Доказательства, которое так хотел получить подполковник, — признание подростка — он все же не добился.

— Я так и знала, что вы все свалите на моего сына, — заявила мать Саши следователю. — Я не согласна с этим. Мальчика своего я не разрешу допрашивать.

То, что мать-учительница знала тогдашние законы и оказалась непреклонной, избавило ребенка от психологической травмы, которой не смог избежать Сашин сверстник Алеша Рощин из-под Клина.

Впрочем, при желании, а оно у правоохранителей было, раздобыть «доказательство», как оказалось, не составляло труда. Вскоре Вячеслав Чернов демонстрировал его в своем кабинете. Положив в пепельницу кусок ткани, он сначала смочил его каким-то реактивом, затем посыпал порошком, после чего лоскут ярко вспыхивал. При этом подполковник оглядывал присутствующих с победным видом, поясняя, что чудодейственный состав предоставил ему Донецкий институт физико-органической химии. Впрочем, Чернову, возможно, и не стоило обращаться так высоко — в академический институт: каждый, если он хорошо учился в школе, помнит этот опыт по начальным урокам химии.

Как бы то ни было благодаря столь убедительному эксперименту, возведенному в ранг доказательства, двухтомное уголовное дело о поджогах в семье Кагиных, проживающей в Енакиеве, было завершено, «объяснение» возгораний найдено. Подозреваемый возраста уголовной ответственности не достиг, а потому дело с облегчением сдали в архив.

Конечно, незнание всегда имеет некоторое преимущество. Знай милиционеры в Енакиеве, что случаи огненного полтергейста не так уж редки, неизвестно, как бы еще пришлось им закрывать это уголовное дело. И действительно, в том же году подобным феноменом занимались их коллеги в северном городе Сыктывкаре и на самом юге — в Самарканде. В последнем случае предметы вспыхивали в присутствии 10-летней девочки.

К счастью, милицейское объяснение событий в Енакиеве оказалось не единственным. Свою попытку истолковать происшедшее сделали и медики. Что же сказали они?

Игорь Кезик, 12-летний мальчишка, житель деревни Владимировка Лискинского района, в феврале 2003 года стал знаменитостью — по крайней мере, в пределах Воронежской области. В его присутствии мебель сама двигалась по комнате, предметы полегче резво летали, посуда билась, лампочки вспыхивали и перегорали, даже если во всей деревне электричество по воле энергетиков напрочь отсутствовало, утюг раскалялся, не будучи включенным в розетку, радиоприемник ловил неведомые станции, передающие манифест Александра Пятого по случаю вхождения в состав Российской империи государства Сиам.

Буйство мебели достигло таких размеров, что отчаявшийся отец Игоря вызвал милицию. Та пришла, посмотрела и ушла — борьба с потусторонними существами в ее задачи не входит. Тогда настала очередь медицины. Игоря привезли в детское отделение психиатрической больницы, где теперь уже врачам и медсестрам пришлось столкнуться с феноменом. В палате тумбочки и кровати принялись ходить ходуном, а шприцы, вата и медикаменты слетали с процедурных столов на пол.

Случай привлек к себе внимание общественности, о нем писали в воронежской прессе, местное телевидение подготовило и показало несколько репортажей как из Владимировки, так и из психиатрической больницы. Явление однозначно трактуется журналистами как полтергейст, медики же в высказываниях сдержанны, памятуя о врачебной тайне.

Игорь Кезик довольно долго находился в психиатрической больнице. Проводимое лечение дало эффект: все реже и реже срывались со стен картины, перестала биться посуда в больничном пищеблоке…

Выяснить, насколько часто в прошлом встречались подобные явления, по больничной документации трудно, хотя на каждого пациента в обязательном порядке заполняются соответствующие документы, где указываются фамилия, имя, отчество больного, возраст, пол, место жительства и многое другое. Но все диагнозы выставляются в соответствии с Международной статистической классификацией болезней и проблем, связанных со здоровьем. Поскольку диагноз «полтергейст» в ней, понятное дело, отсутствует, то ставить его врачи не могут, не имеют права, а ставят те, которые в классификации имеются, — «шизофрения», «маниакально-депрессивный психоз», «олигофрения в стадии умеренной дебильности» и т. п.

