Я застыла на месте.

Потом застывает она и смотрит на меня. Мэгги проницательна. Ничто не проходит мимо нее. Приподняв бровь, она говорит:

— Я думаю, вопрос в том, откуда ты его знаешь?

Вино, которое я выпила так много часов назад, неприятно плещется у меня в животе, и я не могу ей ответить.

Похоже, ее это не беспокоит.

— Вы познакомились в Нью-Йорке?

Я медленно отрицательно качаю головой и подхожу к ней. Хотя с технической точки зрения, я думаю, что так и есть.

Мэгги делает шаг, и мы стоим рядом друг с другом.

— Вы двое встречались?

Я киваю, и неважно, как сильно я стараюсь, я не могу скрыть свою шокированную реакцию.

Ее задумчивый взгляд останавливается на моем.

— Ты… Он… с тобой в самолете?

Не глядя, куда иду, я чуть не налетаю прямо на машину.

— Да, он был, — отвечаю я ей, мой голос такой низкий, что больше похож на писк.

Замять все это было бы отличной идеей. Почему, о, почему моя лучшая подруга должна быть такой проницательной?

— И-и-и-и-и? — протягивает она.

Меня заливает румянец, и в ярком свете гаража это невозможно скрыть.

Ее глаза расширяются, как две голубые полные луны.

— О, Боже мой, ты вступила в клуб «Майл Хай» с Камом Уотерсом?

Я иду на автопилоте. Отворачиваюсь и стаскиваю один из чемоданов с тележки.

— Нет, не совсем.

Она встает передо мной и останавливает мои движения.

— Прекрати то, что ты делаешь прямо сейчас, и выкладывай, Александр.

Я проскальзываю мимо нее и беру с тележки еще один чемодан.

— Я впервые увидела его прошлой ночью в клубе…

К тому времени, как я заканчиваю рассказывать ей о прошлой ночи, ее потрясенная реакция бесценна. Она едва может говорить.

— Ты… Подожди… Ты наблюдала?..

Подтверждая это, я медленно киваю.

— А потом я снова увидела его сегодня в самолете, но в то время я не знала, что это был он.

— Нет, подожди, вернемся. Ты смотрела, как парню делают минет?

— Я уже рассказала тебе об этом.

Она обнимает меня.

— Я так горжусь тобой. И ты больше не такая чопорная.

Может быть, лишь эта моя ситуация исправила меня. Я действительно уже вроде как чувствую себя прежней собой. Я никогда не была такой дикой и свободной, как Мэгги, но у меня была своя доля веселья и приключений.

Вырываясь из ее объятий, я сосредотачиваюсь на размере ее машины и кубических футах чемоданов. Это будет ужасно.

Нам требуется почти двадцать минут, чтобы погрузить все четыре чемодана в машину. Только два из них поместились в багажник, и, к счастью, один едва поместился на заднем сиденье, но другой пришлось привязать на верх машины веревкой. Никто из нас не уверен, что он не отвалится во время тридцатиминутной поездки на юг.

Я представила, как мои самые яркие трусики разлетаются по воздуху. О, там и леопардовый принт и зебра тоже. Все, что я могу сделать, это молиться, чтобы все держалось крепко.

Мне требуется гораздо больше времени, чтобы рассказать ей все о Каме, чем на то, чтобы загрузить машину. К тому времени, когда я, наконец, заканчиваю свой рассказ, мы уже на 73-м шоссе. И мой уровень беспокойства увеличился в десять раз, зная, что она его знает. Что они работают вместе. Что есть шанс, что я смогу увидеть его снова.

— Черт возьми, — говорит она, — Вселенная издевается над тобой. Дважды за два дня. Это безумие.

До восхода солнца еще несколько часов, но небо самого красивого фиолетового оттенка, и я ловлю себя на том, что снова смотрю в ночь.

— Нет, я сумасшедшая, раз пыталась сделать что-то подобное, да еще с таким парнем, как он.

Она вздыхает.

— Я, честно говоря, не знаю, что сказать. Он не придурок. На самом деле, он хороший парень.

Все еще глядя в окно, я в ужасе поворачиваю голову в ее сторону.

— Ты слышала что-нибудь из того, что я тебе сказала? Минет в баре прошлой ночью, с кем бы он ни был, то, как он обращался с ней, а затем почти трахнулся со мной в туалете самолета. Он кто угодно, только не хороший парень, Мэгс.

