Я не могу сдержать улыбку.

— Я скучала по тебе, — шепчу я.

Он улыбается мне и кладет ладонь мне на зад.

— Я тоже скучал по тебе и по твоему горячему маленькому телу.

Испытывая сильную жажду, я тянусь за открытой бутылкой воды, которая стояла на прикроватной тумбочке со вчерашнего вечера. Я не могу поверить, что забыла взять ее с собой сегодня утром. Ну что ж, получается, что это победа для меня. Когда я приподнимаюсь на его крепких мускулах, то замечаю рядом с ней наш роман.

— Книжный клуб? — спрашиваю я, хватая бутылку с водой.

Кам бросает взгляд на прикроватную тумбочку и хватает Саммер, прежде чем я успеваю это сделать.

— Да. Мы должны покончить с ним. Я умираю от желания узнать, чем все закончится.

— Я тоже, — говорю я ему, плюхаясь на подушку рядом с ним.

Кам смотрит на меня.

— Ты читала книгу без меня?

— Нет, клянусь.

Он все еще смотрит на меня.

— Я этого не делала.

— Я собираюсь поверить тебе, потому что хорошие девочки не лгут, — говорит он мне и открывает книгу.

Не уверена, что я буду хорошей девочкой, но я смирюсь с этим.

Устраиваясь поудобнее, я прижимаюсь к нему. Я действительно скучала по звуку его голоса, по тому, как много карамели стекает по горячему мороженому с помадкой.

Окно открыто, и внутрь проникает прохладный ветерок. Кам натягивает на нас простыни и поднимает книгу.

— Это был последний день лета, и Саммер улучила минутку, чтобы взглянуть на обширную собственность, расположенную на южном берегу Лонг-Айленда. Она осторожно отхлебнула вино и постаралась не думать о возвращении в город. К ее жизни, полной социальных обязательств. К своему мужу.

Мой взгляд прикован к странице. Правильно ли он это понял?

Кам выдавил из себя последнее слово.

— Она замужем? — спросила я.

— Но должна же быть какая-то причина, по которой она ездит в Хэмптонс одна?

— Да, очевидно, что ее муж не удовлетворяет ее потребности. Должно быть, трудоголик.

Я толкаю его в плечо.

— Ты этого не знаешь. Продолжай читать.

— Коктейльное платье с открытыми плечами привлекало внимание к ее груди, и она это знала. Сегодня вечером она попрощается с обоими своими возлюбленными. Гейб, грешный плохой мальчик с позицией «мне пох*й», которая сводила ее с ума, и ее милый Оуэн, тот, кто заботился о том, чтобы каждое ее желание было удовлетворено. Завести двух любовников — это было то, о чем стоило подумать и следующим летом. Сделает ли она это снова? Она сама решит, когда закончится ночь.

Кам замолкает и смотрит на меня.

— Я же говорил тебе, что Гейб ей нравится больше.

Я кусаю его за плечо.

— Ты этого не знаешь. Нигде на странице об этом не говорится.

— Давай посмотрим, с кем она попрощается первой.

— Давай, — говорю я.

Поерзав на кровати, он снова принимается за чтение.

— Гейб и Оуэн ждали ее в столовой в смокингах и запонках, которые она купила для них. У нее чуть не перехватило дыхание. Чуть раньше они поужинали лобстерами и выпили лучшего вина. Тогда она восхищалась их красотой, но сейчас, опьяненные вином и подпитываемые желанием, они выглядели съедобными. Что было хорошо, потому что сегодня вечером они будут трахаться на обеденном столе. Почему? Потому что они могли себе это позволить.

Кам замолкает и смотрит на меня.

— Ты позволишь мне трахнуть тебя на обеденном столе?

Я смеюсь.

— Конечно, если бы он у нас был.

Он с любопытством приподнимает бровь.

— И ты бы ела там после?

Я приподнимаюсь на одном локте.

— Дай мне подумать об этом. Я отвечу позже.

Он смеется.

— Ты сделаешь это.

— Просто читай.

— Ладно. Ладно, — смеется он. — Саммер кружила вокруг своих мужчин, как будто они были добычей. Смотрела на них. Оценивала их. Ждала, пока один из них сломается. Сегодня вечером не произошло ни то, ни другое. Хорошие мальчики заслуживали награды, и именно это она и сделала. Она прижала каждого спиной к столу и по очереди расстегнула молнию на их брюках. Они были полностью возбуждены, но она знала, что так и будет. Ее груди, выставленные напоказ, какими они были, когда она двигалась вокруг них, гарантировали это. Она приказала им сесть на стол, а затем склонила голову на колени Оуэна. Обхватив ртом член Оуэна, ее рука нашла руку Гейба, и она погладила его.