Нужен кропотливый труд, чтобы, перелопатив тысячи историй болезней, отыскать необходимое. К сожалению, исследовать феномен полтергейста досконально медицина, во всяком случае ее провинциальная часть, не может: оборудование, которым оснащены больницы, для того не приспособлено; ни времени, ни средств на подобную работу нет. В лучшем случае в истории болезни подробно фиксируются жалобы больного и то, как они меняются в ходе лечения, результаты наблюдения. В худшем же истории представляют собой крайне формальные страницы, исписанные неразборчивым почерком.

Поэтому остается уповать только на энтузиастов, которые по собственной инициативе добывают и систематизируют сведения, обобщают их и делают те или иные выводы, с которыми не грех и познакомиться.

Один из энтузиастов, психиатр, кандидат медицинских наук Денис Митренков, считает, что случай с Игорем Кезиком в конечном итоге будет определен как «истерия». В подобных ситуациях обычно так и поступают. В подобных — поскольку случай с Игорем отнюдь не первый в Воронежской области. В архиве Митренкова их насчитывается по меньшей мере 18 за последние 10 лет. Картина меняется незначительно: практически всегда в присутствии детей или подростков происходят события, которые принято называть аномальными. Временами без видимой причины происходит возгорание вещей, порой совсем не горючих, часто в пространстве перемещаются предметы без приложения к ним механической силы, наблюдаются и явления, связанные с электричеством.

Вот несколько случаев из архива Митренкова, публикуемых с его разрешения. «Ольга Ю., 1988 года рождения. Отец за кражу трех мешков зерна осужден на 6 лет лишения свободы (отягчающее обстоятельство — сопротивление при аресте) и отбывал наказание, мать пристрастилась к спиртному. Когда девочке исполнилось 8 лет, мать стала замечать, что игрушки, которыми забавляется дочь, обрели способность к самостоятельному передвижению — кукла ходила по комнате, белочка прыгала по столу (других игрушек у ребенка не было).

В квартире неоднократно, особенно ночью, слышался голос отца, беседующего с дочкой. Мать рассказала об этом соседям, но те лишь посмеялись над ней, заподозрив белую горячку. Но и в школе, где училась Ольга, учителя слышали в классе мужской голос в то время, когда там находились только дети. Голос уговаривал Ольгу потерпеть, обещал, что, когда вернется, заживут они по-новому, хорошо и богато.

Ольгу направили в детское отделение психиатрической больницы. Во время ее нахождения в стационаре обслуживающий персонал тоже слышал ночью из детской палаты мужской голос. После прохождения курса медикаментозной терапии, занятий лечебной физкультурой и проведения сеансов физиотерапии девочка выписана в удовлетворительном состоянии. Через 5 месяцев семья выехала за пределы Воронежской области».

«Сергей А. родился в 1989 году. Его отец страдал хроническим алкоголизмом, мать регулярно употребляла спиртные напитки. В 5-летнем возрасте начал разговаривать на неизвестном языке, в детском саду показывал фокусы — заставлял мыльные пузыри летать вокруг себя, образуя в воздухе геометрические фигуры, зажигал спички и бумагу на расстоянии, не прикасаясь к ним. Заинтересовавшаяся воспитательница попросила мать другого ребенка, учительницу иностранного языка (английский, второй язык — немецкий), проверить Сережу. Оказалось, что мальчик свободно говорит по-английски. При прослушивании радиопередачи (Би-би-си) он синхронно и безошибочно переводил дикторскую речь.

Тем временем у ребенка развивались склонности к шалостям с огнем. В детском саду и дома начали возгораться игрушки, одежда, мебель, хотя спички хранились в недоступных местах. После того как во время тихого часа, когда дети находились в спальне, сгорел дотла сарай во дворе детского сада, Сережу направили в психиатрическую больницу. После проведенного лечения поведение ребенка вернулось к норме, английский язык он забыл».