Между нами повисает тяжелое молчание, и ни одна из нас не смотрит на другую.

— Я знаю его довольно хорошо, Макайла, — наконец, говорит она. — Конечно, время от времени он дурачится, но совсем не так, как его сосед по комнате. Бруклин Джеймс — вот настоящий мужчина-шлюха.

Моя голова поворачивается в ее сторону, и мой желудок снова скручивает.

— Подожди! Разве Бруклин не тот парень, о котором ты мне рассказывала, который снимался в том шоу MTV «В погоне за солнцем»?

Ее руки довольно крепко сжимают руль.

— Да, это он. Он лучший друг Кама из Нью-Йорка, Кин Мастерс, младший брат или сводный брат, я думаю. Я на самом деле не уверена, как сложилась та ситуация.

Мой пульс начинает учащенно биться. У меня начинает звенеть в ушах. В этой машине нет воздуха. Я не совсем уверена, что могу дышать. Как только открываю окно, я поворачиваюсь в ее сторону.

— Мэгги?

Она смотрит на меня с ухмылкой на лице.

— Да, Макайла?

Дьявол в двух разных кроссовках Converse — вот на кого я щурюсь.

— Разве Бруклин не живет с тобой по соседству?

Как будто сама невинность, она кивает.

— Да, и Кам тоже. Я рассказывала тебе о них. Помнишь?

Мои глаза сужаются.

— Я помню, как ты рассказывала мне все о Бруклине и о том, как он решил дать себе год, чтобы разобраться в своей жизни после окончания Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Ты сказала мне, что он пытался написать сценарий. Что он хочет работать за камерой, а не перед ней. Ты много рассказывала мне о нем. Но ты никогда не упоминала, что у него был сосед по комнате.

Она пожимает плечами.

— Я могла бы поклясться, что рассказывала. Кам переехал сюда почти шесть месяцев назад. Как я уже говорила, он классный. Мы все время тусуемся вместе.

Уставившись на нее в полном недоумении, я остаюсь безмолвной.

Кам — ее сосед, что теперь делает его и моим соседом.

Мои соседом.

Они тусуются!

О, черт.

Макайла

Увидеть это лично — все равно, что сказать это в первый раз.

Маленькое бунгало в тропическом стиле, принадлежавшее бабушке Мэгги, было преобразовано в красивый, изысканный дом на пляже. Обои с фламинго исчезли, а некогда лиловые стены выкрашены в белый цвет, который идеально оттеняет темную мебель. Соответствующие розовые ковры 90-х годов были убраны, открывая красивые деревянные полы.

Прямо на шоссе Пасифик-Кост, в квартале от центра городка, это место просто великолепно. Расположенный на участке от улицы до пляжа, двойной навес для машины теперь занимает пустое пространство, на котором мы играли в детстве, и обеспечивает небольшое уединение от дороги. Старый гараж, который служил фасадом дома, был снесен и заменен расширенным жилым пространством на открытом воздухе внизу и новой спальней и ванной наверху, в комплекте с балконом с видом на город и небольшим боковым окном, выходящим на воду.

Это моя комната. Мэгги заняла комнату своей бабушки внизу, в задней части дома, с красивыми французскими дверями, через которые открывается великолепный вид на пляж.

Само пространство маленькое. Впрочем, для нас этого достаточно. Внутри чуть меньше тысячи квадратных футов, но все равно это больше, чем моя квартира в Нью-Йорке. Лучшая часть — это жилое пространство на открытом воздухе и вид; за них можно умереть. За стеной короткого буруна раскинулся белый, похожий на кристалл пляж и вечная синева Тихого океана.

Чего еще могла желать девушка?

Проводя рукой по блестящему черному граниту на кухне-камбузе, я снова с благоговением оглядываюсь вокруг. Раковина Franke farm, холодильник Sub-Zero, варочная панель Wolf и духовка. Все новое. Единственное, что осталось таким же, как и раньше, — это твердый деревянный пол под моими босыми ногами. Когда Мэгги сказала мне, что ее мать перестроила дом с намерением помочь ей продать его до того, как Мэгги решила вернуться сюда в прошлом году, я никогда не представляла, что это будет выглядеть так. Кэтрин живет в Лос-Анджелесе и никогда не хотела возвращаться в Лагуну; вот почему бунгало было оставлено Мэгги.