«Следует отметить, — продолжает газета, — что вскоре после этого случая в Саперной слободке, который явился причиной удивительных слухов среди людей, Андриевская выехала из Киева. Кесесионова перестала навещать Андрийченко, и вещи больше не летали. Когда же в середине марта этого года Андриевская снова начала заходить к ним, снова у них начались по ночам стуки, начали летать разные вещи, о чем они и уведомили Институт. Считая, что Институт уже сделал выводы из этой истории, мы обратились к его директору В. И. Фаворовскому и попросили его поделиться с нами своими выводами…»

Газетный отчет упоминает тогдашнего инспектора уголовного розыска Нежданова. Спустя 40 лет после тех событий исследователям феномена удалось его разыскать. Рассказ инспектора Нежданова дополняет газетную версию.

— Осенью 1926 года в субботний вечер (около 19 часов) в Управление милиции Киева поступило телефонное сообщение от начальника райотдела милиции, что в одном из домов, находящемся в Саперной слободке, происходит что-то непонятное, имеет место самопроизвольное передвижение предметов, и он просит срочного приезда представителей милиции. Прибыв на место, мы увидели очень большое скопление народа вокруг двора деревянного дома (во двор милиция людей не пускала).

Войдя в дом, начальник райотдела доложил, что в его присутствии имело место самопроизвольное передвижение предметов, как, например, чугунков и дров в русской печке, медного кувшина, стоявшего на мраморном умывальнике, и других.

Случай как для меня, так и для других работников милиции был настолько несуразным, что поверить было трудно. Стали тщательно осматривать кухню, комнаты — нет ли каких-нибудь тонких проволочек, которыми можно было бы незаметно передвинуть кастрюли и другие предметы, но ничего не обнаружили. В доме, кроме хозяйки квартиры (возраст около 50 лет), ее взрослого сына и квартирантки — жены инженера Андриевского (возраст 32 года), была и гостья Кесесионова (возраст более 50 лет).

— Уже когда я сидел в столовой этой квартиры, — продолжал вспоминать инспектор уголовного розыска, — при мне слетела на пол медная (из снарядной гильзы) кружка с водой. Так как мы — представители власти — никак не могли объяснить народу и себе это происшествие, но боялись, что среди собравшегося населения могут быть серьезные инциденты, поскольку одни считали, что это чудо, а другие доказывали, что это шарлатанство, я был вынужден пригласить с собой в гормилицию знакомую хозяйки дома — соседку, которая, как тогда казалось, влияла на всю эту историю. Тем более что она меня как бы с угрозой предупредила, чтобы я осторожно сидел за столом в столовой, иначе может упасть люстра. В ответ мною ей было заявлено, что люстра не упадет (и не упала).

За ее приглашение в гормилицию я получил соответствующий нагоняй от прокурора из Киева. Но я был удовлетворен тем, что после моего отъезда с этой женщиной в доме в Саперной слободке воцарилось спокойствие. Однако через какой-то промежуток времени при посещении указанной соседкой этого дома и встречи ее с Андриевской опять предметы стали прыгать. Этим происшествием в Киеве, насколько я помню, занимался профессор Фаворовский…

Рассказ инспектора уголовного розыска интересен не только описанием феномена, но и тем, что против полтергейста применялись те же методы, посредством которых решались тогда в Советской России все проблемы: милиционеры оцепили дом, устроили в нем обыск; начальник (очевидно, чтобы поразить или напугать невидимого врага) принялся стрелять в стену; а в довершение всего присутствовавшая женщина, по сути первая попавшаяся, была задержана и передана в ГПУ.

Безусловно, эта сторона дела характеризует скорее политические нравы той эпохи, нежели сам предмет нашего обсуждения, но отмечу главное: и тогда, 90 лет назад, милиция, исчерпав все свои средства, сделала единственное, что ей оставалось, — передала непонятное дело ученым. В данном случае — в Институт судебной экспертизы.

Что касается попыток милиции решить проблему своими средствами, то началось это так: ставится задача найти виновного и уличить его. Такой обвинительный уклон не должен удивлять, если принять в расчет саму направленность этого органа, а отсюда и неизбежные психологические стереотипы его сотрудников.

