В каком-то роде она даже находила это любопытным — как и само это неожиданное любопытство.

Но через краткий миг её внимание привлекло иное — маг. Каким-то образом один из версов — тот самый некромант! — умудрялся двигаться! Медленно, едва заметно, но двигаться!

«Почему? Как? — думала Ольтея. — Неужели это и правда божественная сила? И если да, то выходит, что маги и правда получили дар Хореса? Поэтому могут противиться происходящему⁈»

— Сумма грехов, — продолжил говорить Силакви, стоя спиной к колдунам и не замечая их действий. — Нет ничего более благочестивого, чем убийство. Ничего более абсолютного.

«Если я сумею отвлечь его, то верс взорвёт Огненную сферу, — осознала Ольтея. — Киан снял Слезу и всё ещё не надел её — это мой шанс!»

— Всё это ложь, — произнесла женщина, пользуясь тем, что с тех пор, как Силакви до неё дотронулся, всё ещё могла говорить. — Домыслы и манипуляции. Я готова показать свою память в любой момент.

«Ну же, ублюдок, продолжай смотреть на меня…» — молила Ольтея.

Но будто бы что-то прочитав на её лице, жрец обернулся, заметив происходящее.

Поздно. Некромант достаточно сжал Огненную сферу, чтобы случился выброс пламени. Таинственное состояние зависшего времени пропало, но Киан успел прыгнуть в сторону подоконника, схватив Слезу за мгновение до того, как огонь охватил всё вокруг.

Маги сразу же загорелись, дико крича. Ольтея же, ощутив возможность двигаться, как и Силакви не обратила на пламя внимание. Слеза точно также находилась на её шее. Поэтому с резким щелчком она выдернула свой тонкий, искусно сплетённый пояс, входящий в комплект зачарованной одежды. Это было единственное, что она могла использовать в качестве какой-то помощи в ожидаемой схватке, ибо была абсолютно безоружна. Как и сам Киан.

Женщина прыгнула на спину высшего жреца, в момент, когда он только схватил Слезу, и обвила пояс вокруг его шеи, не обращая внимание на потоки яростного огня, уничтожающие всё, кроме них двоих.

Ольтея прижимала голову Силакви к своей груди, несмотря на весь его рост. Она крепко сцепила челюсть, изо всех сил натягивая зачарованную ткань.

Высший жрец упал на колени, лицо его потемнело, а руки судорожно цеплялись за душащую ткань. Его шёлковые рукава задрались, открывая изящную красоту покрытых молитвами наручей.

— Что, больше не осталось никаких фокусов⁈ — кричала Ольтея, пытаясь удержаться на его спине. Её руки, грудь и плечи вздувались от напряжения. Несмотря на то, что она была высшим сионом, Силакви ни капли не уступал ей в силе, очевидно пройдя те же самые процедуры, но никак их не афишируя.

Её противник уже перестал дышать и теперь боролся только за то, чтобы защитить свою сонную артерию. Женщина собрала все свои силы, резко дёргая пояс в стороны — раз, а потом другой. Но в следующее мгновение левая рука Киана затрепетала над наручем на правом предплечье. Появился клинок, торчащий чуть выше его локтя, который жрец тут же погрузил в бок Ольтее, заставив её дёрнуться и замереть.

Новый удар выбил искры из её глаз. Следующий, пришедшийся ей под рёбра, вызвал лишь лёгкое содрогание. Пояс выскользнула из рук женщины, и Силакви упал вперёд, на свои руки. Он задыхался, как и любой человек, но пришёл в себя гораздо быстрее обычного. Казалось, всего за несколько мгновений он сбросил с себя слабость и повернулся лицом к умирающей Ольтее.

Женщина отшатнулась на два шага назад, разинув рот и зажимая рукой хлынувшую из тела кровь. Никаких слов произносить не требовалось. За дверью уже слышались приглушённые крики и стук молота. Но высший жрец не мог рисковать, а потому стремительно бросился вперёд и впечатал кулак прямо в череп неудавшейся заговорщице. Левая бровь и глазница Ольтеи рассыпались, как хлебная крошка.

Кровь предательницы побежала по щелям между камнями пола, высыхая от пылающего внутри огня быстрее, чем успевала куда-нибудь затечь. Кровь и пепел от двух обратившихся прахом тел версов.

— Отдаю должное, у тебя почти получилось, — произнёс Киан, а потом сорвал Слезу с её шеи, позволив остаткам огня вонзиться в плоть заговорщицы.

