еще раз дернул уголком рта. Но ничего не прокомментировал. Что ж, умному, как говаривали древние, достаточно! Не зря я никогда не опускался до откровенного вранья. Чуток не договаривал, слегка смещал акценты, немного лукавил, но никогда прямо. И, тем более, по серьезному поводу. Может, потому-то и хожу пока в бесконвойных!
Палач не знает роздыха!..
Но все же, черт возьми,
Работа-то на воздухе,
Работа-то с людьми. [2]
Граф с легким раздражением посмотрел на меня. Очень уж ему этот стишок не нравился. А вот мне так и очень. Правда сейчас я не ставил целью себе троллинг Главсатрапа. Однако вырвалось вот!
— Прошу простить, — слегка склонил голову я. — Не со зла… Христафор Милорадович, сегодня я предоставлю вам список фамилий. Они должны быть на время удалены из Петербурга. Любым способом — неожиданная путевка, рабочая командировка…
— Можете не продолжать, — заверил он — Мысль мне ясна.
Надо было еще после Кобылкина удалить родственников подальше от столицы. Моих бойцов и, конечно, маму. Дабы не коснулись их наши местечковые разборки!
— Так же прошу поставить в известность рода Кареевых и Громовых о возможных последствиях наших игр, — я, кстати, даже не удивился, услышав от Фрица лаконичное «Уже!» — о родовитых позаботились в первую очередь. — Также мне нужно уже сейчас понимать, насколько я могу использовать девчонок. Не получится ли так, что во время активной фазы их семьи решат, что чадушкам будет гораздо уютнее в «гнездышках», а не на передовой?
Бенкендорф вновь сел за стол и, сведя ладони в любимом жесте кардинала Ришелье, веско произнес.
— Кареева — военнообязанная, — вот ведь, говорит, что гвозди заколачивает. — Она официально сотрудник Отдельного корпуса жандармов и будет выполнять приказ до конца. Что касается Громовой, то тут сложнее. Есть «всего лишь» (эти слова он выделил особо!) данное мне личное обещание Главы Рода, что на время обучения девочка обязуется исполнять все ваши приказы. Этого достаточно?
Не то чтобы слишком, но лучше, чем ничего!
* * *
— Гы, сиськи! — восхитился Секач, указывая в направлении означенных объектов пальцем.
Алина вспыхнула мгновенно. На счастье брата не в прямом смысле! Зато щеку «ожгла» ему знатно. Эт еще ничего. Девочки под моим руководством уже прекрасно понимают разницу между пощечиной и ударом раскрытой ладонью. Лехе досталась первая. Второй вариант мог бы и не пережить… По крайней мере без серьезных травм. Все-таки организм одаренного есть организм одаренного. Крепче он чем у обычных людей и точка!
— Замерли! — Рявкнул я, застав лишь самый «краешек» сцены. — По два шага назад!
Команда была выполнена без раздумий.
— Таааааак, понятно! — Я окинул взглядом Алину и тут же… Сделал это еще раз. — Отбой тревоги!
Дамы с момента похищения дока ночевали в приближенных к боевым условиях. То есть, в одной из комнатушек на втором этаже нашей мастерской. Равно как и весь мой ближний круг. А потому, раз уж все так удачно собрались, гонял я народ нещадно, но и без потери общей боеспособности из-за усталости личного состава. Однако редко какая ночь проходила без незапланированного подъема. Ничего, завтра подольше дам поспать всем, кроме «бодрянки», понятно.
Я посмотрел на часы. Четыре утра. Любимое время всяческого лихого люда. Тревога взревела минут пять назад. Народ уже вполне привычно подхватился и рассредоточился по позициям. Однако едва я выключил сирену и дал разрешение вернуться ко сну, возник конфуз. Кареева ради скорости пренебрегла частью своего туалета, схватив в первую очередь оружие. Беда в том, что ее позиция находилась на открытом воздухе, а сочетание «дождь + тонкая ткань рубашки» вызвало эффект взорвавшейся бомбы в рядах моих соратников. Даже двух! Ну да, здесь пока «Порнхаба» нет…
Да мне и самому с трудом удалось отвести взгляд от крепкой двоечки, что при ее росте смотрелось более чем гармонично! Но надо, во-первых, подать пример, а, во-вторых, пробежаться по остальной экипировке девушки. Тем более, за ее спиной уже осознала ЧТО сейчас произошло и одновременно со мной появившаяся Громова. Лицо ее побагровело, сделав удивительно похожей на подружку. Даже не смотря на контрастирующий цвет волос. Только вот у одной пылали щечки от смущения, а у второй от гнева: «Да как эти мужланы смеют!»…
— Боец Кареева, — рявкнул я, с удовольствием отметив, как резко подтянулась девушка… Сделав картину еще более приятной.
— Я. — Рявкнула она уже зло, наверняка заметив и мой взгляд тоже.
— Ну и что это такое?
— Не могу знать!
— Санни, да ты!… — Начала было Громова, но я взмахом руки попросил ее помолчать.
Игнорировать мои команды она не решилась даже в таком состоянии. И правильно.
Я снял куртку и накинул ее на плечи девушке. Признаюсь, сожаление я при этом испытал немалое!
— Застегни, — попросил я и, дождавшись пока соблазнительная грудь одной из моих подопечных скроется из виду полностью, продолжил. — Нельзя так. Как считаешь?
Девушка молчала. Я вздохнул.
— Это вполне заслуживает пары тройки «червончиков» в полной выкладке, да с препятствиями по всему пути. И чтобы совсем жизнь сахаром не казалась, в дождь. Вот как сейчас. Как считаешь?
— Не могу знать! — Ответила уже взявшая себя в руки девушка, глядя куда-то сквозь меня.
Смотри-ка, даже злости в глазах нет. Удивительно, что регулярные звездюли моральные, а порой и совсем даже материальные (исключительно в учебных целях!), с характером-то делают.
Шаг вперед сделала Громова.
— Я с ней!
Алина опустила голову. Она была очень зла. В первую очередь на себя.
— Уверена? — Хмуро посмотрел я на Наталью. — Просто не будет. Обещаю!
— Наташ, не надо! — Попросила Кареева, глядя на… Подругу⁈
«Что, Кареева и Громова — подруги⁈», — вопил мозг, но у девушки уже плохо получалось считать иначе.
— Надо! — Уверенно кивнула та.
— Ну, как знаешь! — Только и подвожу итог диалогу, тут же оборачиваясь к парням. Большинство из них уже не улыбалось. Только Леха еще пытался скрыть усмешку. — Значит, вместе и продумаете полосу препятствий для наших ценителей женской красоты. А чтобы ни у кого и мысли не было сачкануть, пойду с вами. И пусть только кто попробует отстать!
Глаза девчонок вспыхнули воодушевлением. «Червончик» с препятствиями да в полной боевой и так удовольствие невеликое. Когда же вместе со всеми бежал я — то просто невыносимое! Темп все держали мой.
Парни же откровенно приуныли, кидая злые взгляды на Секача.