Такой уклон присутствует почти в каждом деле о полтергейсте, когда пострадавшие рискнули пригласить на помощь милицию, которая к таким ситуациям абсолютно не приспособлена. Примеры? Пожалуйста!

С некоторых пор в изоляторе временного содержания Промышленного РОВД Ставрополя стали происходить странные вещи. Как только наступает ночь, на верхнем этаже, камеры которого пустуют в отсутствии «клиентов», раздается стук каблуков. Потом может сработать сигнализация, открыться «кормушка» в двери…

Дежурный наряд пробовал бороться с нечистой силой с помощью служебной собаки. Ее заперли на ночь на «неблагополучном» этаже. К оставленной еде овчарка даже не притронулась, была чем-то сильно напугана. На следующую ночь все двери заперли на ключ да еще заклеили полосками бумаги. Но это не остановило неизвестного ходока. Он легко открыл следственную комнату все на том же этаже. Вот если бы можно было пригласить в изолятор знающего специалиста — по магии или полтергейсту… «Но кто из них согласится провести ночь в камере?» — вздыхают сотрудники милиции.

Обычная пятиэтажка, обычная трехкомнатная квартира на первом этаже, в которой сейчас уже никто не живет. Что случилось? Была квартира как квартира. Жили в ней мать и две ее дочери. Жили-жили, а однажды, по их рассказам, началось что-то невообразимое: запрыгала, залетала посуда, у чугунной ванны отвалились ножки, стали самовозгораться вещи, лопаться оконные стекла, перегорели электрические пробки. Вызвали милицию. Сотрудники осмотрели, подежурили, убедились, что это не подстроено самими жильцами. И… ничего! Это, мол, не наша епархия. С обычными преступниками справиться бы. А тут злостные хулиганы-пироманы из Зазеркалья.

В Ульяновске в доме № 41 по улице Зои Космодемьянской тоже происходили необъяснимые вещи. В доме стали трещать стены, летать кирпичи, разбиваться стекла. Одно стекло поднялось на высоту крыши и с силой врезалось в веранду. Слышалось чье-то хриплое покашливание. Все это в присутствии множества свидетелей, включая журналистов, экологов, сотрудников госбезопасности и т. д. Милиция оцепила квартал, дежурила в доме. Внезапно взбесилась одна из служебных собак и покусала своего хозяина. Сотрудники милиции Гульнов, Росляков и Захарян признались со страниц местной «молодежки», что «после этого случая уверовали в существование неких потусторонних сил».

Петропавловский горисполком в июне 1991 года официально признал наличие «шумного духа» в одном из жилых домов. Разбушевавшийся невидимка уже около года регулярно устраивал здесь погромы, зафиксированные милицейскими протоколами. И если раньше битье мебели, душ с потолка и прочие неприятности власти объясняли образом жизни самих жильцов, то под давлением фактов вынужденно согласились с существованием полтергейста. Руководство горисполкома обещало содействие в ликвидации аномального явления, ремонте жилья и приобретении поврежденных дебоширом-невидимкой предметов домашнего обихода. Но гораздо труднее, как подозревает городской голова, будет с возмещением материального ущерба Госстрахом. Ведь инструкциями по страхованию финансовое погашение таких проделок не предусмотрено.

«Во времена, когда случилась эта невероятная история, я служил в одном из милицейских подразделений начальником уголовного розыска, — рассказывает Валерий Васин, майор милиции в отставке. В дежурную часть частенько названивали жильцы стоящего неподалеку дома с жалобами на очень странные явления, которые сейчас принято называть полтергейстом. От них до поры до времени отмахивались, пока не произошел в этом доме загадочный пожар: ни с того ни с сего воспламенился ковер на стене.

Когда мы приехали, огонь уже потушили. Стали осматривать ковер и, отодвинув почерневший его край, увидели… абсолютно чистые обои без малейших признаков огня! В квартире кроме бабули — божьего одуванчика и ее 12-летней внучки никого не было.