Тело как было в присущей для пострадавших от сильного пожара позе боксера, так и лежало рядом. Кому понадобилось надругаться? Для чего?

Ювелирные украшения покойной, золотые ритуальные амулеты были разбросаны по всему склепу. Ничего не пропало! Гробы сына и внука, сброшенные с гранитных постаментов, при нашем появлении выказали зловещий и угрожающий нрав. Какие-то невидимые мощные пружины медленно приподняли их со свинцовых плит пола и поставили вертикально посередине усыпальницы. Гробы стояли ровно, как свечи, ни к чему не прислоненные, т. е. без точек боковой опоры. Господину Ю стало плохо, когда гроб сына повернулся вокруг оси и рухнул, едва не придавив его самого. После падения, довольно мягкого, на бронзе гроба образовались трещины. Ни к чему не прикасаясь, мы опечатали дверь.

Срочным порядком заказали два новых бронзовых гроба. Рабочие — 8 человек — вечером 27 марта внесли гробы в усыпальницу. Я, многое повидавший, на мгновение онемел. Тело невестки идеально выпрямилось и было украшено золотом, которое я ранее запретил трогать. Рабочие, в суеверном страхе и только потому, что за услуги были обещаны большие деньги, привели все в идеальный порядок, водрузив гробы на постаменты. Один из них, Синь Юйи, памятью предков поклялся мне, что бронзовый гроб невестки был настолько легким, что его мог бы поднять ребенок. Я не поверил. Приподнял гроб за угол. Тяжелее мог быть только картон!

Прежде чем забетонировать дверь, ведущую в полуподвал склепа, я распорядился засыпать пол толстым слоем растертого в порошок мела. Если даже нечистая сила наведается, то обязательно оставит следы. Дальнейшие события показали, что нечистая сила продолжила смеяться над нами, не считаясь со скорбью утрат семейства господина Ю. Ни малейших следов она ни разу не оставила. Когда 10 лет спустя скончался почтенный Чэнь Ю и занял место в склепе, я, уже не будучи префектом, отдыхал на реке Кланг и о том, что случилось на сей раз, узнал по возвращении от моего друга, ставшего префектом, офицера Синь Ши.

Синь Ши, полицейский префект, 10 января 1932 года:

— Господина Ю, согласно его воле, хоронили в эвкалиптовом двойном гробу. Буддийская община испросила разрешения установить в склепе золотую статуэтку Будды. За час до обряда со стальной двери была сбита бетонная обмазка и вскрыты замки. Я, переступив порог первым, воспользовался электрическим фонарем, сразу обнаружив, что все 3 гроба стоят вертикально по углам. На меловой присыпке пола виднелась рябь, как на влажном песке под дуновением ветра. Гадать, что и отчего, времени не было. Гробы вернули на постаменты. Эвкалиптовый саркофаг поместили в нишу, оборудованную давно, при возведении склепа. Статуэтку Будды поставили в центре усыпальницы. Я понял, что люди опасаются, как они думали, проклятого места, когда наблюдал за их поспешным суетным обрядом. Подобная непочтительность к усопшим у китайцев непозволительна. Но что поделаешь, если в склепе есть то, что не позволяет быть почтительными?

Склеп, правда, снаружи по крышу завалили гирляндами роскошных цветов. Зажгли ароматические свечи и палочки, горение которых полагалось поддерживать на протяжении всей ночи и следующих шести. Той же ночью меня разбудили известием, что из-за толстых стен усыпальницы раздаются громкие грохочущие звуки, скрежеты, голоса и стоны. Пришлось вскрыть дверь. Обратили внимание на то, что внутри нестерпимая жара. Причину установили. Воздух нагревала статуэтка Будды. Она была настолько горяча, что рискнувшие дотронуться до нее получили ожоги.

Стоны, удары, скрежеты доносились изнутри гроба господина Ю. Вскрыть гроб решили в присутствии его 80-летней вдовы, вопреки ожиданиям проявившей заинтересованность участвовать в тягостной процедуре. Вдову, еще до смерти мужа перенесшую инсульт, под руки в усыпальницу ввели сыновья. Включили электричество. Стали заметны подтеки на статуэтке Будды — признак того, что золото начало плавиться. Вскрыли гроб. Вдова, до того имевшая большие затруднения с речью, вдруг отчетливо сказала: «Посмотрите, смерть пошла моему Чэню на пользу. Он помолодел. Таким он был 40 лет назад».

