В припеве наступает пауза и звуки пианино успокаивают нас всех. Теперь мы стоим на сцене в линию и раскачиваемся взад-вперед.

Впервые за три месяца я дышу, сожаление — это не то слово, которое я собираюсь сказать… во всяком случае вслух.

Да, я признаю то, что отношусь к типу личности А, из-за которого со мной трудно познакомиться и еще труднее подружиться. Я делаю все тщательно, и расставлять точки над i всегда будет важно для меня. Как и соблюдать режим. Составлять списки. И быть организованной. Но все это не значит, что я скучная. Жало этого слова все еще причиняет боль.

Себастьян ошибался. Это не правда — я не скучная, и даже если он исчезнет из моей жизни, я собираюсь доказать, что он не прав. Нет, не так — я собираюсь доказать себе, что могу быть дикой и свободной, потому что, по правде говоря, может, я и не скучная, но мне скучно.

Мне нужны перемены.

Чтобы найти себя.

Снова начинается припев, и, хотя мы поем о приезде в Нью-Йорк, каждая из нас знает, что я уезжаю.

Я все еще не могу поверить, что делаю это.

Когда моя лучшая подруга предложила по телефону: «Почему бы тебе не бросить свою работу и не переехать со мной?», у меня чуть не началась крапивница.

Я подумала, зачем мне это делать?

Моя жизнь была устроена. У меня была хорошая работа, квартира и жених.

Потом я вспомнила, что мой босс был ослом, моя квартира была сдана в субаренду, а мой жених, ну, он больше не был моим.

Как только я позволила идее переезда проникнуть в мою голову, я подумала, почему бы не начать все с чистого листа? В двадцать четыре с половиной года я могу позволить себе перемены. Я найду новую работу. Даю себе год. Кто знает, может найду себя.

Мне нечего терять.

Если Лагуна-Бич не для меня, то я вернусь обратно в Нью-Йорк. И если мне придется, я буду пресмыкаться, чтобы вернуть свою старую работу в доме моды. Мой в скором времени бывший босс, может быть, и задница, но он знает мою ценность в качестве дизайнера для компании.

Совершенно не обращая внимания на конец песни, я бормочу ее, все время смеясь. Когда все заканчивается, я первая, кто, спотыкаясь, покидает сцену. Вскоре за мной следуют мои подруги, и мы все сбиваемся в кучу. Группа парней, о которых предупреждали бы нас наши матери, снова заняли свои места, оставив нас без столика.

— Давайте споем еще одну, — предлагает Индия, ухватившись за эту идею. Индия теперь уже моя бывшая коллега в «Кейт фон Францерберг». Мы дружим с тех пор, как устроились туда сразу после колледжа. Она замужем за замечательным парнем по имени Элвис — да, Элвис. И она, как и Сандра, помогла мне пережить темные времена после разрыва с Себастьяном.

Другая песня действительно кажется забавной идеей. Караоке — это увлекательно.

Однако мой мочевой пузырь вот-вот лопнет.

— Вы, ребята, дерзайте, — говорю я ей. — Я собираюсь в дамскую комнату и присоединюсь, когда закончу.

— Держись подальше от неприятностей, — кричит она мне.

— Не волнуйся, я буду в порядке, — отвечаю я и начинаю пробираться через толпу к туалетам.

Неприятности.

Смешно.

Даже если бы я отправилась на их поиски, они никогда бы меня не заметили.

Скучно.

Моя жизнь такая скучная.

Чудо из чудес: очередь в туалет короткая. Ликуя и испытывая облегчение, когда я, наконец, толкаю дверь в туалет, ищу свободную кабинку. Дальше самая сложная часть. Мое платье обтягивающее, слишком облегающее на моих бедрах. С большой серебристой молнией, идущей по всей спине, и мне приходится использовать обе руки, чтобы расстегнуть ее. Застегнуть ее обратно также тяжело.

На ум приходит эпизод из «Секса в большом городе». Тот, в котором Кэрри Брэдшоу наконец-то смирилась с одиночеством и придумывает, как застегнуть на себе платье.

Если смогла она, то смогу и я.

