Юлиан погладил ее под столом по колену и отпил еще пива.

— Грейс, мне надо в дамскую комнату, — заявила Селена. — Ты не прогуляешься со мной?

Юлиан приподнялся, выпустил Грейс, и тут же к нему начали подходить женщины. У него скрутило живот. Ну почему их всегда тянет к нему точно магнитом? Хоть раз он хотел посидеть спокойно и не отбиваться от настойчивых домогательств почитательниц, которые даже не утруждали себя тем, чтобы узнать его имя.

— Эй, малыш, — сказала блондинка, добравшаяся до него первой. — Мне понравилось, как ты танцуешь. Может…

— Я не один, — ответил Юлиан, прищурившись.

— Так ты с ней? — Женщина указала пальцем в направлении, в котором только что скрылась Грейс. — Перестань. Я думала — ты проспорил пари или еще что-то в этом роде.

Юлиан вздохнул. Ему стало противно. Некоторые вещи никогда не меняются, подумал он.

— Послушай, — сказал Билл, наклонившись к нему. — Я знаю, ты частенько проводишь время с моей женой. Смотри не шали с ней, понял?

Юлиан втянул ноздрями воздух. И этот туда же.

— Если ты еще не заметил, меня интересует только Грейс.

— Да, как же. — Билл фыркнул. — Ты, главное, не пойми меня неправильно. Мне Грейс тоже нравится, но я же не идиот. Зачем такому парню, как ты, питаться бутербродами, когда вокруг полно аппетитных пончиков.

Юлиан поморщился:

— Боюсь, ты этого никогда не поймешь.

Вернувшись к столу, Грейс сразу почувствовала ауру напряжения вокруг Юлиана. Он так сжимал в руке бокал с пивом, что она удивлялась, как он не раздавил его.

— Билл, — сказала Селена, пристально взглянув на мужа, — ты ведь не против, если я потанцую с Юлианом?

— Еще как против.

Юлиан, извинившись, встал и пошел к бару, Грейс последовала за ним.

— Что с тобой? — спросила она, когда он заказал еще пива.

— Со мной все нормально.

Однако по его голосу Грейс сразу поняла, что это не так, да и выглядел Юлиан неважно.

— Ты что-то недоговариваешь. Выкладывай, в чем дело?

— Давай уйдем отсюда.

— Но почему?

Юлиан бросил взгляд на Билла и Селену.

— Так будет лучше.

— Да почему же?

В этот момент вокруг них собралось несколько мужчин, и по их лицам Грейс поняла, что назревают неприятности. Судя по всему, причиной их недовольства стал Юлиан.

Самый крупный из мужчин был ниже Юлиана сантиметров на восемь, зато с лихвой отыгрывал разницу в ширь. Он выпятил губу, оценивающе глядя на Юлиана, и тут Грейс его узнала.

Это был Пол.

Ее сердце едва не выпрыгнуло из груди. Внешне Пол сильно изменился за прошедшие годы; лицо его стало шире, вокруг глаз образовались преждевременные морщины, и он сильно облысел; однако презрительное выражение на его лице осталось все тем же.

— Так это он здесь выеживается? — бросил один из дружков Пола.

Юлиан хранил полное спокойствие, и это пугало Грейс. Пол всегда любил продемонстрировать свою силу и не утихомирится, пока не напросится на драку с Юлианом.

— Вам что-то нужно? — спросил Юлиан не оборачиваясь.

Пол рассмеялся и хлопнул одного из приятелей по плечу.

— Он что, педик? А ты вроде говорил, что этот плейбой за девушками ухлестывает. Судя по его акценту, я бы сказал, что он скорее за вами, ребята, охотится.

Юлиан развернулся и так посмотрел на Пола, что тот, будь он в здравом уме, развернулся бы и ушел не мешкая, но Полу всегда недоставало сообразительности.

— Проблемы, красавчик? — Пол хмыкнул. — Надеюсь, ты на меня не обиделся? — Он обвел взглядом дружков и покачал головой. — Так я и думал. Он всего лишь трусливый педик.

Юлиан рассмеялся, но веселее от этого никому не стало.

— Ладно. — Грейс взяла Юлиана под руку. — Давай уйдем отсюда.

Пол с ухмылкой посмотрел на нее:

— Ну надо же, Грейс Александер! Давненько не виделись. — Он хлопнул коренастого темноволосого парня, стоявшего рядом с ним, по спине. — Эй, Том, ты ведь помнишь Грейс, мы вместе учились в колледже. Благодаря ее белым кружевным трусикам я выиграл пари.

Юлиан замер, но Грейс не позволила себе поддаться на провокацию.

