Все дружно рассмеялись, кроме Юлиана.

— Что-то не так? — озабоченно спросила Грейс.

— Просто я чувствую себя немного виноватым.

— Виноватым? — удивилась Селена.

Юлиан указал на детей и Грейс:

— Я должен быть благодарен Приапу: если бы не его проклятие, я бы никогда не встретил Грейс, не помирился с мамой и не познакомился с тобой.

Все посмотрели на Афродиту.

— Что такое? — спросила она как ни в чем не бывало. — Только не говорите мне, что хотите освободить его. Я отпущу его, только когда он усвоит урок…

Селена покачала головой.

— Бедный дядюшка Приап! — Она подмигнула Ванессе. — Но он был плохим, очень плохим мальчиком.

В это время дверь открылась, и медсестра, в нерешительности обведя компанию взглядом, сообщила:

— К вам пришли какие-то байкеры…

— Эй, Юлиан! — воскликнул Эрос, заглянув в дверь. — Мы тоже хотим посмотреть на детей.

Юлиан рассмеялся.

— Все в порядке, — уверенно сказал он, — это мой брат.

Эрос взял за руку Психею, и они вместе вошли в палату.

— Напомните мне всадить в медсестру стрелу на обратном пути, — сказал Эрос, когда сестра вышла и дверь закрылась.

Юлиан приподнял бровь:

— Может, мне лучше снова отобрать у тебя лук?

Эрос отошел подальше от него и взял у Селены Ванессу.

— О, вот кто вырастет настоящей красавицей. Парни за ней будут табунами бегать.

Юлиан, вздохнув, повернулся к Афродите.

— Ты, кажется, говорила что-то о подарках? Один нам точно не помешает. Попроси, пожалуйста, Гефеста выковать для Ванессы пояс невинности.

— Юлиан! — воскликнула Грейс и, не выдержав, рассмеялась.

— Это ненадолго — всего на каких-нибудь тридцать — сорок лет.

— Хорошо, что у тебя есть мамочка, — шепнула Грейс Ванессе, которая спокойно лежала на руках у Эроса. — Потому что с папочкой твоя жизнь стала бы просто ужасной.

— Ужасной? — Юлиан прищурился. — Когда мы зачали этих двоих, ты мне этого не говорила.

— Юлиан! — Грейс покраснела, но тут же снисходительно улыбнулась — она давно уже научилась любить его таким, каков он есть.