Утром первой с дачи вернулась жена Аксенова. И была в шоке от того, что увидала дома. Начали они втроем пытаться навести порядок, естественно, думая, что все это натворил неведомый хулиган, который сумел проникнуть в квартиру, пока сын провожал друзей. Но страшный кавардак оказался им не по силам. Поэтому, когда приехал Владимир Викторович, он застал его практически в первозданном виде.

Жена встретила его у порога: «Володя, ты только не расстраивайся. Тут у нас такое дело…» — вспоминает Владимир Викторович. «Когда я прошел в спальню и посмотрел, первое впечатление у меня тоже было, что кто-то, как говорится, по-черному нашкодил. Потом стал оценивать нанесенный ущерб. И чем больше разбирался в сути последствий то ли взрыва, то ли чего-то еще, тем больше убеждался, что все это не было делом человеческих рук».

Прежде чем продолжить свой рассказ, Аксенов ведет корреспондента на место происшествия. Небольшая комната его сына расположена рядом с просторной спальней. А ванная примыкает к ней под прямым углом. В спальне справа перпендикулярно двери стоит трехстворчатый платяной шкаф. Расстояние до кроватей в дальней части комнаты не меньше двух метров. Слева находится стенной шкаф для белья и одежды. Эти «географические» пояснения необходимы, чтобы лучше понять дальнейший рассказ хозяина.

— Представьте себе: шкаф лежит на полу, немного не доставая до кроватей. Рядом валяются дверцы стенного шкафа. Его стенка, жестко крепившаяся гвоздями, тоже вырвана из гнезда и отброшена в сторону. Повсюду валяется одежда. К тому же все это густо посыпано табаком, в который превратились хранившиеся в стенном шкафу кубинские сигары. Зато одежда и белье совершенно не пострадали.

Если мысленно провести секущую плоскость через прямой угол со шкафами в спальне и продолжить ее в ванную и комнату сына, то и там обнаружились следы чего-то необычного: в ванной все флаконы и пузырьки, стоявшие на полочке, которую пересекла эта плоскость, оказались на полу, причем по-прежнему в вертикальном положении. И ни один из них не разбился. У сына книги из шкафа, находившиеся на этой линии, аккуратной стопкой переместились на пол. Но магнитофон и маленький телевизор остались на местах и были в полном порядке.

Между прочим, нельзя не упомянуть о любопытном совпадении. В ту ночь на даче мы ходили гулять. И разговор зашел о странных вещах, которые случаются в полнолуние. В частности, один мой приятель рассказал, как сам был свидетелем такого казуса: вечером оставили остро наточенные топоры, а утром они оказались совершенно тупыми, будто ими нарубили поленницу дров…

Пока Владимир Викторович описывал последствия загадочного происшествия в новогоднюю ночь, корреспондент с удивлением заметил в углу спальни телевизор «Сони» с проломленной задней стенкой. Перехватив его взгляд, Аксенов объяснил: «Да, это еще одна "жертва". Раньше он стоял на платяном шкафу. Видимо, при падении ударился о спинку кровати. Но вот что поразительно: трубка осталась целой, хотя внутри платы изрядно помяты». Вернувшись в кабинет, Аксенов перешел ко второй части своего повествования:

— Когда я начал разбираться в сути происшедшего, больше всего меня озадачили детали. Начнем со шкафа. Вы видели, какой он громоздкий, одному человеку с места не сдвинуть. Однако шкаф лежал дверцами вниз, причем ключи по-прежнему торчали в замках. Если бы он просто упал, то ключи обязательно бы погнулись, да и на паркете были бы вмятины от удара. Кстати, зеркало на внутренней стороне дверцы не разбилось. Самое же невероятное то, что половинка одной из петель, крепящих дверцы, была продольно разорвана по «живому телу», словно листочек бумаги. А ведь чтобы разорвать эту цельнометаллическую плоскость, нужно усилие в десятки тонн. Причем все шурупчики остались на месте. Одежда же, как я уже говорил, каким-то странным образом оказалась выброшенной из шкафа.

— А плечики, на которых она висела, остались в нем? — уточняет корреспондент.