— Неудивительно, что он на нее запал, — продолжал Пол. — Таким, как он, должны нравиться женщины, которые лежат бревном в постели и даже не вскрикнут.

Юлиан ударил Пола так быстро, что Грейс не заметила ни одного движения. Пол попытался ответить, но Юлиан увернулся и с такой силой послал кулак в его ребра, что тот отлетел в толпу на добрых пять футов.

Выругавшись, Пол снова ринулся на Юлиана, но, получив подножку, полетел головой вперед, перевернулся и упал на спину. Не успел он пошевелиться, как Юлиан поставил ногу на его горло; на лице его застыла холодная улыбка.

Пол ухватился обеими руками за ботинок Юлиана, но не смог сдвинуть его ни на миллиметр.

— Знаешь, мне нужно усилить давление всего на пять фунтов, и я раздавлю твою трахею, — сказал Юлиан таким обыденным тоном, что Грейс стало не по себе.

Глаза Пола полезли из орбит.

— Ладно, мужик, сдаюсь, — прохрипел Пол, пытаясь оторвать ногу Юлиана от своей шеи. — Только не калечь меня.

Юлиан поднажал еще чуть-чуть, и Грейс затаила дыхание. Она не сомневалась, что Юлиан может претворить свою угрозу в жизнь.

— Не надо, — взмолился Пол, и по щекам его потекли слезы, — не делай этого.

У Грейс в горле стоял ком. Много лет назад она сказала то же самое в постели Пола.

Она встретилась взглядом с Юлианом. В его глазах горели ярость и жажда крови — похоже, он готов был убить свою жертву ради нее.

— Отпусти его, Юлиан, — сказала она тихо. — Эта мразь не стоит и одного твоего волоса.

Юлиан прищурился.

— Там, откуда я родом, мы разрубали на куски таких никчемных трусов, как ты. Просто так, чтобы потренироваться.

Грейс была уверена, что он все-таки убьет Пола, но Юлиан убрал ногу и отошел на шаг в сторону. Пол с трудом поднялся на ноги.

— Теперь ты должен извиниться перед моей девушкой.

Пол утер нос тыльной стороной ладони и хмуро пробормотал:

— Прошу прощения.

— Скажи это так, чтобы я поверил, — потребовал Юлиан.

— Грейс, прости меня. Мне правда очень жаль.

Она не успела ничего ответить, потому что Юлиан обнял ее за плечи и вывел из заведения, после чего они молча дошли до машины. Грейс чувствовала, что с Юлианом что-то происходит: его тело было напряжено, словно натянутая струна.

— Жаль, ты не дала мне убить его.

— Но послушай…

— Ты не представляешь, как больно мне было оставлять его там. Я не из тех, кто прощает врагов. — Юлиан ударил ладонью по капоту машины. — Когда-то я таким подонкам кишки выпускал, а сейчас…  — Он замолчал. На него нахлынули воспоминания двухтысячелетней давности. Юлиан видел себя уважаемым человеком, полководцем, героем Македонии. Тогда римляне сдавались ему без боя, едва заметив знамена его армии.

А кем он стал сейчас? Пустышкой. Домашним животным на содержании у тех, кто призывает его.

Две тысячи лет он жил без эмоций, обходясь двумя десятками слов.

Грейс молча наблюдала за тем, как эмоции одна за другой сменяются на его лице. Злость, смятение, страх. Она обошла машину и хотела обнять его, успокоить, но Юлиан не дал ей дотронуться до себя.

— Разве ты не видишь? — раздраженно сказал он. — Я больше не знаю, кто я такой. Я знаю, кем был в Македонии, но не здесь. — Он поднял руку, чтобы Грейс увидела слова, которые выжег Приап. — Зачем ты изменила меня, Грейс? Почему ты не оставила все как есть? Я научил себя не чувствовать, не думать: просто приходил, делал, что мне велели, и уходил. Я уже ничего не хотел. А теперь…  — Он стал озираться по сторонам, словно человек, проснувшийся посреди кошмара.

Грейс протянула к нему руку.

— Послушай меня, Юлиан…

Он покачал головой и отошел на шаг.

— Нет! Я не знаю, к какому миру принадлежу, не знаю, где мое место. Тебе этого не понять.

— Я постараюсь, если ты объяснишь мне.

— Невозможно объяснить, что значит жить между двух миров и быть отвергнутым и тем и другим. Я не человек и не бог, а какой-то гибрид. Ты представить не можешь себе, как я рос. Моя мать отдала меня отцу, отец отдал своей жене, а та отдавала кому угодно, лишь бы с глаз долой. Последние две тысячи лет меня покупали и продавали ничтожные люди, и у меня не было места, которое я смог бы называть домом.