Невероятно. В гробу действительно лежал молодой мужчина, не отмеченный скоротечностью тлена. Через год наш округ гудел. К вдове вернулись молодость и привлекательность. Увы, ненадолго. Отпущенное судьбой держит крепко. Дряхлость явилась так же внезапно, как внезапно вернулась молодость. Склеп, в котором наступило спокойствие после того, как убрали и передали в храм статуэтку Будды, взорвался бесчинствами. Еще бы. Скончалась вдова господина Ю. Ее, как она хотела, положили в беломраморном гробу, вплотную придвинутом к эвкалиптовому гробу мужа, чтобы были неразлучными. Не в этом ли была ошибка, плачевные последствия которой испытали на себе около ста человек, принявших участие в погребениях, пришедшихся на июль 1943 года?

Хуань Цжу, окружной коронер, 1 июля 1943 года:

— Паника, как известно, никудышный советчик. В семействе Ю слишком долго обходилось без утрат. И это несмотря на то, что по мужской линии были особы, достигшие возраста 100 и более лет. Беда накрыла внезапно. В один день умерли двое стариков. Утром следующего скончался еще один. Меня как принадлежащего к роду по прямой линии на семейном совете назначили подготовить склеп. Обязали организовать хлопотные погребальную и поминальную церемонии. Особого рвения не было, потому что навалилась масса неотложных служебных дел.

Посокрушавшись, смирился перед обстоятельствами и для начала отправился вскрывать и осматривать склеп, чтобы устроить новые постаменты. Дверь рабочие, отбив зубилами ставшую как камень замазку, приподняв ломами, сняли с петель. Снять-то сняли, да вот проникнуть в усыпальницу с первой попытки не смогли. Кладбище расположено на склоне сухого холма. Никаких водоносных источников либо ключей под холмом нет. Но мы стали свидетелями того, что склеп, его погребальная часть, были заполнены соленой морской водой, которую, как ни откачивали пожарными гидрантами, откачать не смогли.

Все прекратилось само собой. Вода забурлила, вспенилась. Словно в колоссальную воронку, стремительно ушла. Какие-либо отверстия, щели в полу и стенах отсутствовали. Вода, тем не менее, исчезла, оставив резкий запах гниющих водорослей и совершенно сухое пространство, где не досчитались гробов господина Ю и его супруги. Тело невестки, очутившееся вне гроба, было обмотано толстой шелковой нитью и выделяло густое масло, пахнущее пережженным сахаром.

Несмотря на все эти ужасы, погребения отменять было нельзя. По периметру гробницы, дверь которой вернули на место и по углам прихватили электросваркой, встали вооруженные полицейские. После полуночи от них поступил сигнал, что внутри склепа что-то сильно грохочет и взрывается. В моем присутствии дверь опять сняли с петель. Гроб господина Чэнь Ю, как положено ему, занимал свою нишу. Рядом прислоненный к стене вверх ногами стоял гроб его супруги. Остальные гробы, сорванные с постаментов, перевернутые или на боку выстроились в ряд, один к одному.

Склеп в который уже раз привели в образцовый порядок. Гробы умерших накануне торжественно внесли. Дверь заварили. Закрыли гранитной плитой, закрепленной анкерными болтами. Я, выполняя волю семейного совета, объявил присутствующим на церемонии, что в склепе теперь места ни для кого не будет. Все наши родственники найдут приют в окружающей земле. Разве мог я подумать, что этими словами проторю дорогу паломникам со всего мира, искренне считающим нашу родовую усыпальницу чудотворной могилой святых.

О Склепе праведных китайцев написано немало, в том числе в серьезных научных изданиях. Джон Кил назвал феномен усыпальницы полтергейстом места, в чистом виде провоцируемым и питаемым завязанными в тугой узел геопатогенными и сейсмическими энергиями: «"Шумные духи" никуда не уйдут, то, что называют "дыханием дьявола", прекратится, только когда перестанет существовать Земля. Ведь полтергейст такого рода — импульсные энергии нашей планеты, наделенные свойствами квазиразумности, а может, даже сверхразумности».