Ольтея думала, что уже ничего не ощущает. Она ошиблась. Жар проник в неё, охватывая с такой силой, что женщина закричала.

Силакви смотрел, как белая кожа жарится прямо на его глазах. К сожалению жреца, пламя погасло слишком быстро.

Ещё через минуту с двери, наконец, сняли зачарование и успешно выбили. Высший жрец повернулся к людям, столпившимся за порогом. Их злые и изумлённые глаза ощупывали раскалённый мрак помещения, отделяя живых от мёртвых.

— Хорес… он убил их, — прошептал чей-то голос за спиной изумлённой императрицы.

— Очевидно, тайны, которые нашёл некромант, стоили того, чтобы остаться неузнанными, — новый голос, достаточно тихий, но хорошо слышимый.

— Я говорил, нужно обыскать его, это же работа Огненной сферы! — всполошился Беза.

— Милена, — произнёс Силакви. — Ты должна понять меня…

Но женщина уже увидела обгоревшее тело своей любовницы.

— Целителя сюда, срочно! — выкрикнула она, бросаясь к ней.

— Уже поздно, она мертва, — пожал Киан плечами. — Лучше скажи мне, ты знала, что так произойдёт?

— Что знала⁈ — злобно посмотрела на него Мирадель. — Думаешь, я запланировала это, чтобы убить мою лю… лучшую подругу⁈

— Милена… — вздохнул Силакви. — Я…

— Ты и правда замышлял предательство, — решила императрица. — Так ещё и убил…

Она нахмурилась, как будто только сейчас осознала последствия произошедшего, а затем гневно взглянула на капитана гвардии.

— Беза, схватить его, — уточнять кого именно не было смысла.

У входа, тем временем, собиралось всё больше изумлённых людей. Кто-то побежал за целителями, кто-то — сообщить сведения остальным министрам и придворным.

— Ваша милость? — побледнел Карсин. — Ч-что вы сказали?..

— Милена, — заговорил Киан, и в его голосе послышался какой-то тёмный рык, — меня никто не схватит.

Он спокойно повернулся и зашагал по мраморным залам, перед расступающимися людьми.

Молчание, ошеломлённое и тяжело дышащее, обрушилось на всех.

— Схватить его! — завизжала императрица на Безу, а потом обвела взглядом остальных. Но люди стояли не шевелясь, лишь отводя глаза.

— Тихо и быстро, — хмыкнул я, пряча в землю тело мужчины, решившего стать добровольной жертвой. Подловить жреца Триединства было не просто легко, а прямо-таки элементарно! Всё дело в том, что храм использовали как лазарет, а потому проповеди проходили в отдельной маленькой пристройке. Заглянув туда в облике крысы, я разыграл уже знакомую схему: дождался пока мужик отойдёт в туалет, где мгновенно выстрелил «каплей» ему в череп.

Теперь противник не сможет воспользоваться своей сучьей статуей Сэнтилы! Во всяком случае — какое-то время.

Эх… разумеется ключевые представители Империи остались бы живы. Все высшие сионы, гвардейцы-инсурии и аристократы владели антимагическими амулетами. Процентов пять обычных солдат, пожалуй, тоже — достались по наследству или смарадёрили. Да мало ли способов? Украли, купили (по дешёвке или за полную сумму), нашли под ближайшим кустом…

И всё-таки, такая вещь слишком сложна в изготовлении, чтобы быть массовой. Даже в Империи, колоссальной по размеру и силе стране, изготовление антимагических амулетов нерегулярный процесс, происходящий лишь в столице и ещё паре городов. Причём для этого массово готовят сотни детей, надеясь, что если кто-то пробудит магию, то сможет самолично ковать сталь, которая потом идёт на доработку артефакторами и алхимиками.

Элитные, хе-хе, группы…

Тьфу, не важно! Ключевое — чёртова Триединая статуя Сэнтилы могла лишить нас не только массовки из «перебежчиков», но и элитных боевых частей, в результате чего присоединение Фирнадана заставило бы Империю остановиться, сдать назад, а то и вовсе сбежать. Вот смеху-то было бы!

И всего этого помог избежать я. Я! Да мне, сука, три медали полагается, восстановление титула и почётное помещение имени на Финасийскую стену! Однако, скорее всего, ничего из этого не произойдёт. Впрочем…