Кам слегка кашляет.

— Это слишком большой член.

— О, боже, Кам, прекрати свои комментарии — мне нужно знать, чем это закончится.

Кам полностью вытягивается на кровати и закидывает руку за голову.

— Саммер не сдержалась и довела до оргазма Оуэна, а затем и Гейба. Теперь настала ее очередь. Она сняла свое маскарадное платье и легла обнаженная в центре стола. Гейб и Оуэн окружили ее. Она принадлежала им, и они могли делать с ней все, что хотели. Она не стала бы указывать им, что делать. Не сегодня. Это был ее прощальный подарок им. Без правил. За все лето она ни разу не позволила им обоим трахнуть ее киску в одну и ту же ночь. Они должны были ждать своей очереди. Сегодня вечером они оба смогут проникнуть в ее киску. Саммер была удивлена, когда Оуэн первым навис над ней. Она думала, что Гейб возьмет инициативу в свои руки. Она была счастлива, что Оуэн это сделал. За это лето он сильно вырос. Стал более уверенными в себе. Он трахал ее, каким бы мягким и сладким он ни был. Она пришла в состояние спокойного забытья, и ей хотелось запомнить это. Этого ей должно было хватить до следующего лета. Гейб не дал ей много времени прийти в себя, когда взобрался на нее через несколько минут после Оуэна. Обычно он был диким и грубоватым, но сегодня вечером он был просто напорист. Он научился терпению. Он вошел в нее, сильно и быстро, и она так сильно захотела кончить, что ее мышцы напряглись. В отличие от Оуэна, он вытащил свой член. Если бы она была главной, то приказала бы ему трахать ее быстрее и заставить кончить. Тем не менее она кончила достаточно скоро, и удовольствие пронзило ее.

— Вау, — комментирую я, обмахиваясь руками, словно веером.

— Да, вау, — повторяет Кам.

Желание наполняет мою комнату так же точно, как слова со страницы.

Вздохнув, он переворачивает страницу.

— Последняя глава.

— Уже?

Он кивает и слегка сжимает меня в объятиях.

— Лето подошло к концу. Оно пролетело незаметно. Саммер никогда не позволяла мужчинам целовать себя, и сегодняшний вечер ничем не отличался. Единственное правило, которого она придерживалась. Не было никаких прощальных поцелуев. Она стояла в дверях, когда подъехала машина, чтобы отвезти мужчин обратно в город, где она нашла их несколько месяцев назад. Уходя, они разговаривали друг с другом, и Саммер могла их слышать. Они заговорили о том, чтобы пойти выпить, что заставило уголки ее рта приподняться. А потом мужчины заговорили о следующем лете, о поисках женщины, с которой можно было бы делиться, и Саммер стало тоскливо. Но они знали, что она больше не будет с ними; она ясно дала это понять. Это было бы слишком грязно. Как только Саммер закрыла дверь, она прислонилась к ней и улыбнулась. Пришло время повидаться с ее мужем. Она скучала по нему. Прикованный к постели и парализованный в результате несчастного случая на лыжах, произошедшего десять лет назад, он все еще был любовью всей ее жизни. Неспособный сделать что-либо, чего кто-то не сделал бы за него, он зависел от команды людей. Каждое лето его мать приезжала погостить к нему, и Саммер проводила это время в их летнем доме. Завести любовника на лето было его идеей. И двоих он также одобрил. Он даже предложил три — по одному на каждый месяц. Для разнообразия. Он ненавидел себя за то, что не мог удовлетворять ее. Тем не менее он сделал это, просто предложив ей подобное. Следующим летом она снова заведет двух любовников, но, возможно, не сразу. Ей нравилось сочетать хорошее с плохим. Это были черты, которые когда-то проявлял ее муж, и, хотя он этого не замечал, все равно отмечал. На самом деле, может быть, она завела бы троих для большего разнообразия, как он предложил. Саммер не была в этом уверена. Ей нужно было подумать об этом. С другой стороны, у нее был целый год, чтобы принять решение. Разве не так?