— Да. И это тоже непонятно. Кроме того, на тумбочке у кровати стоял будильник. Внешне он выглядел совершенно целым, только стрелки остановились на половине шестого. Видимо, в это время все и случилось. Когда сын отнес часы в ремонт, мастер изумился: «Кто это так над ними поработал? Все колесики-шестеренки внутри смяты».

Выключатель в спальне был оторван. Но больше всего пострадал стенной шкаф. Впрочем, и тут разрушения оказались какими-то странными. Дверцы и боковую стенку отбросило, а один конец нижней полки продавило. Как раз в этом месте под ней стояли бутылки с вином. Так вот они были аккуратно сдвинуты в противоположный угол.

— Выходит, ни один хрупкий предмет не разбился?

— Да. Это-то никак и не укладывается в общую схему происшедшего.

— Насколько я могу судить, вы считаете, что здесь имело место проявление какой-то одной силы или нескольких силовых импульсов? А вы не допускаете мысли, что квартиру посетило какое-то существо, возможно энергетически-полевое по своей природе, которое действовало, следуя определенной логике?

Владимир Викторович задумался, очевидно, взвешивая все за и против, а потом сказал категорическим тоном:

— Нет. Это был мгновенный, измеряемый долями секунды невероятно сильный прорыв какой-то энергии, сопровождавшийся воздушными и другого рода энергетическими волнами, которая здесь и продемонстрировала свою силу. Впрочем, — спешит поправить свою невольную оговорку Аксенов, — это, видимо, была не демонстрация силы, а просто действие тех сил, которые нашли тут выход. Почему именно здесь, вопрос другой. Кстати, когда я во всем разобрался, то пригласил наших космонавтов, показал им эпицентр. Но и они ничего другого предположить не смогли. Лишь согласились, что тут явно действовал не человек.

В этом корреспондент тоже был уверен. Поскольку происшедшее в квартире космонавта во многом соответствовало типичному проявлению полтергейста, журналист попробовал отстоять перед хозяином эту версию. Во-первых, как и в других случаях, здесь имело место опрокидывание тяжелого предмета без его повреждения: неведомая сила словно бы осторожно положила шкаф. Да и стоявший на нем телевизор, скорее всего, пострадал случайно, так сказать, по недосмотру, хотя, судя по целой трубке, спущен был плавно.

Во-вторых, не обошлось без телепортации предметов — одежды — через материальные преграды — стенки шкафа. К этой же категории следует отнести и перемещение флаконов, книг.

Наконец, силовые воздействия явно были дискретными по времени и месту. Те же бутылки в стенном шкафу нужно было отодвинуть раньше, чем была продавлена полка над ними. А будильник вообще стоял на тумбочке на расстоянии не меньше 3 метров от плоскости предполагаемого энергетического выброса. К тому же, несмотря на его огромную силу, стеклянные предметы и одежда остались целыми.

Если же исходить из того, что тут действовала какая-то «энергетическая сущность», хотевшая именно «продемонстрировать свою силу», как обмолвился Аксенов, это выглядит вполне объяснимым. Но Владимир Викторович не согласился с такой трактовкой:

— Возможно, здесь была точка перехода из одного мира в другой, прорыв из одного пространства в другое, который сопровождался какими-то разрядами, излучениями энергии или энергетическими волнами. Однако они действовали не целенаправленно разрушительно, а просто прошли в данном месте. И то, что попадало в зону их действия, тем или иным образом реагировало. Нет сомнения, что эти волны или импульсы не входят в обычный энергетический спектр Земли.

— А как вы объясните дискретность действия таких волн?

— Ну хотя бы тем, что их было несколько, разделенных во времени. Или же процесс носил импульсный характер.

— Хорошо, пусть так, — не сдавался газетчик. — Но как объяснить выборочный и своего рода щадящий характер воздействия? Разве не напоминает оно действия некой силы, которая вполне осмысленно старается не причинить слишком большого ущерба?

Владимир Викторович не стал отрицать этот странный факт, но сказал, что объяснить его можно по-разному. Например, особыми свойствами неизвестной энергии при взаимодействии с материальными объектами нашего мира. Поскольку Аксенов признал, что ее источник лежит в ином мире, журналист спросил, не наблюдались ли проявления полтергейста на наших или американских орбитальных станциях? Ответ был отрицательным, но неубедительным. Но об этом чуть позже.