Маленький марсианин с гордостью указал на большой аппарат.

— Вот он. Передатчик и приёмник материи, который позволит человеку из этой далёкой вселенной прибыть сюда сегодня вечером.

Мозг скользнул к механизму. Он замер, изучая его своими странными глазами-линзами, которые причудливо двигались на своих гибких стебельках.

— Понятно, — пробормотал он. — Вы адаптировали метод передачи фотонов алиусов для работы с электронами.

Главной деталью аппарата была большая, похожая на бочку камера из прозрачного металла. Её внутренние стенки были усеяны тысячами крошечных медных электродов, направленных внутрь. Сложная проводка вела от этих электродов к высокому распределительному щиту, расположенному неподалёку. Этот коммутатор содержал множество циферблатов и реле, а также обычный микрофон. Над панелью была установлена необычная антенна из медных листов, расположенных в причудливом порядке.

Мозг внимательно изучал фантастическую геометрическую конструкцию медных плоскостей.

— Эта антенна гипотетически настроена на проецирование или приём луча в четвёртое измерение, — признал он. — Но она не может этого сделать. Обычный энергетический луч не может перемещаться в непространственном измерении.

— Вы всё увидите через двадцать минут, — сказал Тико Трин. — Вот тогда-то и появится Гердек из своей далёкой вселенной.

Джоан всё больше нервничала.

— Тико, мне это не нравится! Ваша машина создаст мост между нашей вселенной и той, другой. Это может быть опасно.

Марсианин непонимающе уставился на неё.

— Опасности нет. Тарасты — жители той, другой вселенной — такие же люди, как и мы. А Гердек, человек, который прибудет сюда, дружелюбен. Я общался с ним на протяжении нескольких недель.

— Он может притворяться дружелюбным, чтобы вы открыли ему путь в нашу вселенную, — настаивала обеспокоенная девушка. — Но мы не знаем, дружелюбен ли он на самом деле. Мы даже не знаем, человек ли он на самом деле!

Тико похлопал её по руке.

— Не волнуйтесь, Джоан. Если Гердек проявит враждебность, когда материализуется в этой комнате, я смогу мгновенно отправить его обратно.

— Но это может оказаться не так-то просто сделать, когда он уже будет здесь, — с тревогой заметила Джоан. — По крайней мере, дождитесь прибытия капитана Фьючера.

— Я не могу этого сделать, — поспешно ответил Тико, взглянув на хронометры. — Почти подошло время, назначенное Гердеком и мной для этой попытки. Я собираюсь вызвать его прямо сейчас.

Джоан отступила назад, но её прекрасное лицо было бледным и встревоженным, когда она наблюдала, как маленький учёный торопливо работает у коммутатора.

— Беспокоиться не о чем, — уверенно сказал ей Мозг. — Его луч не будет работать в четвёртом измерении. Он не сможет.

Тико Трин включил несколько тумблеров. Высокие вакуумные трубки за распределительным щитом беззвучно загорелись. Мерцающее жемчужно-белое свечение окутало фантастические медные плоскости необычной антенны.

Через мгновение маленький марсианин громко заговорил в микрофон на распределительном щите.

— Гердек! Гердек, ниа курул ди рад!

Странный призыв на странном языке! Призыв в бесконечную бездну за пределами известной вселенной, призыв к чужой вселенной, находящейся на расстоянии двадцати миллиардов световых лет!

Почти сразу же из громкоговорителя рядом с микрофоном раздался глубокий, энергичный мужской голос:

— Раста, кои! Амаль та фафир мутин!

Тико Трин повернул возбуждённое лицо к девушке и Мозгу.

— Он там, готов к переходу. Он собирается включить передатчик, который я научил его сделать — через две минуты он будет здесь!

— Я не понимаю, — прошептала Джоан Саймону Райту. — Если он действительно за миллиарды световых лет от нас, как мог его ответ прийти так быстро?