Направляя мою внутреннюю Кэрри, я трачу на это несколько минут. И когда я покидаю кабинку, туалет битком набит. Я жду своей очереди, чтобы помыть руки, пока две девушки передо мной громко шепчутся о какой-то драме и о том, что они не винят его за то, что он уехал из города. Его. Не знаю, о ком они говорили, но, когда две девушки уходят, даже мне становится жаль его.

После того как я мою руки и вытираю их, следую за потоком людей по тускло освещенному коридору. Есть комнаты, зарезервированные для частных вечеринок, и, чувствуя, как у меня подкашиваются ноги, я проскальзываю в пустую, чтобы проверить свои сообщения.

Полосы неоново-розовых лампочек по периметру создают в комнате почти стробоскопический эффект. Игнорируя тот факт, что это мешает моему зрению, я выбираю кабинку вне поля зрения двери. Моя заставка загорается, когда я достаю телефон из сумочки. Это изображение статуи Свободы. Фотография, которую я сделала прошлым летом, когда мы с Себастьяном бездельничали в одну из суббот вместо того, чтобы искать место для свадьбы.

Мне следовало воспринять это как знак.

Решив перестать думать о Себастьяне, я пролистываю картинку и сразу захожу в Google. Оказавшись там, ищу картинку чего-то, что будет иметь смысл в моей новой жизни.

Бинго!

Более чем довольная своим выбором, я сохраняю картинку в качестве моей новой заставки и начинаю напевать песню, о которой напоминает яркая фотография: «Если ты не любишь пина-коладу…»

С улыбкой на лице я заканчиваю куплет и захожу в сообщения. Когда я это делаю, то вижу, что у меня есть сообщение.

Мэгги: Ты все еще гуляешь?

Чувствуя себя на вершине мира, что да, это так, я проверяю время и улыбаюсь. Сейчас 00:35. А я все еще гуляю. Веселюсь.

Видишь, я не скучная.

Взволнованной этим фактом, мне приходится перепечатать свой ответ три раза, чтобы получить одно правильное слово. Как только я нажимаю «Отправить», мой телефон выскальзывает у меня из рук.

Дерьмо.

Телефон упал под черную скатерть столика, поэтому я ложусь на сиденье и дотягиваюсь до покрытого ковром пола. Гладкость виниловой скамейки и мягкий материал моего платья не совсем совпадают, и каким-то образом я, в конечном итоге, соскальзываю на пол. Здесь более чем немного грязно, и мне более чем немного противно. Сжимая телефон пальцами, я собираюсь избавиться от этого отвращения, когда слышу звуки голосов и закрывающуюся дверь в комнату.

Я замираю прямо там, где нахожусь.

Из-под стола я вижу два силуэта. Мужчина. И женщина. Я не вижу их лица под этим углом, только тела. Как только я собираюсь объявить о своем присутствии, мой взгляд опускается на идеально начищенную пару мужских туфель и очень знакомую пару туфель на высоких каблуках. По «Лабутенам» я понимаю, что эта та женщина, которая похожа на Меган Фокс.

Мне стало любопытно.

И когда она толкает мужчину к двери, я чувствую, как мое сердце начинает колотиться. Мужчина, скорее всего Кам, темноволосый молодой человек, из-за которого она наступила на мои туфли, чтобы добраться до него, а затем и увести его от его друзей. Присмотревшись к нему лучше, я замечаю, что одна часть его тела напряжена. Словно провод под напряжением. Определенно слишком облегающий костюм.

Поверьте мне, я хорошо знаю этот крой.

Прямо сейчас я должна объявить о своем присутствии. И все же я этого не делаю. Вместо этого я прикрываю экран своего телефона, чтобы защититься от яркого света, и наблюдаю за тем, что она собирается делать дальше. Может быть, накричать на него. Заплакать. Или даже порвать с ним. Она женщина на миссии, и я чувствую странное родство с ней, потому что я была на ее месте раньше.

Словно выплескивая свою ярость, она рвет на нем рубашку, и я паникую, когда пуговицы прыгают по ковровому покрытию и приземляются очень близко к моему столу. Однако пара, похоже, даже не замечает этого, потому что женщина уже проводит ладонями по его гладкой, мускулистой коже. Когда она наклоняется, я на мгновение думаю, что она могла бы укусить его или ущипнуть, а затем послать его к черту, но вместо этого она начинает лизать его.