Мозг, который смотрел на неё с неподвижностью, указывающей на изумление, неохотно ответил:

— Если этот луч работает в четвёртом измерении, — сказал он, — он должен действовать мгновенно, минуя три обычных измерения. Но я всё ещё не могу поверить…

Тико Трин, вспотевший от волнения, протянул руку, похожую на клешню, к самому большому выключателю на панели. Большие вакуумные трубки ярко вспыхнули, когда в них влилась вся мощь аккумуляторов. В прозрачной камере от каждого из тысяч крошечных медных электродов ударили потрескивающие разряды молний.

Джоан Рэндалл, наблюдавшая за происходящим со смешанным чувством благоговения и ужаса, увидела, как тысячи струящихся нитей света быстро сливаются в центре камеры. Они образовали сияющее облако, которое быстрее, чем мог воспринять глаз, становилось всё более плотным и приобретало чёткие очертания.

— Да ведь это работает! — недоверчиво воскликнул Мозг. — Эти нити — это электроны, которые пролетели сквозь пропасть между вселенными и теперь принимают свой первоначальный вид!

Джоан услышала предупреждающий звон колокольчика. На коммутаторе вспыхнула красная лампочка. Судорожным движением Тико щёлкнул выключателями.

— Смотрите! — восторженно воскликнул маленький марсианский учёный. — Получилось! Я открыл дорогу в другую вселенную!

Сияющая дымка внутри камеры быстро рассеивалась. Сквозь неё они могли смутно различить человеческую фигуру. Затем они застыли от изумления, увидев, что в комнате находятся две фигуры. Это были мужчина и девушка.

Они были людьми во всех отношениях, но в то же время в них было что-то неземное. Их кожа была чистой, мраморно-белой, без малейшего оттенка. И у молодого человека, и у девушки были волосы платинового оттенка, почти белые. Волосы мужчины были коротко подстрижены, а волосы девушки ниспадали на плечи чудесным потоком платиновых локонов. У обоих были тёмные глаза с необычно большими зрачками.

Мужчина был красив, девушка — неземной красоты. Он был одет в обтягивающую куртку и бриджи из чёрной шелковистой ткани, на девушке было свободное чёрное одеяние из того же материала. Они стояли в прозрачной камере, пошатываясь, и дышали с трудом, испытывая страшное напряжение.

Джоан испуганно вскрикнула. Двое в камере смотрели на представителей Солнечной системы. И мужчина, и девушка внезапно вытащили и направили на них предметы, похожие на пистолеты, которые, очевидно, и были оружием.

Подобно падающей звезде, маленький корабль нёсся, пересекая планетарные орбиты Солнечной системы. Солнце, Венера и Земля остались далеко позади. Он с огромной скоростью мчался к красной точке Марса.

Те немногие офицеры проходящих мимо космических лайнеров и грузовых судов, которые заметили этот маленький корабль, сразу же узнали его. Кто во всей Системе не знал «Комету», корабль знаменитой команды Фьючера? Кто не слышал бесчисленных рассказов об отважных вылазках к далёким мирам и звёздам, совершённых на этом самом корабле капитаном Фьючером, самым предприимчивым из всех планетёров?

Кертис Ньютон, молодой землянин, известный в девяти мирах как капитан Фьючер, сидел за штурвалом в тесной рубке управления «Кометы» и весело напевал себе под нос:

— Я всего лишь одинокий космонавт

У меня нет мира, дома тоже нет…

Мрачность старой космической песни противоречила приподнятому настроению Курта. Его голова была откинута назад, в копне огненно-рыжих волос играли отблески от контрольных ламп. В его серых глазах плясали весёлые искорки.

Длинная, худощавая фигура Курта, облачённого в серый костюм на молнии, к поясу которого был пристёгнут изящный, но смертоносный протонный пистолет, удобно расположилась в кресле пилота. Его ноги легко касались педалей разгона и торможения, а смуглая рука свободно сжимала рычаг космоштурвала.